— Ложись, — он сделал несколько шагов, прежде чем увидел, как чуть влажная белоснежная кожа Драко контрастирует с шоколадным шелком. Он отвёл глаза и медленно шагнул к самой кровати. Приподнял простынь и подождал, пока парень уляжется, старательно избегая смотреть на его обнажённое тело. Он закрылся, уже не так жёстко, как в то утро, после вопроса о Уизли, но достаточно, чтобы Малфоя окатило волной холода. Кожа после воды моментально продемонстрировала реакцию мурашками, чуть напряжёнными мышцами. Но Гарри не позволил себе взглянуть на его грудь. Он мановением руки укрыл парня простыней, несколько раз вздохнул и всё же прикоснулся к руке. — Засыпай…
И то, что Драко почувствовал, он тоже не сразу понял. Но осознание пришло позже. Намного. В тот раз он просто попросил его остаться. Ему было всё ещё холодно. Но понял, что произошло, только несколько недель спустя.
Каждый день они возвращались в Мэнор. И Гарри только через неделю после того, как они сняли Печать забвения с рода, проведя обратный ритуал, после того, как на завтра же профессор открыл для Леди Малфой путь домой, как он выразился, только сделав самое сложное и опасное, Гарри рассказал, что Гермиона прислала ему письмо.
Девушка не решилась оставить мистера Диггори в беде, как она выразилась, но подробно изложила его предположения. Прочитав его, Поттер, основываясь на том, что рассказал ему Типпи, на том, что чувствовал в Мэноре, пока Нарцисса ещё не закрыла род от него, сделал свои выводы.
Гилберт Уорик что-то искал. Что-то настолько важное, что хранилось в Мэноре, что прибегнул к помощи тех, на кого был наложен запрет. С кем не могли сотрудничать волшебники, не обладающие некоторыми артефактами, либо не владеющие некоторыми тёмными заклинаниями. К оборотням. И теперь Гарри сам искал этот предмет. Хотя бы чтобы понять, как обезопасить Драко, если тот будет жить с мамой дома. Понимая, какой властью обладает этот волшебник, Поттер хотел сделать всё, чтобы у Уорика не осталось и шанса навредить Малфоям. Вопросы будущего были крайне туманными, неясными. И спрашивать у Драко в лоб, кем он хочет стать, когда вырастет, было неловко. Если он захочет покинуть Британию, то так тому и быть. Но сделать он это должен по собственному желанию, а не потому, что здесь ему грозит опасность. Гилберт Уорик такую опасность вполне мог представлять. У Поттера был и запасной план. Но пока озвучивать он его не планировал. Вообще, если честно, не планировал. Но и прибегнуть решил к этому плану только в крайнем случае.
Он испробовал самые разные способы обнаружения искомого, но, не зная, какой именно предмет тебе нужен, не так то просто его найти. И если с крестражами Волдеморта у него была хотя бы отправная точка, то здесь пустота. И Драко, даже зная свой дом вдоль и поперек, как ему казалось, мало чем мог помочь. После стольких обысков авроров и набегов оборотней, которые ничего не нашли, казалось, что не осталось ни одного места в огромном особняке, которое они бы не обшарили.
После неожиданного предложения Малфоя остаться на ночь отношения парней никак не изменились. Драко принял дружбу Гарри как нечто, что само собой разумеется, почти не удивляясь ее проявлениям. И если для Поттера нормально укладывать его спать — отлично. И если иногда Малфою хочется чувствовать его присутствие рядом всю ночь — здорово. Никаких задних мыслей. В одну из таких ночей, когда парни лежали, ещё не совсем готовые уснуть после активных поисков непонятно чего, Гарри спросил.
— Как ты думаешь, кто спрятал это нечто в Мэноре? Волдеморт или твой отец?
Драко тут же помрачнел.
— Тёмному Лорду не было смысла что-то прятать в особняке. Если ему что-то нужно было сохранить, он использовал для этого людей. Так что это точно был отец.
— Ты знаешь, как он умер? Я знаю, что это был не ты.
— Он был моим отцом, Поттер. Я никогда бы не смог. Я наверное вообще не способен… — Малфоя накрыла волна какого-то ужаса, близкого к удушью.
— Вдохни, Драко. И спокойно выдохни.
— Мы можем позже об этом поговорить?
— Когда пожелаешь, Драко. — Гарри не стал настаивать — Обнять? — неожиданно даже для себя спросил он. Драко кивнул. — Иди ко мне, — он раскрыл руки, и Малфой перебрался ближе к нему на кровати.
