К моменту, как оба мужчины были готовы вернуться в школу, там уже вовсю разворачивались поздравительные мероприятия. Вызвав Темпус — показательно, для мужа — Драко недовольно закусил губу.
— Если ты не можешь завязать этот чёртов галстук, я тебя им задушу!
Поттер ухмыльнулся:
— Скорее трахнешь уже по-настоящему… — это было правдой, этот простой ежедневный процесс вызывал у Малфоя такие сильные ассоциации с одним из их моментов наедине, что тот просто не мог устоять, чтобы не распускать руки. — Расскажешь, что это было?
— Фантом. Мой, как ты понял… Это на самом деле грязная тема. Вампиры таким образом питались во времена пшеничной охоты. Но я, как ты уже тоже понял, придумал другой способ применения их задумки…
Драко не выдержал, подлетел к Поттеру и схватил его за несчастный галстук, рванул узел, перекрывая дыхание супругу, впиваясь в его рот, облапывая руками промежность, сжимая сильно, настойчиво, снова возбуждая, толкаясь бёдрами в своё запястье, пока пальцы расстёгивают ширинку брюк мужа. Чуть ослабив узел, но не выпуская галстук из ладони, словно поводок, он опустился на колени, облизывая губы:
— Кончишь в горло! Это понятно?!
— Да! — Гарри смог только негромко выстонать это, перед тем, как его обожгло прикосновение языка. Этот минет был уже пошлым и мокрым, глаза Драко светились тем самым похотливым огнём, что видел только один человек на этой земле. Без магии, без уловок — голое удовольствие от того, как Малфой трахает свой рот его членом, без колебаний пропуская глубоко и жёстко.
Официально вернуться в магический мир, а потом и в Британию пришлось, когда Джеймс и Ал готовились пойти в школу. Первые несколько курсов они ещё жили в Старой Европе, но когда на первый курс попал Процион, пришлось переехать. Минерва узнала в нём Сириуса моментом. И шутливо погрозила пальцем Нарциссе, что та не рассказала подробностей. Сириус был таким же — его звезда имела компонент и была по сути двойной. Цинни настолько был похож на своего дядюшку, что директор мысленно уже готовилась отражать его шалости. Он попал в Гриффиндор — конечно — с первенцем Лонгботтома, и родителям пришлось вернуться в дом на Гриммо уже официально. Только вот такой оравой там было не повернуться, поэтому Малфой-мэнор снова ожил. Сразу только на каникулах, а потом и на постоянной основе Малфои переехали туда. Тем более, Скорпиус и Лили были просто без ума от животных. Вот насколько первенцы парней были далеки от котиков-собачек-лошадок, настолько вторые их дети обожали павлинов, книззлов, готовы были спать в совятне и жизнь свою не могли представить без хорька. Хотя им было всего по пять лет, и Гарри и Драко подозревали, что старик-Хагрид заимеет двоих самых преданных учеников.
— Вообще-то сегодня нашим детям вручают дипломы об окончании обучения в Школе чародейства и волшебства Хогвартс! — сказал снова якобы недовольный чем-то Драко хриплым голосом, только что высосав вместе со спермой остатки мозгов у Гарри. Тот вообще с трудом соображал, и сам себе удивлялся, как смог не воровать воздух у Драко, пока тот держал его на своём «поводке». Спустя минуту он привёл мужа в порядок очищающим, заметив, что тот смотрит на него удовлетворённым котом.
Пока Процион вместе с остальными третьекурсниками сидел за столом, семилетние Скорпи и Лил остались в мэноре. И не потому, что их не захотели брать с собой. А потому что ждали жеребёнка. Прямо так сидели, и ждали, когда домовик позовёт их посмотреть на новорождённого. Этих детей сложно было понять, но что-то подсказывало Лорду Малфою, что из них уже вышла потрясающе гармоничная пара.
