— Не думай, Поттер, у тебя это плохо получается. Просто чувствуй. Всё, что считаешь нужным. Всё, что хочешь узнать. И я просто надеюсь, что ты на самом деле хочешь узнать, как я к тебе отношусь…
Малфой положил вторую руку на ладонь Гарри, которая сейчас жгла грудную клетку не хуже Инсендио. Плотно закрыл глаза и покорно ждал. Он чувствовал, как меняется настроение Поттера. Сначала на любопытство, потом на более предметный интерес, а потом и на жажду дальнейших открытий. И чем глубже Гарри зарывался во внутренний мир, тем сильнее светилось его лицо, тем ярче становился свет от его руки, пульсируя торжеством.
— Именно это признание я хотел подарить тебе, Гарри. Не знаю, чего ты ожидал, но я не видел смысла говорить тебе то, во что ты всё равно не поверишь… Ты ведь даже не пытался увидеть это во мне… — Драко говорил спокойно, уверенно и грустно. — С днём рождения, Гарри…
Поттер не мог ответить. Не мог вообще говорить, даже мысленно. Он только приложил вторую руку поверх малфоевских и с замиранием сердца изучал своего мужа. Тот коктейль из эмоций и чувств, которые Гарри так или иначе ощущал в Драко, при более внимательном изучении оказался прекрасной картиной из уважения, приятия, понимания, заботы и восторга. На холсте его души были написаны и счастье от их союза, и острое желание ощутить его губы на своих ранним утром, и тянущее беспокойство, когда Гарри уходит туда, где опасно, и детское удивление каждый раз, когда он ощущает его безусловную любовь, и трепет от воспоминаний о том, как его супруг привлекателен после душа, и навязчивое желание всё делать вместе, продиктованное стремлением помочь, защитить, поддержать, уберечь от ошибок, разделить каждую минуту своей жизни с ним. Если задуматься, то каждое действие Драко, каждый его совет, каждая мысль в последнее время говорили о его отношении к Поттеру намного больше, чем любые слова могли бы сказать. Но сейчас Гарри не мог думать. Он мог только чувствовать. Только плавиться от захлестывающих его ощущений. Потому что то, что Драко чувствовал… Сбивало Поттера с ног и лишало дыхания… И было смыслом его жизни.
Драко сиял изнутри. Он лучился своими чувствами, рождая в душе Гарри давно забытые эмоции, заставляя снова оживать те, что уже, казалось умерли, без надежды на взаимность. И внутри Гарри всё дрожало от понимания, предвкушения, надежды и веры в то, что всё ещё может случится у них, всё ещё будет. И совершенно неожиданно в этот поток счастья и тепла ворвалось сожаление. Как ведро холодной воды, оно вернуло Поттера в здесь и сейчас.
— Я очень хотел бы быть твоим первым, Поттер… — очень тихо сказал Малфой, и в его взгляде было столько тоски, что Гарри не смог остаться безучастным. Он резко сел, сокращая расстояние между ними до минимума, и забыв все свои прежние сомнения, будто их никогда и не было, обхватил лицо Драко ладонями и горячо зашептал:
— Ты был, Драко, ты мой первый. Во всём. Единственный мой, любимый мой, первый, кто коснулся моей души одним поцелуем… — сам не осознавая, Гарри так ярко вспоминал их ночь на Рождество, их взаимное притяжение, когда они старались сохранять дистанцию, их последнюю ночь, когда магия связала их навсегда. Драко нырнул в его память, с робким интересом окунаясь в эти ощущения. Ему даже казалось, что он чувствует всё, что видел чужими глазами. Ему стало стыдно за свои неуклюжие попытки заменить потерянную любовь ласками Нотта. И стало больно от того, сколько же пережил из-за его одинокого холода внутри его муж. Ведь Драко и Гарри уже были супругами тогда… И Поттер наверняка чувствовал всё… Но картинки прошлого увлекали его дальше. Он с восторженным вниманием видел себя, любящего, отчаянного, жаждущего большего, страстного и ненасытного и…
И в какой-то момент замер. В душе словно всё поставили на паузу, и спустя долгий выдох он открыл глаза и неверяще уставился на Гарри.
— Ты был снизу?! Я всегда представлял… Я думал… — Драко потерянно отвёл глаза и закусил губу.
Поттер снова взял Драко за руки, чуть сжимая его ладони.
— Мы расставались только с верой в то, что выживем и снова сможем быть вместе, любимый… И мне было очень трудно принять твоё решение. И это очень глупо прозвучит, но мне было важно оставить себе частичку тебя… Это… Трудно…
— Не надо, Гарри, пытаться объяснить то, что я и так смог уловить. Я просто… Мечтал о… И не мог даже подумать о том, что… — Малфой прикрыл глаза, уткнулся лбом в лоб Поттера и улыбнулся. — Я всё ещё хочу быть твоим первым, Гарри…
— Прости меня, — неожиданно серьёзно и громко сказал Поттер, в корне меняя создавшуюся атмосферу. — За то, что был слеп, за то, что был трусом и не хотел увидеть то, что было самым важным, за то, что обидел тебя своим тупым предположением. Я виноват перед тобой, Драко.
Малфой немного подался назад, внимательно посмотрел на Гарри, потом перевёл взгляд на их сцепленные руки.
— Чувствуй, — снова повторил парень с понимающей улыбкой.
В удивлении распахнув глаза, Поттер не смог произнести ни звука. Но потом всё же собрался с силами и прохрипел:
— Ты невероятный, Драко…
В душе у Малфоя не было ни тени обиды или злости, кажется, его супруг смог простить его грубость, глупость, его ужасную ошибку, не требуя объяснений. Хотя Гарри готов был замаливать этот свой поступок, ползая на коленях хоть всю свою жизнь. Но больше того — Драко полностью принял его. Со всеми страхами, недостатками, со всеми поступками и мыслями. Это заставляло сердце биться так сильно, что становилось трудно дышать.
— Послушай, раз уж мы всё выяснили, может ты всё же ответишь мне, почему ты решил тогда…
— Отвечу, — прошептал Поттер, снова укладывая свои ладони поверх его щёк, — потом… Позже…
Его губы нежно коснулись губ Драко, не спрашивая разрешения, а даря первую взаимную ласку. Язык прошёлся по нижней губе, но Малфой слишком долго ждал этого, чтобы продолжать медленно и не торопясь. Он со случайным стоном углубил поцелуй, прижимая к себе Поттера так сильно, что перехватило дыхание. Пижамная куртка Гарри затрещала от того, как резко Драко рванул её, пытаясь избавить мужа от одежды. Парень в ответ лишь хмыкнул, и лёгким движением воздуха они оказались полностью обнажены. Эти ощущения были намного интенсивнее, чем ожидал Малфой. Прикосновение кожа к коже, жар их тел, пока ещё робкие касания ладонями — всё это уносило его в тот мир, о котором он пока только мечтал. И реальность оказалась намного прекраснее, чем его фантазии.
Руки Гарри были нежными, но требовательными, с каждым сантиметром присваивая себе Драко. Кожа загоралась от его тепла, словно сама магия гуляла по его спине вместе с пальцами мужа: шея, лопатки, поясница, бёдра, снова лопатки. Малфой трепетал уже от этих поцелуев и касаний, тонул в собственном желании, и этого было мало, мало настолько, что он и сам уже повторял движения Гарри, зажигая его ещё сильнее.
— Драко… — Поттер звучал потеряно. Хрипло. И это совсем сорвало крышу Малфою.
— Пожалуйста… — едва успел попросить парень, перед тем, как его рот снова накрыли губы Гарри теперь уже в совсем другом поцелуе. Голодном. Жадном. И на мгновение Драко испугался, что если уже сейчас он сходит с ума, то что же ждёт его дальше, но не успел Поттер отреагировать на изменение его эмоций, как в его голове возникло настойчивое: «Ещё…» . Их руки зажили своей жизнью, потому что парни не могли оторваться друг от друга, терзая, кусая, лаская уже припухшие губы, но объятья сжимались крепче, ослабевали на мгновение, чтобы подразнить, распалить, и снова они сталкивались грудью, снова прижимались крепче, обжигая ягодицы лёгким намёком на касание. «Любимый, хороший мой, так скучал, так ждал тебя, так хотел тебя, так нужен, Мерлин», — слова перемешивались в голове так, что было совсем непонятно, кто и что говорит, но каждое было верно для обоих. «Чего ты хочешь? Что мне сделать для тебя? Будь со мной…»
Дурея от собственной смелости, Драко просунул руку между переплетёнными телами и обхватил член Поттера, наконец исполняя одну из своих самых навязчивых фантазий за последнее время. Но жёстко отдрочить мужу Малфою не удалось. Всего пара движений, и Гарри теряется в удовольствии, до крови закусывая губу, в мыслях проносится: «Ну зачем ты… Драко-о», и сам Драко тоже тонет вместе с Поттером, ловя его ощущения, чувствуя его эйфорию, находя с трудом точку вдоха. Он приходит в себя всё же раньше супруга. Спускается ниже, готовясь исполнить ещё одну свою навязчивую идею. Ему нравится их исполнять. Нравится то, как безотказно Гарри реагирует на его инициативу, как отзывчиво загорается от его ласк.
