— Малфой… Что ты хочешь, чтобы я ещё сказал тебе? Даже если бы ты прямо заявил, что я должен это сделать, чтобы ты был счастлив, я бы встал на пост Министра. Это было бы нелепо, но я хочу видеть тебя счастливым. Это важно.
— Нет, Поттер. Прямо сейчас послушай меня, — Малфой был настолько шокирован услышанным, что как-то сразу подобрался и смог взять себя в руки. — Послушай меня, и очень внимательно, — он говорил взволнованно, но очень серьёзно. Не зная, как ещё донести всю важность того, что он пытается сказать, Драко просто пересел к нему на колени, даже не думая, насколько интимной вышла эта поза. Он вглядывался в глаза мужа, с усилием сжимая плечи, надеясь хоть так показать всю степень своей ответственности за произнесённые слова. — Я не знаю, как мы будем жить дальше. Я не представляю, как будут развиваться наши отношения. Но одно я знаю точно: ты мой супруг. И это навсегда. И я не хочу даже думать о том, что ты будешь делать что-то для меня ценой своего собственного спокойствия. Я не хочу даже думать о том, что из-за меня ты будешь несчастлив. Мне восемнадцать, Поттер, я ещё год назад думал о том, что у меня нет шанса на будущее. Что я буду валяться где-нибудь в подземельях собственного Мэнора, убитый или замученный этим сумасшедшим ублюдком. Я не знаю, чего хочу от жизни, не знаю, смогу ли я достойно пронести статус Лорда через своё будущее. Я не знаю ни будущей профессии, ни увлечений, знаю точно только одно. Мы будем с тобой вместе. Как друзья, как мужья, как любовники… Всё это ещё не определено. Но мы будем вместе. И я хочу видеть тебя счастливым. Так же, как и ты меня. Никогда не ставь моё счастье перед своим! Давай мы постараемся сделать так, чтобы оно было обоюдным… — Малфой так сильно сжимал руки на его плечах, что Гарри невольно откинулся назад, пытаясь уйти от этого прикосновения, утягивая за собой любимого, не желая разрывать контакт. Но слова, которые резонировали с тем, что было у него на душе, были настолько верными, точными, настолько проникающими глубоко в сердце, что Поттер расслабился и улыбнулся. Он точно знал, что Драко чувствует то же, что и он: желание сделать счастливым того, кто рядом. И этот кто-то будет рядом всегда. И это важно. И если раньше он только улавливал это моментами, то теперь был уверен в этом на все сто. От внезапно свалившегося на него откровения на душе стало так легко, так беззаботно, что, глядя на Малфоя, Поттер просто рассмеялся и не нашёл ничего умнее, чем повторить то, что Драко и так уже знал.
— Я тебя люблю. Я тебя люблю, — и сам потянулся за поцелуем, втягивая Малфоя в круговорот нежности и почти истерического удовольствия от такого простого прикосновения. Эти эмоции вихрем смешивались, дополняя друг друга, и к трепету и почти невинной ласке очень скоро добавились более откровенные желания. Как Драко оказался на нём верхом, Гарри даже не заметил. Только когда их общее возбуждение создавало уже очевидное напряжение, распаляя их движения, он очнулся и остановился.
— Прости… Я не должен был… — он увернулся от очередного поцелуя. Малфой замер.
— Целовать своего мужа? — тоска в голосе так и сквозила, но он не злился. Он просто принимал сейчас решение Поттера, хоть и не был с ним согласен. Встал, отошёл на середину спальни подальше от кровати, и остановился. Потом закрыл глаза и одним желанием избавил себя от одежды. — Посмотри на меня.
Он знал момент, когда Гарри открыл глаза и увидел его. Драко не смог заставить себя посмотреть в ответ, он зажмурился, а потом уставился в потолок. Но он знал, что сейчас перед глазами Поттера. Что тот видит его наготу. Его тело. Его возбуждение.
— Ты хочешь сказать сейчас, что это Брачная магия действует на меня. И я не могу с тобой спорить, Гарри. Не могу найти в душе ту любовь, которая нужна тебе. Но у меня есть свои чувства, своя любовь, или притяжение, или восторг, или привязанность, или страсть, или ещё одна из эмоций, что я ощущаю. И я не знаю, Гарри, что мне делать с ними. Нет! Не отводи взгляд. Смотри на меня! — он развёл руки в стороны, ещё сильнее открывая себя поттеровскому взгляду. — Что мне делать со своим желанием? Если ты не разделяешь его?
