Эта идея пришла к Поттеру, когда он принял для себя как истину то, что Леди Малфой сама спрятала сына. Причём таким образом, что Драко не мог на это повлиять. А значит…
Выводы были сомнительными, но Типпи с его отказом общаться и Кричер с подтверждением его предположений убедили Гарри в верности хотя бы одного: найдёт Нарциссу — найдёт и Драко.
И сейчас, испытав колоссальную готовность действовать, но услышав очередную несуразицу от Луны, у Гарри случилась форменная истерика.
— Гарри Поттер, — отречённо и как всегда певуче сказала девушка, накручивая локон на длинный ноготь указательного пальца, — ты никогда не найдёшь свой очевидный ответ в этих стенах. Они так же далеки от звёзд, как и тот, чью комнату ты хранишь в этом доме, как самое дорогое воспоминание.
— Ты хотя бы не говоришь о том, что страна должна видеть своего Героя, и нельзя прятаться в четырёх стенах, потому что это плохо для политической атмосферы страны… — сквозь слёзы прохрипел Гарри и поднялся. — Мордред с вами всеми… Пошли…
Поттер старался не смотреть по сторонам, покорно шагая за бормочущей всякую чушь девушкой. Он ожидал услышать от неё что-то важное, прорывное, но она… Она предложила сходить на Диагональную аллею. Прогуляться. Посмотреть на новые витрины… И его словно прорвало. А со смехом и слезами ушла и какая-то обречённость. Он решил отвлечься от навязчивых мыслей, разумно вспомнив, что лучший отдых — это смена вида деятельности. В конце концов, свежих идей не было уже давно.
Он и сам не заметил, как постепенно стал с интересом наблюдать за людьми и магазинчиками, за почтовыми совами, за изменениями, что произошли за неполный месяц с конца войны. И как стал делиться с Лавгуд своими мыслями, даже не обращая внимания на то, слушает ли она его вообще.
В разговоре мысли почему-то складывались ровно и четко, будто в голове постепенно наводился порядок. Ему стало немного легче дышать, ошибочные предположения и бессмысленные страхи отметались и исчезали, а все знания, что он успел усвоить за все это время переплетались с тем, что он знал каким-то иным образом, через связь. Ближе к вечеру в голове сложился впосле сносный план действий, и Гарри уже собрался попрощаться с подругой, искренне поблагодарить её за эту прогулку, но взгляд его упал на одну из ярких витрин со странными хронометрами, стилизованными часами, светящимися приборами. Но Поттера привлекло не сияние. Он увидел что-то до дрожи в пальцах знакомое и пошёл в лавку, напрочь проигнорировав, что она была уже заперта.
— Как вы зашли?! Мы уже закрыты! Убирайтесь, или я… О! — женщина, что верещала из дальнего коридора идеально кругло сложила рот и больше не вымолвила ни слова, пока Луна вежливо не поздоровалась и не объявила о чрезвычайно эксцентричном вечере из-за дымчатых шустриков, что свили гнездо совсем недалеко от входа в этот чудной магазинчик.
— Я наверное забыла наложить Запирающие чары, — тихонько прошептала отошедшая от шока волшебница и постаралась радушно улыбнуться. — Чем я могу помочь? Мистер Гарри Поттер, это большая честь для нас…
Гарри, который все время с момента, как пересек порог этого заведения, стоял неподвижно, нехотя отвернулся от полок, где стоял предмет его интереса, и дрожащим голосом спросил:
— Мне нужно вот это, — он указал пальцем на нечто, сияющее и прекрасное. — Что это такое? Оно продаётся? Я могу это купить?
То ли хозяйка, то ли продавщица ещё шире улыбнулась и решительно кивнула:
— Конечно! Я и не думала, что эта вещица кому-то приглянется… Она ведь совершенно бесполезна… Это пространственное изображение созвездий. Здесь и Лев, и Скорпион, но они хотя бы сувенирные. А вот это, что вас так привлекло, — это созвездие Дракона. В зодиак он не входит, да и выглядит не очень…
— Прекрасно! Оно восхитительно! — оторопело прошептал Гарри, не в силах оторвать взгляд от самой яркой звезды. И волшебница не стала спорить — кто же спорит с покупателем. Она наверное назвала цену, а Гарри, должно быть, оплатил покупку, но в себя он пришёл уже на улице. И растерялся, потому что свет в витрине погас, а в руках у него ничего не было.
— Они пришлют твоего Драко тебе домой, Гарри. Чары нужно поддерживать в определённой среде. Пойдём, Гарри Поттер, мы уже всё увидели, — и Луна улыбнулась, так незнакомо, так неестественно для неё. Нормально, как все. И снова не дала попрощаться с собой: — Перемещай нас, Гарри, нам очень пора!
