— Мне сегодня снился сон, Драко, где мы вдвоём летали на мётлах. Мы были так высоко, и ветер был таким тёплым. А потом мы пили Просеко…
— Под дубом-отшельником в зачарованном лесу мэнора… — закончил Малфой и отошёл от Гарри, чтобы взять себя в руки.
Они смотрели друг другу в глаза, пытаясь понять, как это возможно. И, кажется, одновременно поняли, что происходило на протяжении последнего месяца.
— Так это не…
— Нам снятся…
Договаривать не было смысла, и парни замолчали.
— Наша магия создаёт для нас собственную реальность, Гарри, — сказал поражённо Драко, принимая протянутую руку и неожиданно для себя превращая это движение в объятия.
— Я читал об этом. Связанные магическим союзом супруги, вынужденные находиться на расстоянии, взаимодействуют при помощи волшебных сновидений.
— Да, Гарри, но они используют для этого заклинание и существуют во снах осознанно… — было так хорошо в тёплых руках, так хорошо, что Драко облегчённо вздохнул.
— Опять мы не вписываемся в рамки… — Гарри помолчал, крепче обнимая Малфоя. — Драко, а что будет, если мы не сможем разорвать связь? Я знаю, что мы не вместе, я ни к чему тебя не склоняю, но я не уверен, что смогу отпустить тебя, понимаешь? Как я буду?.. Я же с ума сойду…
«Гарри, пожалуйста, не надо…» — прозвучало в голове у Поттера, и тот вздохнул.
«Я стараюсь не думать об этом, но у меня не получается…» — мысленно ответил он и прислушался к себе.
«Я знаю…» — услышал он в голове, и в этой фразе было сказано намного больше.
— Как думаешь, это связь усилилась или мы что-то сделали? Раньше так просто у нас получалось только… — заканчивать предложение не было смысла.
— Думаю, это связь. Чем меньше мы стараемся, тем естественнее это получается… — Драко отстранился. — Тебя уже потеряли, наверное.
Гарри нехотя расцепил объятья. Они расходились молча. К слизеринцу вернулось его уже привычное угрюмое ощущение неизбежности. Гриффиндорец уходил с мрачной решимостью не позволить Орденовцам использовать его человека, непостижимым пока образом ставшего самым близким, в качестве шпиона.
Гермиона встретила Гарри в гостиной с каким-то ожесточённым пониманием в глазах. Избежать диалога не было никакой возможности.
— Тебе нужно его общество, так? — Гарри только кивнул, проверяя Заглушающее вокруг них. — Итак, вы чувствуете общее эмоциональное и физическое состояние друг друга. Что-то новое добавилось?
Гарри мысленно спросил Малфоя, где он, и услышал, что его остановил Снейп.
— Мы можем общаться на расстоянии.
Девушка победоносно вскинула кулачок:
— Я же говорила!
— Никто ведь с тобой и не спорил, Гермиона! — он решил поделиться своими выводами. — Наша магия взаимодействует. А ещё свечение стало мягче, не бьёт больше по глазам, и цвет не такой белый, как раньше. Мне кажется, что связь усилилась и теперь уже не нуждается в постоянном подтверждении, что она существует. Будто успокоилась, что ли… Я как всегда косноязычен?
Гермиона молчала с таким видом, что было ясно, что она что-то усиленно обдумывает. Гарри несколько минут посидел в тишине, а когда услышал, что Малфой собирается спать, откланялся. Тот предложил попробовать осознанно создать сновидение, и им обоим не терпелось узнать, что из этого выйдет.
День всех влюблённых превратился для Гарри в очередной парад идиотизма. Вокруг него привычно вились сердечки из валентинок, а на обеде в Большом зале к нему приклеился поющий купидончик, вещающий, что «она красива и умна и станет идеальной избранницей для Избранного». Словив пренебрежительно-брезгливый взгляд Драко, Гарри приподнял бровь, как раз в стиле слизеринца: «Что? Ревнуешь?»
«К кому? — пришёл почти мгновенный ответ. — Я вижу тебя насквозь, Гарри…»
От Гермионы не укрылись их гляделки. После обеда она устроила засаду в гостиной.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — она скрестила руки на груди, отчего стала похожа на Молли.
— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? — Гарри сокрушённо вздохнул.
— Например то, что вы с Драко уже убедились, что природа вашей связи в брачной магии? Гарри Джеймс Поттер! Ты ведь никогда не считал меня дурой! — она так громко воскликнула, что на них оглянулись.
— Гермиона! — Гарри взмахнул палочкой, накладывая Заглушающее. — С чего ты взяла? — он постарался успокоиться и снова применить тот фокус с отстранением от вопроса, который подсмотрел у Драко, в надежде, что сможет сохранить осведомлённость подруги на прежнем уровне.
