Начальник штаба прошел за письменный стол, поправил суконную подкладку на сиденье кресла, разгладил ее и сел.
– Рекомендую обзавестись таким же сукном – не лоснятся брюки. Нам, штабистам, приходится проводить большую часть времени в кресле… Садитесь!
Паулюс вежливо и сдержанно поблагодарил Гальдера, но подумал: «Чтобы поздравить, не вызывают к себе в кабинет, а приезжают сами».
Разговор шел о круге обязанностей обер-квартирмейстера, о первоочередных и неотложных задачах. Паулюс слушал и делал пометки в блокноте. В конце беседы Гальдер сказал:
– Теперь о самом главном и конфиденциальном. Вы как мой заместитель должны быть посвящены во все тайны. Пройдемте к карте. Это, как вы видите, пограничные районы Советской России. В недалеком будущем они станут театром военных действий. Мы готовимся к войне с Россией. Фюрер уже принял решение.
– С Россией? – вырвалось у генерал-квартирмейстера.
– Да, с большевистской Россией. Вас удивляет?
Гальдер взглянул на Паулюса, но генерал-лейтенант уже справился со своим изумлением, и его худощавое, тонкое лицо стало вновь непроницаемым.
– Фюрер дал задание, – продолжал Гальдер, – разработать план предстоящей кампании: стратегическое развертывание сил, направление главных ударов и прочее. Вы слышали что-нибудь о «плане Барбаросса»? Нет?.. Это естественно. Пока о «Барбароссе» – войне с Россией – знает только узкий круг людей. Может быть, человек десять. Теперь вы среди них. Нам предстоит колоссальная работа. Пока есть только наметки плана, данные фюрером. Вот, смотрите.
Гальдер взял из открытого сейфа папку с надписью: «Вариант „Барбаросса“. Совершенно секретно».
– Могу предварительно сообщить одну подробность: план войны с Россией первоначально назывался «Фриц». Недавно я предложил фюреру назвать его иначе – именем Фридриха Барбароссы. Не правда ли, это лучше? Барбаросса символизирует вековые устремления Германии на восток. Мы пойдем по пути великого завоевателя… Фюрер в восторге от предложения.
– Простите, – спросил Паулюс, – но война с Англией продолжается. Значит, война на два фронта? Против этого предостерегают нас все немецкие военные авторитеты, в том числе Фридрих Великий, не говоря уж о Мольтке, наконец…
– О нет, – прервал Гальдер, – войны на два фронта не будет! Англичане сидят на своем острове, как на корабле, поставленном на прикол.
– А вторжение в Англию?
– Вы говорите о подготовке к операции «Морской лев»? Это стратегическая ловушка, гениально задуманный план ввести в заблуждение русских. С Англией мы всевать не станем. Для этого предпринимаются надежные меры, дипломатические и военные.
К ним мы еще вернемся. Сейчас я хочу посвятить вас в некоторые практические дела. Они касаются непосредственно штаба сухопутных сил. Пока «план Барбаросса» находится в стадии разработки, но фюрер сам сделал основные наметки. Вот его директивы. Гальдер перелистал страницы, нашел нужное место и прочитал:
– «Немецкие вооруженные силы должны быть готовы к тому, чтобы еще до окончания войны с Англией победить путем быстротечной военной операции Советскую Россию».
А вот стратегическая задача. Она поражает смелостью и размахом. Слушайте:
«Находящиеся в западной части России войсковые массы русской армии должны быть уничтожены в смелых операциях с глубоким продвижением танковых частей. Следует воспрепятствовать отступлению боеспособных частей в просторы русской территории… Затем, – читал дальше Гальдер, подняв указательный палец, – путем быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русская авиация уже не будет в состоянии совершать нападения на германские области. Конечной целью, – обратите на это внимание, генерал! – конечной целью операций является задача отгородиться от азиатской России по общей линии Архангельск – Волга».
