Генерал Вейган, который совсем недавно плел паутину интриг и провокаций против Советской России, оказался во главе рассыпавшейся французской армии. Для этого он прибыл из Бейрута – там был штаб предстоящего вторжения в Россию. Вейгану казалось, что он еще что-то сможет свершить, стать спасителем нации. Он сменил Гамелена, апостола Мажино, – глашатая пассивной обороны. Новый главком издал приказ о контрнаступлении. Но приказ повторял план Гамелена, только в более решительных выражениях. Решительных действий не наступило и не могло наступить. Черчилль спутал карты. Английский экспедиционный корпус, открыв фронт, грузился на военные корабли, на шлюпки и спортивные яхты. Это, как цепная реакция, повлекло за собой новые катастрофические последствия. Мощная группировка французских войск, прижатая к берегам канала, лишенная управления, оказалась бессильной выправить положение. Бельгийский король капитулировал перед натиском фашистских полчищ. Стотысячная бельгийская армия сложила оружие в районе Остенде.

Потерпев поражение, Вейган изменил поведение, стал требовать заключить перемирие. Он никогда не был сторонником активной борьбы с фашистской Германией. Для него иноземные полчища представляли меньшую опасность, чем угроза усиления коммунистов. Надо немедленно заключить перемирие. Армия должна сохранить остатки дисциплины. Иначе кто станет поддерживать порядок внутри страны? Если красные не восстали, они могут восстать. Вейган вдруг вспомнил о боге. Все, что произошло, он объяснял божьей карой, наказанием за грехи, за отход от христианской веры. Нельзя бренным людям идти против воли всевышнего. Он был смешон в роли сельского пастора.

Премьеру Рейно тоже кажется, что он управляет событиями. Он передает власть кагуляру, фашисту французского издания – Вейгану. Свой пост премьера вручает Петену. Перед реакционерами распахиваются двери в правительство. С Петеном пролезают в открытую дверь Лаваль, Дарлан и другие.

Старому маршалу тоже кажется, что он нашел выход, что он подчиняет события. Петен думает, как его давний единомышленник генерал Вейган. Петен требует капитуляции. Но и он только щепка в бурном потоке событий.

Петену кажется, будто он дважды спасает отечество. В канун первой мировой войны будущий маршал, еще тогда ушедший в отставку по возрасту, снова надел погоны. Его называли героем Вердена. Клемансо разоблачил тогда маршала как неисправимого пессимиста, скептика, прорицателя поражения. Теперь маршалу восемьдесят пять лет. У него выцветшие, влажные глаза и дряхлая, старческая походка. Но Петен считает – у него достаточно сил, чтобы спасти нацию. Это мог сделать Клемансо, «сокрушитель министров», сделает и он, маршал Петен. Сделает другими путями. Клемансо ненавидел Германию. Петен вступит с ней в соглашение. Главное, чтобы ему не мешали.

Первое, что сделал маршал, возглавив правительство, – арестовал Манделя. Никакой оппозиции! Он припомнил ему заседание в Туре. Бывшего министра внутренних дел арестовали в кафе. Через день освободили. Петен извинился – произошло недоразумение. Для себя сделал вывод – немного поторопился, нельзя так круто.

Петен стал пристально наблюдать за де Голлём. Он странно ведет себя. Когда-то де Голль служил в полку под командой его, Петена, но теперь он не желает подчиняться, хочет вести самостоятельную политику. Маршал приказал установить строжайшее наблюдение за де Голлём. Однако заместитель военного министра обманул бдительность агентов Сюрте. Англичанин Спирс оказался хитрее. Понятно, зачем Черчилль оставил его во Франции в эти дни. Де Голль отправился провожать Спирса на аэродром. Попрощались. Самолет вырулил на старт. Де Голль шел рядом, произносил какие-то обычные в таких случаях фразы. Рядом стояли агенты Сюрте. Но вдруг распахнулись дверцы кабины, услужливые руки протянулись к де Голлю. Он вскочил в самолет.

В тот же день он был в Лондоне. Сторонники Петена предложили де Голлю вернуться во Францию. Он отказался. Тогда генерала заочно приговорили к смертной казни. Но для вишистов он был недосягаем.

