– Идем мы с Виктором Ивановичем сегодня рано утром с рыбалки. Смотрим – в карьерной канаве застрял лось. В азарте первобытного человека, вместо того, чтобы помочь зверю выбраться из канавы, мы решили его убить. Спасло нас от этого убийства и, ясно, от следствия только одно. Виктор Иванович посчитал, что дно канавы плотное, а когда спрыгнул в нее, чтобы отрубить голову лосю, сам застрял по пупок. Пока я ему помогал выбраться, лось почти на животе вылез из канавы и не спеша ушел.

– Эх вы, растяпы, – сказал Чистов. – Упустить такой момент. Сейчас бы ели лосиную печенку. Да и дома холодильники набили бы.

– А если бы всыпались? – спросил Зимин.

Чистов криво улыбнулся, ответил:

– Все в наших руках, дорогой мой Ульян Александрович.

Афраймович молчал и думал: «Действительно случай. Такого ни разу в жизни не встретишь».

Лосем Зимин не смог отвлечь Чистова от задуманной им темы, и он продолжал:

– Через пять лет Сосновский район со своими высоко продуктивными совхозами будет на первом месте в области.

«Пять лет – срок немалый, – думал Афраймович, – Хрущев за два года обещался Америку догнать и перегнать в производстве всех сельхозпродуктов. Но что-то у мужика не получилось. Дай бог, Анатолий Алексеевич, чтобы твои слова сбылись. Доживем – посмотрим».

Чтобы перевести разговор на другую тему, Афраймович сказал:

– Извините, Анатолий Алексеевич, что я вас перебиваю. Один нескромный вопрос. Вы принимали участие в войне?

Казалось, Чистов только этого и ждал. Он с большим азартом стал рассказывать, как воевал с немцами в 1942 году под Калачом-на-Дону. Немцы занимали оборону на правом берегу, его часть – на левом. Он видел своими глазами и слышал, как немцы ходили по берегу Дона и пели песни.

Афраймович, улыбаясь, шепнул Зимину на ухо:

– Может быть, и в самом деле пели: «Гуляет по Дону казак молодой», – улыбаясь, сделал вид, что внимательно слушает.

Чистов рассказывал подробно. Зимин эту историю слышал уже три раза и мог рассказать не хуже. Анализируя рассказ Чистова, думал: «После войны все стали героями. Анатолий Алексеевич тоже говорит, что воевал на Дону. Одно не укладывается в голове. Как в тяжелом 1942 году Чистов оказался дома. Ранен не был, с ума не сходил. Уж не чудо ли его принесло с Дона в село Давыдково?»

Зимин дружил с бывшим военкомом Сосновского района Погребенко. Погребенко после демобилизации из армии, то есть с военкомата, где не дослужил до пенсии один год, был уволен в запас в 1962 году. Районное руководство определило его директором Рыльковской валяльной фабрики. Зимин часто возил его по узкоколейке на дрезине. Узкоколейка проходила в одном километре от села Рыльково. Погребенко Зимину рассказал по секрету интересную историю.

Чистов после окончания Горьковской партийной школы снова приехал работать в Сосновский райком партии. Вначале был назначен заведующим орготделом, а через полгода – вторым секретарем. Погребенко как военком стал выяснять прохождение Чистовым военной службы, так как надо было ставить на воинский учет как партийного работника с высшим политическим образованием. В списках военнообязанных не числился. Погребенко заинтересовался Чистовым, поднял документы из архива, где было черным по белому написано: «Чистов Анатолий Алексеевич, рождения 1923 года, уроженец деревни Давыдково, в армию не призывался. Брони ему тоже не предоставлялось». Погребенко пошел к Чистову. Попросил разрешения задать ему несколько вопросов. Чистов подтвердил: «В армию призван не был. Всю войну работал счетоводом в Барановской МТС». Погребенко это показалось подозрительным. По данному вопросу он попросился на прием к секретарю райкома Сулимову. Сулимов внимательно выслушал Погребенко и его же обвинил: «Вы, Федор Мефодьевич, в военкомате все дела запутали. Не занимаетесь своими делами. Вдобавок начинаете грязь лить на честного партийного работника. Предлагаю вам немедленно прекратить и впредь не заниматься чем не положено». Погребенко, расстроенный и озадаченный приемом Сулимова, прекратил свое расследование.