Приказав Кричеру подать ужин, он устало опустился на диван. Закрыл глаза и всего на несколько минут представил, что вернулся назад во времени, в Хогвартс, в свою спальню. Что сейчас он наложит Заглушающие на полог, откинется поудобнее на подушки и потянется к связи. Погладит мысленно Драко по голове, и тот успокоится, подставит голову его ласке, и спокойно уснёт. Это стало его маленьким ритуалом перед сном, когда они скитались по лесам: воображать один и тот же момент, будто они с Малфоем в безопасности, будто Драко помнит, любит его, будто завтра всё будет хорошо. И то ли из-за того, как необычно прошёл его день, то ли от странной находки, что запала в душу, то ли от присутствия Луны, но ощущение стали на миг такими реальными, что его швырнуло из полудрёмы.
Он широко распахнул глаза и встретил ясный взгляд подруги:
— Времени совсем мало, Гарри. Пятое июня уже очень скоро. И седмицы не осталось… Слушай меня, Гарри, слушай! — Поттер даже не собирался перебивать, но Луна будто и не видела его, глядя в глаза, но находясь точно не в этой комнате. — Слушай, что я скажу! Нельзя терять ни дня! То, чего так хотел уже ушедший, никогда не случится! И это разочарование навлечёт на Драко ярость Серой дамы! Ты должен успеть, поэтому вспомни, что люди, которые приходят в твою жизнь, просто не могут быть случайными! Цветочная леди закрыла тебе путь к памяти рода, случайно, не зная истины, и теперь её жизнь зависит от тебя! Их жизни зависят от тебя, Гарри, ты понимаешь, как это важно? Не принимай помощь от отвергнутых и от ушедших, не отчаивайся! У тебя есть всё, что нужно, все, кто нужно. Вот прямо сейчас у тебя есть всё!!!
— Зачем мне эти все, — не выдержал этого наставления, так похожего на слова Дамблдора, Гарри и всё же встрял в её монолог, — если у меня нет единственного, кто нужен мне! Я не… Он… — Гарри хотел сказать, что не чувствует его, но это было полуправдой. Только сейчас он понял, что весь день он был бодр, уставал меньше, а восстанавливал силы быстрее, и пусть он всё ещё не чувствовал связь, дышать стало чуточку легче.
— Драко тоже борется, Гарри! — Луна снова произнесла имя Малфоя, и Поттер осознал, что для неё всё происходящее не секрет. И возможно, никогда им не было. Девушка ободряюще улыбнулась и кивнула, будто подтверждая самые его мысли.
— Ты ведь не скажешь мне, как его найти, да? Не скажешь, как использовать мою силу для этих поисков?
— Ты всё это уже знаешь, Гарри. И всё сделаешь правильно, только не забывай спать и не теряй ни минуты! Особенно на тех, кто этого не стоит…
Луна встала, и Поттер с удивлением понял, что она каким-то образом успела покончить с ужином и уходит. Но волшебница вновь прервала его попытку попрощаться:
— Не нужно, Гарри, мы ведь не здоровались! — И Лавгуд вышла за дверь.
Гриффиндорец долго не мог понять, как совместить в одно предложение «не забывать поспать» и «не терять ни минуты». Но день был слишком насыщенным, чтобы слишком поздно засиживаться. Гарри уже был одет в пижаму, когда Сычик прилетел к нему с приглашением. Писал Рон — его почерк было бы сложно не узнать, но диктовала однозначно Молли. Поттер с трудом понимал, почему Рон не может попасть к нему в особняк, а потом сообразил, что исправляя бардак, что навёл здесь Министр со своей свитой, даже не вспомнил о Уизли. А значит новая Защита не пропустит их к нему. В письме было много патетики и приглашение к ним домой. Слова говорили о заботе и тепле, но по большей части Гарри чувствовал, что это Молли нужно заботится о ком-то, а не ему эту заботу ощущать. И он не мог винить её за эту доброту и щедрость на проявления чувств, однако сейчас он нуждался в этом в последнюю очередь. Рон в самом конце написал, что видел Гермиону и с трудом держится, ведь потеря ещё одного близкого человека его просто сломает, однако сочувствия эти слова друга неожиданно не вызвали. Скорее жалость. Он почти почувствовал себя бессовестным и неблагодарным, но потом понял, что просто готов отпустить своего товарища, которого на самом деле тяготела вся эта шумиха, и геройствовать он не хотел. Но пришлось, ведь дороги назад больше не было. И Гарри не хотел знать, сколько раз Рон пожалел о принятом летом решении. Не хотел разочаровываться в нём. Хотел сохранить светлое и хорошее, не омрачая их прошлое разбитыми надеждами. Он был благодарен, но понимал, что больше ничего не может дать Рону, что им больше не по пути.