Так происходили последние события во Франции. Казалось, все рушилось. Но, несомненно, была еще возможность восстановить положение, спасти национальную честь Франции. Компартия подсказывает выход. Загнанная в подполье, она призывает правительство объединить национальные силы, поднять народ, арестовать предателей.

В тюрьмах сидят десятки тысяч коммунистов – освободите их! В концлагерях томятся четыреста тысяч испанских бойцов, готовых снова взять оружие в руки, – освободите их! Освободите, используйте для борьбы!

Коммунистические газеты закрыты, редакции разгромлены. Правительство распустило шестьсот двадцать профессиональных союзов. Их тоже объявили красными. Рабочий класс Франции обезглавлен предателями. Компартия взывает к разуму, к патриотизму. Верните инициативу народу! Давайте вместе защищать Францию! Коммунисты не получили ответа. Франция теряет последнюю возможность предотвратить национальную катастрофу. Французский народ, единственная и могучая сила, способная сохранить честь Франции, повернуть ход событий, оттесняется в сторону. Французский народ пусть на время, но деморализован и оглушен свалившейся на него лавиной бедствий. Он расплачивается за предательство продажных политиков и политиканов.

Маленькой кокетливой продавщице Гризет тоже кажется, что она управляет своей судьбой. Гризет бродит с наплаканными глазами по улицам Тура, солнечным и старинным. Она не верит еще в новое несчастье, свалившееся на ее птичью головку. Исчез Жюль, ее покровитель. Она не нашла его нигде в городе. Пропал и «Кадиллак», стоявший во дворе гостиницы.

Продавщица цветов походит на перепуганную болонку, затерявшуюся в городской сутолоке. Она беспокойно мечется из стороны в сторону в поисках покровителя, но его нет. Заблудившаяся болонка готова прижаться к любым ногам, пойти за любым, кто ее позовет, приласкает. Но кто позовет, кто поможет сейчас одинокой, покинутой продавщице? Кому нужна она в такие дни с ее маленькой судьбой и кокетством?!

А международный обозреватель Жюль Бенуа уже мчится, влекомый потоком машин, в Бордо. Правительство эвакуировалось дальше, на юг Франции. Все еще идут разговоры – не все потеряно. Франция продолжает бороться. Если нужно, правительство из Северной Африки будет руководить войной. Но это уже агония. Маршал Петен приглашает испанского посла, франкиста, просить его стать посредником в переговорах.

В устье Жиронды стоит «Массилья» – пароход, предназначенный для членов правительства. Капитан не решается идти в Бордо: говорят, русло реки минировано, можно с кораблем взлететь в воздух. Министры бегут в Ле Вердон – в порт на Бискайском заливе, – здесь ждет их «Массилья». Занимают каюты. Облегченно вздыхают.

«Массилья» уходит в море, к берегам Африки. В Оран или Дакар – безразлично. Борьба продолжается. Франция будет обороняться. Так думают министры, члены парламента. Они взнуздают события. В открытом море их настигает известие – Франция капитулировала. Теперь министры обладают меньшей властью, чем капитан «Массильи». Министры требуют повернуть в Англию, но капитан корабля хозяин на судне. Довольно играть в демократию, он приверженец де ля Рока! «Массилья» пойдет туда, куда нужно, – в Касабланку. «Массилья» становится комфортабельной плавучей тюрьмой, а члены правительства заключенными. Среди них журналист Бенуа, международный обозреватель. Он стоит, опершись о планшир, на верхней прогулочной палубе. Рядом африканский выжженный берег. Скалы, форт с пушками, наведенными на «Массилью». Бенуа думает: «Кажется, я промахнулся». Он полагал тоже, что управляет своей судьбой.

Стюард приглашает к обеду. Министры спускаются в кают-компанию. Они перестали возмущаться и протестовать. Маршал Петен еще не решил, что с ними делать. Чинно сидят за столом, из чашечек пьют консоме. Едят пулярку, запивают шабли. Это их утешает. Не так уж все плохо.

Наступает последний акт национальной трагедии – в Компьенском лесу генерал Хютцингер подписывает акт о капитуляции. Он представляет Францию. Церемония происходит в том же вагоне, в котором почти четверть века назад немецкие генералы подписали акт о капитуляции Германии. Роли меняются. У представителей вермахта долгая память – на их месте теперь стоят французы с видом просителей.