Традицию вручать аттестаты после СОВ и ЖАБА, тем самым оканчивая этап школьного обучения, Макгонагалл с лёгкой руки Нарциссы и Поттера, ввела в год, когда дети Драко и Гарри поступили в Хог, позаимствовав у университетов и школ маггловского мира. Однако несмотря на активное внедрение полезных и актуальных изменений в жизнь магической Британии, ни о какой интеграции с магглами речи не шло. Наоборот. Максимальное дистанцирование, тщательная охрана границ маггловского мира. После проигрыша своего хозяина многие попытали счастья в побеге в мир людей без магии, и вышло из этого нечто почти катастрофичное. Поэтому магглов изучали, их технологии, их уклад жизни, то, что они ценят и уважают. Их историю. Но вместе с этим, берегли свой магический мир — во всех смыслах. Пожалуй, условия статута стали только жёстче. Магглы не были врагами. Но они были теми, кто мог поставить под угрозу мир и спокойствие, если им это позволить. Если самим создать подобные условия и обстоятельства. Гарри видел войну. Видел в одном из своих снов. Войну между ними и магглами. Видел, как технологии лишают магов возможности сражаться. Видел, как маги, обезумев от безнаказанности магглов, уничтожали целые города в жажде мести за свои семьи. И не допустил этого. И только запустив реформу образования, наладив международное сотрудничество, сделав всё, что от него зависело в рекордные пять лет, он покинул магов, чтобы дать любимому мужу всё, что мог. Чтобы вернуться, когда они оба будут к этому готовы. Драко не лгал тогда — он ушёл бы за ним куда-угодно. Но это решение назрело, оно было обоюдным, было почти вымученным, потому что им пришлось многое ещё пережить.
— Ты удовлетворён? — тихо спросил Драко Поттера, обняв со спины и уложив подбородок на его плечо.
— На время, — кивнул он в ответ.
В Большом зале была толпа. Конечно, присутствие родителей такого масштаба не прошло незамеченным, но ни Драко, ни Гарри сильно не заостряли внимание на ажиотаже вокруг них. Это стало привычным и больше не вызывало опасений. По крайней мере у Малфоя. Он был настолько непоколебим в своей уверенности в их с Поттером силе, что пока тот был рядом, вообще ни о чём не беспокоился. Они прошли к импровизированным трибунам прямо перед учительскими столами. Вручение аттестатов СОВ уже заканчивалось, оставались всего несколько десятков учеников. Места супругов были, конечно, рядом с Министром.
— Министр Грейнджер… — вежливо кивнул Драко, тепло улыбаясь.
— Драко, перестань! — засмеялась Гермиона. Кингсли ушёл на покой давно. Бремя Министра давалось ему тяжело. А когда ушёл Поттер, стало понятно, что его кандидатура больше не воспринимается всерьёз. Несмотря на то, что именно его решениями и действиями страну вытянули из послевоенного кризиса. Он будто каждым своим шагом доказывал Гарри, что доверившись не тем людям, не прислушавшись к своей интуиции, не желал вреда. Что понимает, что перешагнул через определённые рамки, но искренне заблуждался, что правда верил, что Гарри сошёл с ума в своём доме на Гриммо и больше не тот Поттер, которого он знал. Они расставались тяжело, но друзьями, а потом власть сменилась.
Выпускной бал в майскую жару провести решили на свежем воздухе. Гермиона немного запыхалась, пока спускалась с лестничного марша, а потом её отвлекли, и Малфой с Поттером остались относительно одни. Неожиданно кто-то свалился прямо на спину Малфою, а когда тот подхватил девушку, оказалось, что это была Джиневра Уизли. Её тут же перехватил Тео.
— Простите, — прошептал он. — Ты в порядке? — он посмотрел на сломанный каблук и покрепче перехватил руку. — Пойдём, я посмотрю твою ногу и попробую что-нибудь с этим сделать…
Вокруг всё стихло. Время замерло. Стало очевидно, что Поттер вынес их за пределы восприятия гостей фуршета.
— Нет. Говори! — он не звучал грозно. Просто настаивал на том, чтобы Нотт озвучил свои мысли.
— Двое отвергнутых любовников сошлись… Какая банальность! Так бы ты сказал, Драко? А ты ничуть не изменился… — Нотт наклонился ближе, чтобы получше рассмотреть его лицо. — Тебе словно восемнадцать…
— Зато ты постарел, Тео. Прости меня. Я правда не знал о твоих чувствах. Даже, когда Гермиона предположила, что ты пытался меня зачаровать… Я не поверил. И я рад, что ты нашёл того, с кем разделил свою жизнь. Для кого вы здесь? — Драко впервые посмотрел на Джиневру. Она выглядела хорошо. Не богато, не лощёно, но хорошо. Он правда ничего не знал о ней. Было неинтересно. Но сейчас почему-то захотелось узнать.