— Знаешь, — сказал он, удобно устроившись на груди Поттера, — Когда на первом курсе я предлагал тебе дружбу, то совершенно не представлял, что дружить с тобой окажется так…
— Как?
— Так. — просто ответил Малфой.
— Я просто совершенно не представляю, где нам найти то, что ищет Уорик. Но если он так настойчиво проверяет Мэнор, у него должны быть веские причины для подобной уверенности.
— Или он считает их достаточно вескими. От моего отца можно было ожидать чего угодно. И совсем не обязательно он спрятал это нечто у нас.
— Если только он не видел это собственными глазами. Рвать портреты, ломать стены… Это варварски, но возможно, в этом есть свой смысл…
— Ты это о чем сейчас? — Драко пошевелился, оторвал голову от тёплой груди Гарри и посмотрел в его лицо.
— Если он видел, как Люциус что-то ему показал и потом вернулся уже без этого… Так, из сферы предположений… То кто-то ещё мог это видеть…
— Ты говоришь загадками, Гарри. А я их с последнего времени не выношу.
— Давай мы завтра проверим мою идею. А сегодня будем спать. Ладно?
Драко снова кивнул, но не отстранился, как предполагал Гарри, а просто закрыл глаза и улёгся на то же место. В его руках.
Они проверили. И Поттер, конечно, оказался прав. И ведь разгадка была так близка! Нужно было всего-то спросить домовиков. Типпи действительно вспомнил и Уорика, и тот вечер, когда он прибыл в Мэнор, тайно, естественно. Но где хозяин спрятал то, что было нужно седому господину, он не знал. Зато пообещал, что эльфы проверят каждый сантиметр Мэнора. И найдут всё, что спрятано.
Поттер не переставал удивляться этим существам. Они общались с домом, как с живым, думающим и чувствующим созданием. И их магия, подобно магии гоблинов, могла как-то взаимодействовать с магией поместья. А значит, дом покажет им то, что просят нынешние хозяева.
Сразу после этого прорыва в поисках, на пороге их дома появилась Гермиона. Гарри именно так и почувствовал: Драко, услышав стук в дверь, задался вопросом, кто пришёл к ним домой так поздно. Это настолько его взволновало, что он тут же услышал встревоженного Малфоя:
— Всё в порядке?
Гарри улыбнулся, и мысленно ответил, что уже идёт.
Подруга выслушала парней с интересом, но беспокойное выражение лица не оставляло её ни на секунду.
— Ну, то, что у вас ушло две недели на то, что я бы решила за вечер, меня не удивляет. А вот придерживать действия Уорика в Министерстве становится всё сложнее. И я не планировала строить политическую карьеру, Гарри. — она не звучала высокомерно, но холодок в голосе Поттера слегка насторожил. — Можно было банально отправить мне сову. И если я понимаю Драко, который просто не помнит, что я его друг, то ты, Гарри, меня просто поражаешь. Если бы ты хоть намекнул, что вывел домовиков из Литарума, я бы тебе рассказала о том, что лучше них никто не расскажет о тайнах дома. Но хватит об этом, вы, вероятно, были слишком заняты друг другом, чтобы подумать о том, что люди, которые вам помогли всё ещё рвут жилы, — на этой фразе Гарри так округлил глаза, что даже не смотрящая прямо на него девушка заметила это. Она нахмурилась. Наблюдая за парнями, она была уверена, что они разобрались в своих отношениях. Но, видимо, где-то ошиблась. Драко не мог не обратить своё внимание на её комментарий. — Сколько можно заново развивать свою связь? По ходу дела сообразите, как она работает! А вам ведь её нужно ещё закрепить! Что, пока будете разбираться и с этим, весь мир на паузу поставить?! — уже куда более раздражённо заявила Гермиона, но увидев успокоившегося Поттера, неодобрительно покачала головой. Её этот выход из ситуации явно оставил в недоумении. — Ладно, это будет на вашей совести, но я пришла сказать, что больше не позволю Адаму появляться в Министерстве. Ему становится хуже, но он не обращает на это внимание. И я хочу, чтобы ты, Поттер, запретил ему тебе помогать! — это заявление повергло в шок обоих парней. — Его смерть будет на нашей совести, вы что, не понимаете? Вы-то восстановились со своим соратничеством. А нам что делать?!
