В ту же ночь, когда уснуть удалось только после долгих часов перед зеркалом, которые он провёл, разглядывая только что испорченную причёску с обкорнанными пучками волос, он увидел сон. Он был в небе, летал со звёздами в поисках кого-то родного. Но найти его никак не мог. И вот, когда уже впереди появился тот друг, которого он ждал и видел во снах, с неясным лицом, но родной магией, всё пропало. Осталась только Пасть дракона и всё та же звенящая пустота.

Утро было жестоким. Его выворачивало наизнанку, трясло, будто от драконьей оспы, но мама, кинув несколько Диагностических чар, ничего не сказала, тревожно поджав губы. Очень хотелось пить, но сколько бы он не выпил воды, жажда не уходила. Она раздирала горло, губы трескались от сухости, но ему всё так же хотелось пить. Возможно, это было не утро, сутки перестали иметь какую-то ни было значимость, но Драко казалось, что на улице сейчас яркое солнце. Время проходило в бесконечных мыслях о том, что произошло, и постепенно он всё удалялся от ближайших событий, вспоминая прошедший год.

Откуда у Поттера его кулон? Как он смог проникнуть в его сознание во время решающей схватки? Почему при виде этого почти незнакомого, если уж быть честным с самим собой, так теплеет в душе, а магия будто урчит от удовольствия, нежно пульсируя в груди? Они были заодно, но он не мог понять, ни как это произошло, ни что с ним сделали. Возможно, это случилось перед самым убийством директора? Может, он попросил у него помощи, но пришёл слишком поздно? Слишком много было вариантов, но в одном Драко был уверен: он о чём-то забыл. Мог ли он сам наложить на себя Обливиэйт, чтобы забыть о своей минуте слабости? Решился ли бы он сам направить на себя свою палочку? Или кто-то его наградил этим заклинанием за что-то? Может, Северус?

Ему вспомнился их разговор, который сейчас заиграл другими оттенками. «Вы сделали свой выбор…». Знал ли крёстный о том, что Драко этот выбор сделал в пользу светлой стороны? Ведь он сам пришёл к этому выводу лишь совсем недавно? Быть может, это он спас мальчишку от чего-то ужасного, стерев ему память?

Узнать что-то точно было нельзя, а время, которое волшебник проводил в заточении вытягивало всё больше жизни из него. Только сейчас он хотел жить. Отчаянно. Однако поддерживать в себе силы было невозможно, они таяли, и Драко не понимал почему. Только ужасающая, разрушающая пустота с каждым часом всё сильнее вонзалась в сердце.

В какой-то момент он почувствовал себя лучше. Не просто лучше, а будто дома, в тепле и уюте. Эта секундная вспышка так взбудоражила его, что парень стал прислушиваться к себе. Что это было? Нежность? Ласка? Понимание? Смирение? Поддержка? А спустя какое-то время всё повторилось. Сильнее, острее, горячее. Он чувствовал себя так, будто кому-то нужен, будто этот кто-то его ищет, и почему-то верилось, что он найдёт. Главное, чтобы это случилось до выделенного ему срока свободы. Малфои могли вступать в брак только в восемнадцать. И сколько дней осталось до его дня рождения он не знал.

После этой непонятной вспышки тепла Драко перестал чувствовать себя таким одиноким. Он знал, что есть в этом мире тот, кто беспокоится о нём. И его иногда посещала дикая мысль, что это может быть Поттер. Он уже смирился, что ему стёрли память, отчасти понимая, что это решение он и сам бы мог предложить. Ради безопасности своих близких, да и своей тоже. Но даже если не помнил событий, очевидно, он пережил нечто такое, что оставило в его душе след. И это было важно. Только это.

И вот, он смотрел на себя в зеркало и не понимал, кто он такой. Лорд Малфой, заточённый в комнате собственной матерью, принуждаемый к нежеланному браку. Глава рода без палочки, без поддержки родовой магии, которая здесь почти не ощущалась. Волшебник, который сменил сторону в едва закончившейся войне, и вероятно, не первый раз он решился перейти на светлую сторону. О первом, он, вероятно, не помнит. Парень, одинокий, пустой, с надломленной душой и раной на сердце, только вот от чего эта рана? От пережитой битвы? От ужасов Малфой-мэнора и его «гостей»? Или от чего-то, что ему не дано вспомнить? Опустившись в подобие дрёмы, он вдруг вспомнил зелёные, любопытные, дружелюбные глаза, которые впервые увидел у мадам Малкин. Может, они с Поттером подружились? Мысли в полусне были наивными и простыми, легко перетекающими в фантазии и желания. Которые он теперь не подавлял, как делал это дома, когда за стенами были враги. Может, они смогли поговорить, понять друг друга? Перед глазами возникла серая парта в каком-то тёмном кабинете и тихий диалог. А потом и его спальня, где они так же спокойно общались, смеялись, иногда по-дружески хлопая друг друга по плечам. Кабинет Старой Кошки, ослепляющий блестящими от чистоты кубками и партами, и они, сидящие прямо на столе, в тишине и покое.

