– Поможем, – заверил Чистов.

Он был доволен организацией работ в ММС. На Зимина посматривал с нескрываемым восхищением и думал: «Не ошибся я в тебе, молодец». При пересменке долго говорили с механизаторами по добыче торфа обеих смен. Они жаловались на плохое обеспечение спецодеждой и запасными частями.

На озеро приехали, когда рабочий день в конторе кончился.

– Вы что так долго? – спросил Васильев. – Мы давно все приготовили, а вас все нет и нет.

– Ждать и догонять трудно, – сказал Афраймович, – но что поделаешь, дела.

Васильев быстро развел большой костер. Афраймович приступил к приготовлению ухи. Вначале варил очищенную, но нерезаную круглую картошку. Затем положил рыбу и специи: укроп, зеленый лук, лавровый лист. Запах ухи распространялся по сосновому бору и над озером на десятки метров. Чистов внимательно наблюдал за стряпней Афраймовича. Зимин сидел на сделанной рыбаками скамейке в одном метре от прозрачной, голубой воды озера. Васильев с Кузнецовым в пятнадцати метрах от костра на зеленой лужайке рядом с озером расстилали клеенки. Резали хлеб, огурцы и колбасу, так как с завтрака ничего не ели, глотали наполнявшую рот слюну.

– Уха готова, – звонким голосом сказал Афраймович. – Всем мыть руки.

Они с Чистовым принесли на палке ведро с ухой и поставили в центр условного стола. Афраймович двумя ложками вынимал рыбу из ведра и клал на подостланную газету. Чистов обильно посыпал ее солью. Затем деревянной ложкой с полуметровым черенком вытаскал всю картошку и выложил на газету. Кузнецов, как заправский официант, разливал в стаканы водку и просил выпить за свидание, озеро, природу, дружбу и так далее, но сам не пил. Оправдываясь, говорил:

– Официанту, монаху и шоферу пить нельзя – грешно.

Уху и рыбу все ели с большим аппетитом. Лучшие куски рыбы Кузнецов подкладывал Чистову и Афраймовичу, улыбаясь, говорил:

– Кушайте, Анатолий Алексеевич. Вот отличная голова голавля, а вот – язя.

Васильева подхалимаж Кузнецова злил. Он думал: «Вот негодяй, вот жулик. Умеет он себя показать».

Горячую уху ели ложками, а когда остыла, разливали в стаканы и пили.

– Люблю природу, – сказал Афраймович. – Уха на природе – это мое призвание, это лучшее блюдо. Здесь у вас сказочное место. Ничего лучше я никогда не видел. По сравнению с этим чудесным озером Родионово, окруженным со всех сторон сосной, с покрытой белым мхом землей, озеро Рица выглядит очень бледно. Вам обязательно надо построить здесь дом отдыха или турбазу.

– Что вы, Александр Исакович, помилуйте, – заговорили одновременно Васильев и Зимин. – Такое святое озеро испоганить. В окрестностях лучшее грибное место. Все дети с поселка целые дни проводят здесь. Народ бывает редко, только в выходные. Рыбаки появляются в период нереста.

– Анатолий Алексеевич, – басом говорил Васильев, – если в ваших силах, сохраните это озеро в первозданном виде.

– А рыба в нем есть? – спросил Афраймович.

Васильев внимательно посмотрел на Чистова, ответил:

– Как не быть, рыбы очень много: щука, окунь, ерш, плотва, лещ, язь и так далее. Всю трудно перечислить. На удочку почему-то не клюет, а сетями и бреднями ловить нельзя. От берегов сильно засорено хламом. Только здесь, в этом месте, чистое и очень глубокое. В отдельных местах более двухсот метров. Озеро карстового происхождения. На дне его до сих пор сохранились стоящие сосны.

– Посмотрите, Александр Исакович, – Чистов показал рукой на правый узкий край озера. Там был построен алебастровый завод промкомбината. – Алебастр, гипс, известняки и доломиты здесь выступают прямо на поверхность. Ставь экскаватор и грузи прямо в автомашины. Мне товарищ Зимин предлагал заняться приготовлением доломитовой муки для совхозов района. Можно готовить смесь доломитовой муки с торфом. Просит передать дробилку из Сосновского совхоза. Хочет установить ее рядом с торфяными полями у дома Болдина. Линия электропередач проходит рядом. Потребуется поставить только два столба и трансформатор. Рабочей силы с избытком.