– Что вы на это скажете? – Гальдер захлопнул папку и поверх пенсне торжествующе поглядел на фон Паулюса. – Мы с вами присутствуем при зарождении гениальнейшего стратегического плана! Такого не знает история военного искусства! Уверяю, что через три недели после нашего наступления это государство, именуемое большевистской Россией, рассыплется, как карточный домик, лопнет, как мыльный пузырь. Вы не согласны со мной?
– Я должен внимательно изучить все материалы, – осторожно ответил Паулюс. – В военном деле необходим трезвый и холодный расчет. Мы не должны недооценивать сил противника. Этому учит военная история.
Паулюс сказал и пожалел: зачем затевать беспредметные споры? Гальдер, увлеченный идеей стратегического плана, живо возразил:
– Опыт военной истории пополняется непрестанно. Кампанию в России станут изучать веками как классический образец военного искусства. Мы с вами должны сохранить подробности разработки «плана Барбаросса». Будущие немецкие стратеги скажут нам за это спасибо.
Паулюс перевел разговор на деловую почву. Он спросил Гальдера:
– Какие же оборонительные меры намечаются в обеспечение плана?
– Оборона? – Гальдер рассмеялся. Вопрос показался наивным. – Никаких оборонительных мероприятий! В этом и гениальность, стратегическая новинка. Мы разгромим русские войска, окружим и уничтожим их в самом начале кампании, на самой границе. Дальше наши танковые колонны врежутся в русские просторы. Мы захватим Москву, Ленинград, займем Северный Кавказ с его нефтяными источниками, выйдем на линию Архангельск – Астрахань. Вы правильно поставили вопрос, но «Барбаросса» не нуждается в оборонительных мероприятиях. Только наступление, только сосредоточение всех сил для удара! Блицкриг – война стремительная, как молния! Зачем отвлекать силы на оборону, если через три, от силы через шесть недель после первого выстрела на границе наши части окажутся на берегах Волги на всем ее протяжении? Для успеха нужна лишь внезапность. Побеждает тот, кто первым наносит удар. Разве не убеждает вас в этом опыт скоротечных операций в Польше, во Франции, наконец, в Чехословакии? Меня самого одолевали сомнения, но фюрер рассеял их за последние полтора года. Ситуация складывается в нашу пользу: русские успокоены договором о ненападении.
Обычно сдержанный и педантичный, каким знал его Паулюс, Гальдер был неузнаваем. Лицо его порозовело, он весь был во власти захвативших его идей. По мере того как начальник штаба излагал «план Барбаросса», Паулюс невольно заражался его настроением. Кого из профессионалов военных не захватил бы грандиозный план русской кампании! Может, и в самом деле следует пересмотреть старые стратегические каноны? Польша и Франция опровергают многие представления.
– Кто же практически занимается разработкой «плана Барбаросса»? – обер-квартирмейстер хотел знать, с кем ему придется работать.
– О, это звучит очень парадоксально! Вы знаете генерал-майора Маркса, начальника штаба у фельдмаршала Кюхлера? Однофамилец Маркса, которого большевики сделали своей иконой. Наш Маркс преподнесет им другие идеи, – Гальдер рассмеялся родившемуся каламбуру. – Кроме него участвует в подготовке «Барбароссы» полковник Хойзингер из оперативного отдела. Он подает большие надежды. Затем Варлимонт и еще два-три человека. Я познакомлю вас с ними. Что касается вашей роли, то мне бы хотелось поручить вам проанализировать возможность наступательных операций из расчета, что у нас будет сто тридцать – сто сорок дивизий. Если потребуется, исходите из двухсот. Мы снимем с запада всех, до последнего солдата. Кроме того, мы можем рассчитывать на Финляндию, Румынию, Венгрию… С бароном Маннергеймом и Антонеску уже договорено. На войну с Россией мы подымем всех мужчин Европы, даже не умеющих держать оружие. Мы заставим их идти туда, куда нужно.
Беседа начальника генерального штаба с его заместителем подходила к концу. Гальдер дал обер-квартирмейстеру еще одно задание. Предстоит перебросить с запада на восток миллионы солдат, тысячи эшелонов амуниции, продовольствия, вооружения. Пусть фон Паулюс займется всем этим. Нельзя ждать, пока «план Барбаросса» утвердят окончательно.