Зимин знал в районе одного человека из деревни Вилейка, который вместе с Чистовым был призван в армию. Расстались они в Гороховецких военных лагерях. Все-таки, в армию Чистов был призван. Как вернулся домой и даже женился в 1944 году, об этом он по секрету пьяным, может быть, еще расскажет. Погребенко Зимину по секрету говорил: «Что-то тут не чисто». Чистов даже был обойден награждением медалью «За победу над Германией». Никого из участников войны в то время не забыли.

Афраймовичу надоело слушать о военных похождениях Чистова.

– Извините, Анатолий Алексеевич, – сказал он. – Не пора ли нам пробираться ближе к дому. Солнце уже давно скрылось за лесом. Вам недалеко, а нам еще сто километров с хвостиком надо проехать.

Чистов и Зимин взяли литр недопитой водки, прихватили на закуску вареной рыбы, колбасы и картошки с огурцами, уехали. Васильев с Кузнецовым остались подбирать посуду, остатки трапезы и ушли в поселок.

В автомашине Чистов спросил Афраймовича:

– На чем я остановился?

Афраймович вежливо попросил прощения:

– Дослушаю ваш рассказ о военных действиях против немцев как-нибудь в другой раз.

Предложил поговорить о проведении семинара.

– Вроде все ясно, – ответил Зимин. – Работа на торфяных полях будет организована. В день проведения семинара поставлю лучших трактористов. Всех приехавших специалистов в Сосновском посадим в специально оборудованные вагоны и увезем по узкоколейной железной дороге до торфяных полей. Люди у нас хорошие, не подведут. Мастера-женщины, надеюсь, пьяными не появятся.

– Женщины у тебя отличные, – подметил Чистов. – Особенно Шура Петрова, красавица.

– Красавица она или нет – не знаю, – ответил Зимин. – На вкус и цвет товарищей нет. Но специалист она хороший, отличный экономист и торфяник.

– Я все видел, – перебил Чистов. – Какими масляными глазами она на тебя смотрела.

– У нее хватает без меня, – ответил Зимин. – Баба молодая, не теряется. Проводила своего старика куда-то на торфопредприятие в Кировскую область. Получает с него алименты. Ездить домой ему запрещает. Создала себе все условия. Могу и вас, Анатолий Алексеевич, познакомить.

– Ну, что вы, – возразил Чистов.

Зимин продолжал:

– Покажем всю технологию добычи фрезерного торфа на удобрение, работу роторных корчевателей, фрезерных барабанов, ворошилок, валкователей, торфоуборочных машин и машин окараванивания торфа с внесением аммиачной воды. Проведем по всем восьми секторам торфяных полей. В столовой приготовим обед из расчета на шестьдесят душ. С председателем лесуновского сельпо я договорился. Даст для столовой свежего мяса, овощей, пива в бутылках и водки. Повар у нас отличный, готовит вкусно. Для руководства треста и нашего района организуем на берегу озера Родионово, как сегодня, уху. На закупку – огурцы, помидоры, колбаса. В столовой сделают холодца. Деньги на все это найдем.

– Утверждаю все твои мероприятия, – шутил Афраймович. – Считаю, нас не подведешь. Надеюсь, и сам в грязь лицом не упадешь.

– Александр Исакович, – перебил Чистов. – Мы скоро поедем рядом с еще одним озером – Рой. Оно в одном километре от дороги. Может, заедем? Озеро такой же красоты, как и Родионово.

– Некогда, Анатолий Алексеевич, – взмолился Афраймович. – Времени уже половина десятого. До Горького пропилим около трех часов. По секрету вам скажу, каждый день приезжаю поздно. Жена уже начинает ревновать. Как-нибудь приеду с ночлегом, тогда мы с вами обязательно посмотрим все ваши озера.

– В нашем районе много озер, – сказал Чистов, – и все прекрасные, с живописными берегами, чистой водой и множеством рыбы. Родионово, где мы были. Рой, примерно такое же по величине. Токмарево – это совсем рядом с поселком ММС. Унзово, ничем не уступит озеру Родионово. Самое большое – это Киркидеево, пожалуй, и самое красивое.

– Красивая у вас в районе природа, – подтвердил Афраймович. – Есть что показать и что посмотреть.