А проснувшись, Драко посмеялся над своей наивностью. Тонкое чувство, что всё это было на самом деле, тут же отступило, и он остался снова один. Ему вспомнились его хогвартские сны, куда он убегал к своему другу, питаясь его добротой и поддержкой. И хотя тот давно не снился ему, парень был уверен, что это он — тот, кто его спасёт. Мысли обуревала темнота, а игла в сердце больно колола, не давая вздохнуть. Лишь в душе горел огонёк надежды, что пусть и не Поттер, но кто-то его найдёт. И он никогда больше не будет один.

====== Ближе на шаг ======

10 мая было не по-весеннему холодным. Прошла почти неделя с момента исчезновения Драко, и время, казалось, летит без остановки, но не движется вовсе. На Гриммо была странная, обволакивающая тишина. Волшебники почти не общались друг с другом, и лишь разговоры с Кричером иногда прервали молчание. Вчерашний день, насыщенный событиями медленно укладывался в сознании ребят, но все же облегчение, которое фонило в их поведении, невозможно было скрыть. Во взглядах, в чуть более расслабленных плечах, в голосе и жестах чувствовалась надежда.

— Гарри, а ты не думал, что Драко мог… Мог сам убить отца? И сбежать… Вместе с Нарциссой… — Гермиона допивала свой кофе перед их путешествием в школу. Вчерашние новости были крайне вдохновляющими, и девушка была намерена исполнить данное Гарри вчера, а Драко ещё до войны обещание.

— Нет. Я бы почувствовал. Но перед своим исчезновением он был встревожен, не более… Да и к вечеру у него будто отлегло от сердца…

Волшебница промолчала, но лицо ее изменилось. Раньше она без раздумий бы высказалась. Сейчас просто не считала нужным.

— Что? — Поттер заметил эту перемену и спросил, только потом поняв, что подруга не хочет говорить, потому что все ещё не простила его. Что эта молчаливая атмосфера — это просто попытка девушки принять своего друга таким, какой он есть.

Она медленно выдохнула и все же ответила:

— Я до сих пор не понимаю, как ты справился с этим… Каждую минуту чувствовать его, переживать вместе с ним все его эмоции… Его боль… Его ненависть… Мы обрекли тебя на это… — Гермиона, казалось, потерялась в собственных словах. Парень не выдержал молчания и подошёл к ней, уложил свою ладонь поверх ее.

— Ты спасла ему жизнь. Что может быть важнее? Мы все прошли через ад…

— Но твой ад был во стократ страшнее. И я приложила к этому руку… — слова прозвучали отчаянно, но глухо.

— Я не могу заставить тебя не винить себя, но ты должна знать, что я тебя не виню. И его тоже, — Гарри присел на корточки, пытаясь разглядеть её выражение лица, но она низко опустила голову, завесив глаза прядями таких непривычных прямых волос. Поттер поднялся, оставляя Гермиону одну.

Спустя полчаса они уже готовы были аппарировать в Хогвартс, когда Гарри пришла заполздалая мысль. Если они ищут Драко, то начать нужно с того места, где он был перед своим похищением. Сейчас Поттер мог называть исчезновение Малфоя только так. Открытых вопросов было очень много, начиная тем, как умер Люциус, заканчивая местоположением Лорда Малфоя и его матери, если она жива. Но Гарри чувствовал, что Драко хотел связаться с ним, его мучили вопросы, на которые он не мог найти ответ уже столько времени. Малфой ни за что не отказался бы от разговора добровольно. Несмотря на свою гордость и высокомерие. Слишком уж злило его это тотальное непонимание. А еще Драко был слишком слизеринцем, чтобы упустить возможность выгодно представить перед миром свое поведение на битве, тем самым обеспечивая Малфоям хорошую репутацию. Гарри хотелось верить, что это не все причины, по которым Драко хотел с ним поговорить, но боялся обнадежить себя. Этот Драко не любит его. Так стоит ли обманываться?