– Отличная идея, – поддержал Афраймович. – Этот вопрос я помогу вам продвинуть. Вы, товарищ Зимин, немедленно приступайте к осуществлению этой идеи.

– У нас здесь неописуемые природные богатства, – заговорил Чистов. Ласково смотрел на Зимина и Васильева. – Вы, Александр Исакович, видели торфяные поля. У нас в районе таких торфяников, с высокой степенью разложения торфа и почти нейтральной кислотностью, с средней глубиной залегания два целых и девять десятых метра, более пяти тысяч гектаров. Торфяник самоосушающийся, так как расположен на возвышенности, выше уровня реки Сережи на пять метров. Подстилает его песок мощным пластом на глубину до пятидесяти метров. На базе этого торфяника обязательно организуем специализированный совхоз с мясо-молочным уклоном и будем выращивать овощи. Рабочей силы одно село Лесуново может выставить до тысячи человек. До Горького расстояние всего сто километров. Мы уже составляем заявку на освоение, в первую очередь, торфяника ММС площадью две тысячи сто семьдесят пять гектаров. В течение пяти лет мы освоим все торфяники. Для нас это золотое дно. Самое главное – кормовая база. Вот тогда вправе буду требовать увеличения всех видов скота в пять и более раз.

– У вас в селе Лесуново колхоз или совхоз? – спросил Афраймович.

– Ничего нет, – ответил Чистов. – Вольница, почти никто нигде не работает.

– Чем же они живут? – не успокаивался Афраймович.

– За счет личного хозяйства, – ответил Чистов. – Держат скот выше установленной нормы. Усады у всех полгектара и больше. Нашим работникам райфо до них дела нет. Мужики на сезон уходят на побочные заработки, это плотники и лесорубы. Много работает на заводах в городе Павлово. В селе имеется небольшой сушильный завод, где работают одни женщины, человек пятьдесят. Сельпо, средняя школа. Общая численность занятых на работе – до ста человек. Население села – более двух тысяч человек. Из села очень мало уезжает. Молодежь держится за свои дома, за природу. Село стоит на берегу Сережи, вокруг лес. Наша первоочередная задача – построить до Лесуново дорогу с твердым покрытием. Это мы сделаем скоро. Областное руководство нас считает пасынками. Особенно не любит нас председатель облисполкома Чугунов. Ничего, мы покажем на деле и сумеем завоевать себе авторитет.

Афраймович смотрел то на Чистова, то на Зимина и думал: «Насколько же их лица похожи. У обоих длинные носы, правда, у Зимина тонкий, греческий, у Чистова – как морковь. Они чем-то напоминают друг друга».

Зимин все время молчал, зато Чистов лил слова как из рога изобилия.

– Виды на урожай у нас неплохие, – продолжал Чистов. – Синоптики обещают июнь и первую половину июля дождливыми. Значит, урожай будет. Мужики раньше говорили: «Был бы хлеб и солома, а мясо и деньги будут».

Чистов рисовал картину будущего совхозов района. Через пять лет он обещал увеличить поголовье скота вдвое. Добиться средней районной урожайности не менее 20 центнеров с гектара.

– У нас в районе очень слабая кормовая база. С помощью ММС мы освоим всю пойму Сережи, Шилокши, Кишмы, Чары и Соловьевки. Это даст району около двенадцати тысяч гектаров улучшенных лугов. Проект осушения торфяников Чары уже составлен, и ММС уже приступила к работе.

Афраймович улыбался. На скуластом, чисто белом лице, не тронутом загаром, у глаз и на щеках появились тонкие морщины. Он пригладил левой рукой длинные кудрявые русые волосы. Большие голубые глаза внимательно смотрели на Чистова. Кузнецов сидел напротив Чистова, с раскрытым ртом, внимательно ловил каждое его слово. Подливал в стаканы водку, угощал:

– Прошу выпить.

Чистов, не переставая, говорил, что будет через пять лет, то есть к 1970 году. Зимин повесил над костром ведро с остывшей ухой. Васильев поддерживал огонь в костре.

– Виктор Иванович, расскажи, пожалуйста, – начал Зимин, – как мы с тобой сегодня чуть не попробовали лосиной печени.

Застенчивый, скромный Васильев покраснел и отвернулся от сидевших. Зимин продолжал: