Всё на что его хватает, это покинуть кабинет.

Он прислоняется спиной к стене и позволяет себе почувствовать, как Драко ласкает его, но в голове бьётся его «Мерлин… Так хорошо…», и то, что имя так и не прозвучало. И Гарри как ни старается, не может понять: Драко просто фантазирует сейчас или он и правда с кем-то, кто позволяет ему. Глаза закрываются от удовольствия и паники. Он прикован сейчас к месту немыслимым наслаждением, он просто не может вырваться из цепких лап Малфоя, но в голове всплывает их диалог с «Поттером».

— Я его любил, Поттер. И люблю до сих пор… Даже пытался как-то наложить заклинание, чтобы он тоже, хоть на время… Но… Я видел, как он убил моего отца, но я всё ещё люблю его…

Эти слова… Гарри знал, что это правда. И Гарри понимал, что Драко мог связаться с ним, мог пригласить его в Мэнор, мог позволить… И от этого слёзы бегут по щекам, слёзы злости, отчаяния и ненависти к себе. За то, что упустил… За то, что теперь… Но губы Драко такие мягкие, а тепло его рта… Он будто и правда с ним наедине. Снова, снова Драко заставляет его теряться в вожделении и удовольствии, снова он не может сдержаться и кончает, закусывая щёки изнутри, чувствуя кровь на языке. Присутствие Малфоя снова растворяется, а Поттер не хочет узнать, правда ли то, что он себе понапридумывал. Он стоит у стены ещё несколько минут, а потом возвращается. Весь день он думает о том, что возможно, сегодня его не ждут дома. Но он не прав.

Когда он приходит на Гриммо, его ждут Гермиона и Драко. Адама нет, но это не удивляет хозяина дома.

— Ну, как тебе наш с Драко подарок на день рождения? — Поттер непонимающе смотрит на них. — Мы уговорили Кингсли не делать из твоего дня рождения национального праздника. Более того, никаких торжеств. Или ты не заметил, что сегодня для всех был обычный день?

Гермиона выглядит всё ещё вдохновленной, но действительно опечаленной.

— Я… Спасибо… — выдыхает Гарри, только сейчас понимая, что день прошёл как обычно. И никаких планировавшихся праздников в итоге так и не организовали. Он с утра ожидал сюрприза в виде банкета или какой-то подобной чуши, но после фокусов Связи совсем забыл, что сегодня его день рождения. И это — тишина — действительно стало лучшим подарком.

Гермиона оставляет ему флакон с воспоминаниями, говоря, что это Нарцисса поздравила его с праздником. Она уходит, понимая, что им нужно побыть наедине, потому что знает, что Драко сделал ещё один подарок ему. Они это не то чтобы обсуждали… Но намёками и недомолвками всё же пришли к определённому выводу.

Гарри как может держит лицо. Но когда девушка уходит, просто взлетает наверх, скрываясь в спальне, оставляя растерянного Малфоя одного. Спустя полчаса молчания, Драко скребётся к нему. Не слыша ответа, он всё же открывает дверь.

Гарри сидит на полу на коленях. Он смотрит на созвездие Дракона. Ласкает его взглядом так, как никогда не смотрит на Драко сейчас. И у того срывает тормоза.

— Что? И даже не поужинаешь? Или мы тебе не угодили? Или я тебе не угодил?

Поттер закрыт так, будто почти мёртв. Но он поворачивается к мужу, и тот видит, что есть ещё слёзы в его глазах, кроме ласки и нежности. Кроме любви. Драко ранен в душе. Он не ожидал, что Гарри настолько к нему далёк. Он надеялся, что подобный подарок станет для Поттер неплохим началом для пути к сближению. Но просчитался. Малфой тоже закрыт. Он тоже не хочет показывать свою боль. Он намеренно стоит далеко от Гарри, чтобы тот не смог узнать, насколько разочарован Драко. Потому что он хочет ему кое-что показать. Хотел. Но не видит сейчас смысла в этой демонстрации. Потому что Поттер всё равно ничего не увидит.

Он разворачивается и уходит. Ему здесь нечего делать. Он возвращается в Мэнор, где провёл почти весь день. В том числе тогда, когда делал подарок своему мужу. Он нарочно раскачивал и дёргал Поттера. Чтобы тот потерялся в его воображении, чтобы не закрылся, когда понял, что хочет Драко ему дать… И ему было стыдно. И неловко. И немного боязно, что Гарри снова его оттолкнет. Но похоже, что он делает это прямо сейчас.

