Глядя сейчас на страницы Пророка, он любовался тем, какой Гермиона стала. Красивой, уверенной, даже властной. Её глаза лучились внутренней силой, хотя в самых первых статьях её изображение буквально кричало о том, что ей нужен отдых. Рядом почти никогда не было знакомых им лиц. Но девушка — совсем одна в толпе — не выглядела одинокой. Скорее, она смотрелась как лидер. И Поттер рядом с ней смотрелся бы очень органично. Но ни одного совместного интервью они не давали. И очень скоро Рон понял, почему.

Поттер на страницах издания был фальшивым.

И очередная статья Скиттер это только подтверждала.

« — Вы можете пояснить нашим читателям, почему так редко появляется на публике мистер Поттер? После его знаменитого дерзкого заявления, за которое меня едва не объявили шарлатанкой — настолько оно было провокационным — он совсем скрылся из виду.

— Рита, вы же знаете, что сразу после битвы ему нужен был перерыв. Как и мне… Мы очень много времени провели только втроём, и конечно ему требовался отдых, и от меня в том числе: я могу быть довольно занудной, — улыбнулась Героиня войны. — Но если серьёзно, то его занимают поиски Нарциссы Малфой и собственная личная жизнь.

— Вы говорите о мисс Уизли? — думаю, всем нам интересен этот вопрос, особенно после двух их совместных интервью.

— Я бы назвала это преждевременным выводом. Но я могу ответить вам только то, что ответила и Министру Шеклболту. Мы с ним сейчас почти не общаемся. Лишь обмениваемся короткими письмами, чтобы знать, что в порядке. Хотя последние его выступления меня очень удивили.

— Что вы скажете о намечающемся процессе над мистером Лавгудом?

— Скажу, что этот процесс должен пройти так же скурпулёзно и тщательно, как и все остальные. Я думаю, для вас не станет неожиданностью, что мы с Гарри и сами пострадали от той ситуации, что с ним произошла. Его дочь Волдеморт держал в заложницах. И это вынудило его действовать в интересах тёмной сторы. Какое наказание он должен понести за любовь к собственной дочери — решать суду.

— И никаких поблажек? Он ведь отец вашей одноклассницы. Вы будете участвовать в процессе?

— Только как свидетель. Я уже говорила вам, Рита, что доверяю Визенгамоту, пока он не предоставил поводов для сомнений в его справедливости.

— То есть, вы разделяете мнение мистера Поттера в поддержке Министерства…

— Я не буду лукавить — некоторые из решений Министра вызывают у меня вопросы. Думаю, Гарри со мной согласится. Мы, знаете ли, не согласовываем свои действия. Но пока я не могу открыто выступить против. Я не так давно вернулась к активному участию в жизни…»

Гермиона, конечно, корректно высказывалась, не намекая на что-то конкретное, но между строк Рон видел, что подруга усиленно придерживает своё настоящее мнение по этому вопросу.

В таких раздумьях прошло немало времени. Кто он, что он… Какое будущее он хочет, с кем он будет его строить, чего он сможет добиться в этой жизни. Но все эти экзистенциальные вопросы ему приходилось решать в одиночку. И это угнетало сильнее всего.

—

Вслед за этой статьёй вышла ещё одна. Буквально спустя несколько дней. В ней Скиттер намного язвительнее высказывалась о действиях Поттера, неоднократно швыряя претензии в его адрес. Ведь он не ответил ни на один её вопрос на пресс-конференциях, которое подтвердило бы их уговор, подкреплённый магическим контрактом. И в ответ она получила именно ту реакцию, которой ждала. Поттер прислал ей зачарованного журавля.

На слишком уж аккуратно для всегда немного растрёпанного Героя сложенной бумажной птице было написано:

«Наша встреча на пресс-конференции о начале судебных процессов над Пожирателями расставит всех по своим местам».

В день «Х» Рита была похожа на гончую, которую придерживают на поводке, а она рвётся, рвётся вперёд, чтобы начать погоню, чтобы включиться в охоту и настигнуть цель, а потом порвать её зубами на мелкие ошмётки. Но вопрос за вопросом, одна провокация за другой, а Поттер всё никак не давал понять, что вот он — момент истины. Когда стало очевидно, что сладко-пафосные речи Героя и его избранницы с политического русла плавно переходят на личный план, она не выдержала.