— По-твоему, я слепая?! И выключи Малфоя, по твоей первой реакции я уже поняла, что права! Думаешь, я не заметила эти взгляды? На тебя действует магическая помолвка! И на Драко тоже!
Гарри побледнел. Если Гермиона-умница поняла это, то найдётся и кто-то ещё, кто сможет. Он решил разыгрывать свою карту до конца:
— Это ты про тот презрительный взгляд Слизеринского принца в Большом зале? — он постарался изобразить иронию.
— Нет, я про тот многообещающий взгляд после Зелий! — выкрикнула девушка, и у Гарри едва не заложило уши. «Ты в порядке?» — пронеслось у него в голове. «Да. Гермиона нас видела…»
«Ни в чём не признавайся», — услышал в ответ Гарри. «Это только наше», — почувствовал он состояние Драко, и в душе потеплело.
— Всё обсудили? —гриффиндорка вперила яростный взгляд в друга.
— Послушай: здесь нечего обсуждать — ни с ним, ни с тобой.
— Ах, нечего? — взвилась девушка и подскочила со своего стула, едва его не уронив. — Это не простое любопытство! Неужели ты не понимаешь, как всё серьёзно!
— Уверена? — Гарри выпалил, забыв про своё твёрдое намерение не акцентировать внимание на своих наблюдениях, охваченный жутким неприятным чувством, которое немного позже он охарактеризует как ревность.
— Ты не хуже меня знаешь, что от этого может зависеть его жизнь! Ваши жизни! — прошипела девушка, сверкая глазами. Гарри от этого праведного гнева в её тоне даже немного опешил.
— А вот теперь ты сама строишь из себя дурочку! Я не в этом усомнился, Гермиона! — парень говорил тихо и холодно, и оттого, как вспыхнула девушка, стало ясно, что он попал в точку. Глаза её распахнулись в удивлении и панике, она закрыла щёки ладонями, развернулась и убежала к себе. Гарри всего несколько минут посидел в тишине, а потом поторопился вслед за ней.
Готовясь ко сну, он прокручивал в голове их недавний разговор. Он прекрасно понимал, о каком взгляде говорила девушка. Их эксперименты с Драко не увенчались успехом. По крайней мере пока. К осознанности в сновидениях они так и не смогли прийти. Но сегодня, в День всех влюблённых, они оба почему-то были уверены, что у них получится.
Лёжа в кровати, Гарри вспоминал, какая нежная у Драко кожа на кончиках пальцев. Будто он и не летал на метле. Вспоминал, как именно благодаря несносному слизеринцу он попал в команду по квиддичу, как он с нетерпением ждал их схваток на лётном поле. И пусть тогда это нетерпение всегда было приправлено ненавистью, сейчас он вспоминал Драко без обид. И сам себя не понимал, ведь поступки сами по себе не изменились. А вот отношение к ним. По большей части уже в начале года он воспринимал события прошлых лет с высоты своего опыта, через призму потери единственного человека, связывающего его с родителями, изменив некоторые приоритеты и укрепив другие. Теперь своё собственное поведение, такая открытая реакция на провокации, такое прямолинейное противостояние, казалось ему глупой напрасной тратой сил. Нет, он всё ещё не выносил, когда о его друзьях говорили плохо, и всё ещё считал, что честность и открытость лучше подлости и удара в спину. Но вспоминая, как Сириус… В общем, сейчас он не погнушался бы этого приёма в некоторых ситуациях.
Они с Малфоем очень многого не обсуждали из того, что им становилось известно благодаря их связи. Драко не стал внезапно маглолюбцем. Его реакция на некоторых людей и их действия вызывала у Гарри недоумение и непонимание. Он всё ещё оставался высокомерным надменным аристократом, только внутри было очевидно, что сейчас с него будто сбили спесь, что его отношение к событиям не вычурно-подчёркнутое, показушное, как было раньше. Его сильно пошатнуло заключение Люциуса, и ему непросто давалось исполнение роли Главы рода. Он в одночасье повзрослел, и Гарри, испытав потерю, пусть и иного рода, понимал его. И несмотря на то, что видел в нём и трусость, и наглость, и определённо завышенную самооценку, и тщеславие, помнил его подлость и бездумное подражание отцу, хотел поддержать, защитить, хотел научиться заботиться о нём так же, как Драко заботится о самом Гарри. И хотя сейчас он не мог представить себя ни с кем другим, он понимал, что в будущем — если оно у него будет, — когда эта связь между ними будет разорвана, он хотел бы именно такие чувства испытывать к той, что станет его семьёй. Единственное, что он не брал в расчёт, это то, что в глубине души он не хотел, чтобы эта связь разорвалась, чтобы эти чувства исчезли.