Драко медленно повернулся вокруг себя, давая Гарри возможность полюбоваться на себя. Он знал, что Поттер помнит его, но столько времени прошло, он изменился, он стал похож на настоящего взрослого мужчину, не потеряв своей тонкости и изящности. Он чувствовал, как под взглядом Гарри у него загорается кожа. Он чувствовал, как у того сердце заходится от бешеного пульса, и в какой-то момент потерялся в ощущениях: чьё возбуждение он чувствует сильнее, своё или всё же его. Драко бросало из чувства вины в разочарование и печаль, и каждое из этих чувств были украшены давящим и душащим желанием, далёким от романтики, от страсти, даже от пошлости. Желанием обладать.
— Неужели ты не чувствуешь меня, Гарри? — почти трагично спросил Драко. — Неужели ты не понимаешь, что уже владеешь мной? По праву.
Он развернулся и ушёл в душ. Не скрывая своих намерений и эмоций, сняв все барьеры, и даже нарочно провоцируя Связь. Он прижался лбом к мрамору, с яростью и обречённостью ударял ладошкой о стену и жёстко, грубо, стремясь как можно быстрее закончить, дрочил себе, повторяя сквозь зубы: «Поттер… Поттер… Поттер», как мантру, которая не давала забыть, что он вынужден быть здесь, что ему остаётся только это, и только последний выдох родил имя. Он кричал и кончал, злясь на себя, что не смог сделать это молча. Что мордредово «Гарри» всё же сорвалось с губ. Всё закружилось водоворотом ощущений, а когда Малфой пришёл в себя, Поттера в его спальне уже не было.
В столовой его ждали их гости с хозяином дома. Хотя, учитывая, что разговор уже перешёл от приветствий к громким спорам, видимо всё же не ждали.
— Дайте-ка я угадаю, — негодовал Гарри, — вы пришли сюда вчера, чтобы убедить меня в том, что я должен, правильно?! Поэтому сейчас вы, Адам, завели разговор о том, что Драко пока нельзя появляться в прессе, так?! Так почитайте сегодняшний Пророк!
На столе звенела посуда от гнева разбушевавшегося Поттера, и Драко решительно вошёл в комнату, положив руку ему на плечо. Здесь было не место и не время выяснять отношения.
— Успокойся, хороший мой… — одна эта фраза заставила Гарри остыть. — Мы вчера уже обсудили это, Гермиона, — он укоризненно посмотрел на девушку. Поттер переплёл свои пальцы с малфоевскими и сжал ладонь. — И мы решили, что решение Гарри только его.
— И что же пишут в Пророке? — поинтересовался мистер Диггори, понимая, что буря миновала.
— Что Поттер теперь Советник при Министре.
Гарри кивнул, и сразу же бросился в комментарии о своих планах.
— Начнём с судов. Потом проверим Уорика. Нужно организовать переговоры с кентаврами. Их владения нам нужны для сырья. И да, Драко, — Гарри посмотрел на мужа и поцеловал костяшки его руки, которую всё ещё не выпустил из своей, — спасибо. Если бы не твои знания, я ни в чём бы не разобрался. Это конечно только начало, но твоя помощь неоценима…
— Ну, это не стоило мне никаких усилий. Но я очень рад, что ты продуктивно поработал. И может, ты наконец дашь возможность нашим гостям позавтракать и ознакомиться со статьёй. А потом мы все вместе поговорим. И решим, что будем делать.
Учитывая, что парни уже успели позавтракать перед тем, как между ними разыгралась личная драма, они оставили Адама с Гермионой наедине, давая им возможность пообщаться. Тем более, что разговор Драко с девушкой оставил у неё много вопросов, и судя по её виду, она решила не откладывать их решение в долгий ящик.
— Ты успокоился? — спросил Поттер, усаживаясь в кресло, дистанцируя себя от Малфоя не только эмоционально. Он решил не оставить себе и шанса на соблазн. Потому что перед глазами всё ещё стояла картинка, которая будоражила и заставляла сердце сжиматься. И не образ обнажённого Драко вставал под веками. Он видел его, сонного, тёплого, испуганного, говорящего о том, что хочет знать, что Гарри счастлив с ним. Конечно, чувствовать на себе остервенелую, агрессивную сексуальность Малфоя было чем-то кардинально новым, сбивающим с ног и выметающим все мысли из головы. Хотя его не покидало ощущение, что это был жест больше не Малфоя, оскорблённого отказом, а мужа, отвергнутого супругом. И это бесило Поттера так, что он не видел берегов. Даже возбуждение, которое иголками пронзало всё тело, Гарри сумел подавить, хотя был опасно близок к тому, чтобы сорваться к любимому. Одно только прикосновение в тот, самый острый момент, решило бы всё, но Избранный не позволил себе обмануться. И сейчас готов был поговорить. Если Драко уже перестал быть похотливой вейлой в поисках партнёра.