— Мистер Поттер, расскажите нам, как продвигаются поиски Леди Малфой? Вы так трогательно беспокоились о её благополучии, есть какие-то новости?

— Поиски пока продолжаются, — немного растерянно ответил «Поттер» и снова попытался продолжить свой рассказ о бесспорной помощи Джинни в восстановлении его душевного равновесия после битвы, но Рита была на чеку.

— Есть ли какие-то зацепки? — перебила она парня. — Гарри, вы должны понять интерес читателей к этой теме. Вы подняли на уши всю Британию, а сейчас лишь вскользь упомянули о ней, и то, с моей настойчивой подачи… А сейчас вас интересует личико мисс Уизли намного больше, чем Долг Жизни, который вы признали перед магией, избрав меня в свидетели… Вас будто подменили…

— Вы на что-то намекаете, мисс Скиттер? Может быть, скажете прямо? — выскочила вперёд младшая Уизли, в то время как «Гарри» нахмурился и несколько раз посмотрел в зал, где располагалась пресса. Он свёл брови к переносице, закусил губу, глаза метали злые молнии, но Рита не почувствовала даже отдалённой схожести этой злости с тем гневом, что она успела ощутить рядом с Героем во время их интервью. Волшебник на сцене даже близко не был похож на сильного мага, коим теперь несомненно являлся Победитель.

— Гарри, что случилось с вашими глазами? Вы снова стали плохо видеть?

После этого вопроса подмена стала очевидна. На лице парня появилось едва заметное удивление, быстро сменившееся пониманием, что дела плохи.

— Да что вы привязались к моему Гарри?! Он просто надел очки, чтобы не выходить из всем известного образа! — Джинни не собиралась сдавать позиции. — У нас есть новость… — она переплела пальцы с пальцами «Поттера» и уже почти произнесла долгожданное объявление, когда акула пера нагло перебила её, воплотив в воздухе пергамент.

— Уважаемые дамы и господа, позвольте заверить вас, что перед нами фальшивка!

Зал загудел, колдокамеры ослепляли вспышками, перья строчили без отдыха, а к мисс Скиттер через толпу журналистов стали пробираться несколько авроров. Но она бесстрашно продолжала:

— Это магический контракт, и он без труда подтвердит личность обладателя его подписи. Если, конечно, молодой человек не побоится к нему прикоснуться.

— Кто бы не подписал этот документ, это был не я. Как вы подтвердите подлинность…

— Конечно, не вы, юноша! — снова перебила Рита. — Потому что этот контракт подписал сам мистер Поттер. За час до признания Долга Жизни Нарциссе Малфой, — она тараторила, но к концу предложения, заметив отрицательный жест какого-то мужчины в толпе и отступающих назад служителей правопорядка, замедлилась, стала звучать увереннее и под конец совсем торжествующе, — Так, кто же вы, мистер НеПоттер?

Мистер НеПоттер просто сбежал — схватил Джиневру за руку и аппарировал. Писаки тут же переместили своё внимание на Министра, который выглядел злым и растерянным. Кинув своё любимое «Без комментариев», он также исчез, оставив толпу прессы и своих подчинённых самим разбираться. Практически сразу за ним и работники Министерства отбыли, ребята из Аврората стали предлагать журналистам расходиться, но не все хотели уйти из зала ни с чем.

— Министру придётся всё рассказать, это не детский сад, где можно сказать «Я в домике! Я больше не играю!», — кто-то демонстративно уселся на стул, не желая покидать Министерственный корпус суда для представителей прессы. — Драма с Поттером — это конечно сенсация, но по основному вопросу мы так ничего и не услышали!

Сама Рита была очень недовольна. Настоящий Герой так и не явился, хотя Магический Контракт не проявил никаких признаков нарушения его условий. У кого искать ответы на все свои многотысячные вопросы она пока не была уверена. Но вот так, в неведении себя и своих читателей оставить она не могла. И да, принципы госпожи Скиттер были ой как далеки от твёрдых, но работу свою она считала своим призванием, а читателей, хоть и считала по большей части толпой овец, но любила как неразумных детей.