Драко не успевает войти в камин. Поттер хватает его за плечи и аппарирует ровно туда, где он провёл эти несколько приятных часов. Его глаза источают тоску и ярость.

— Тебе так это нужно? А, Драко? — зверем кричит Гарри, и звук его голоса заставляет недавно восстановленные портреты уйти. Он щёлкает пальцами. Картинно, специально. Он оставляет Малфоя без одежды. Он надвигается на него, буквально вдавливая взглядом в кровать. Он пугает своего мужа, но сейчас просто не видит этого. Драко не хочет бояться Гарри. Но не может спокойно смотреть на горящие гневом глаза. — Ты хорошо научился держать границы, но ты же знаешь, что мне хватит одного прикосновения, чтобы понять, кто был здесь с тобой. И чем ещё вы занимались, кроме твоего…

Гарри прилетает пощёчина. Драко далеко. Он у самой кровати, Гарри стоит в нескольких метрах, но Драко снова бьёт его по щеке. Открытой ладонью, снова, и снова, и снова. А потом будто вспоминает, что он волшебник. Он пытается вернуть свою одежду, сейчас чувствуя свою обнажённость крайне пугающей, даже отвратительной. Но ничего не выходит. Он злится и выливает на Поттера ведро воды, или целое море, потому что тот стоит с бешеными глазами и горящим от пощёчин лицом. Он пытается остановить Гарри, но тот неумолимо движется на него снежной бурей, холодной, неудержимой и смертельной.

Но смерть не приходит вместе с Поттером. Если только маленькая. Потому что Гарри опускается на колени в смятении, и заставляя Драко стоять смирно одной своей мыслью, склоняется к его ногам, преклоняется перед ним. Его глаза теперь закрыты, но это не важно. Он видит и знает всё. Каждый изгиб. Он целует его ноги, каждый пальчик, подъём, его губы поднимаются выше, и Драко чувствует то же самое и на другом бедре одновременно. Он не хочет, но чувствует.

Тело реагирует. Не может не реагировать на мужа. Не хочет снова оставаться безучастным, как его владелец.

Гарри с благоговением прикасается к каждому сантиметру его кожи. Губами, руками, носом, щекой проводит по его бедру, словно преданный пёс, но Драко это не нужно. Он понимает, что не сможет пошевелиться, пока Поттер не захочет. Но у него и душа заледенела. Покрылась толстой коркой. Ему, кажется, всё равно. Даже Связь не пробивается сквозь этот панцирь. Это обвинение… Оно… Невыразимо больно резануло по сердцу. Потому что… Уже не важно… Всё становится не важным, когда Гарри легонько дует на головку, а потом вбирает в себя, лаская языком навершие, прижимая губами уздечку. Движения Поттера мягкие, старательные, чуткие, он очень внимательно чувствует тело Малфоя, стараясь доставить океан удовольствия, и у него выходит, конечно, выходит, только вот Драко плачет.

Когда Гарри касается его — это знакомо. Когда тихонько, сильно сжатыми губами оставляет сухой поцелуй под яичками — это знакомо. Каждый жест — бережный, каждое прикосновение — словно вымученное и желанное. Всё это знакомо. Драко всё это уже чувствовал, и он плачет от того, что знает, каково это, как Гарри может его любить. Всё знает. ВСЁ… И не может смириться с тем, что его муж озвучил подобное. Он кончает, снова кричит и кончает с его именем на губах, но слёзы в глазах, слёзы и боль. И потеря.

— Прости, Драко, прости, прости, прости, прости… — бормочет Поттер, отпускает любимого, пытаясь устроить его на кровати, но Драко закрывает глаза, запахиваясь простынёй, отсаживается подальше. А потом произносит только одно:

— Уйди.

====== Про подарок. Часть 2 ======

Поттер не двигается с места, и Драко, сумев, наконец, воплотить одежду, срывается с постели. Это его спальня. Это то место, где он всего несколько часов назад думал, мечтал, фантазировал о них с Гарри, о том, как он окажется на этих простынях наедине с желанным, потрясающим парнем, который обласкает его, подарит всего себя, который покажет ему наконец и эту сторону любви, потому что в прошлом это было никак…

Малфоя кроет обидой и яростью. Он не думая, поднимает руку и швыряет в Поттера золото огня, которое на ходу формируется в шар. Гарри прилетает прямо в грудь, но огонь не обжигает, он просто поглощается его телом, и Драко рычит от неудачи.