Увидев, что он смотрит на мою одежду, я кивнула.

Он не медлил и сразу же начал раздевать меня.

Я осознала, что слегка вздрагиваю, ощущая боль в нём и в себе, но я не отстранялась от его пальцев. Он снял с меня армейскую рубашку и начал расстёгивать ремень, сдёрнул мои брюки с бёдер, затем присел на корточки, чтобы снять их со ступней и лодыжек.

Я видела, как на пол сыплется песок.

Я видела, как он сыпался из штанов, затем из моего нижнего белья. Я видела, как Ревик уставился на это, словно на несколько секунд зациклившись на этом факте, и из его света выплеснулось ещё больше боли.

Он по-прежнему ничего не говорил.

Вместо этого он запихал мою одежду в люк в стене и выпрямился в полный рост, повернувшись ко мне лицом. Он оставался передо мной, раздеваясь сам, и приступил к этому практически сразу же, как закончил раздевать меня. Осознав, что он намеревается принять душ со мной, я попыталась решить, что чувствую по этому поводу.

Но ничего не было — я ничего не чувствовала.

Так что я просто стояла и смотрела, как он запихивает свою рубашку, а потом и брюки в ту же дыру в стене. Затем он снял душевую лейку с держателя и смыл песок с кафеля в водосток. Я проводила крупицы взглядом, по-прежнему не сдвигаясь с места.

Затем Ревик взял меня за руку.

Он завёл меня в кабинку, под горячую воду. Я просто стояла, пока он намыливал меня, затем смывал пену тем же душем, которым ополаскивал пол. Он дважды помыл моё тело, затем встал позади меня и стал вспенивать шампунь на моих волосах.

Он по-прежнему толком не говорил со мной.

Я слышала, как он пару раз бормотал что-то о том, как я пахла дымом, но я не могла понять, адресовалось это мне или нет. Я также ощущала в нём боль, но он, похоже, пытался контролировать её или как минимум скрывать большую её часть от моего света. Когда он забормотал что-то в третий раз, уже на русском, я покосилась на него.

Он не стал встречаться со мной взглядом, и я просто смотрела на его лицо, затем на его тело, затем на его эрекцию. Ревик не пытался скрыть её от меня, но взял мой подбородок и аккуратно заставил отвернуться, чтобы я тоже не смотрела на него.

Затем он продолжил пальцами выскребать песок и дым из моих волос.

Он три раза помыл их шампунем и только потом, похоже, решил, что этого будет достаточно.

Смыв всё мыло и выключив воду, Ревик замотал меня в большое полотенце. Он вывел меня в другую комнату, легко положив ладони на мои плечи и спину, но вновь двигаясь с напряжённой целеустремлённостью.

Я чувствовала себя лучше. Намного лучше.

Но да, по-прежнему довольно странно.

Теперь казалось, что я должна поговорить с ним.

Я не знала, как заговорить, и есть ли мне вообще что сказать. Я гадала, позволит ли он мне сначала поспать, но когда он сел рядом со мной на кровать, одетый лишь в полотенце на талии, он не лёг и не подвинулся так, чтобы мне удобно было лечь. Мне пришлось бы перебираться через него, чтобы добраться до другой стороны кровати.

Однако я этого не сделала. Я чувствовала, что он хочет поговорить со мной, так что просто ждала.

После очередной паузы Ревик жестом показал мне повернуться, и я осознала, что у него в руках одна из расчёсок-массажек для моих волос.

Я просто сидела, пока он расчёсывал мои спутавшиеся длинные волосы.

Я снова думала — насколько мне это удавалось. Та боль вернулась в мою грудь, но всё остальное по-прежнему ощущалось практически онемевшим. Может, поэтому казалось хорошей идеей поговорить с ним сейчас, пока всё остальное не вернулось в мой свет по-настоящему.

— Мне нужно поспать, — сказала я ему, сидя лицом к стене, пока он находился за моей спиной.

Ревик не ответил.

Почувствовав, как та боль в моей груди усиливается, я выдохнула, стараясь придумать, что сказать, вспомнить те слова, которые время от времени приходили в мою голову на протяжении последних нескольких дней.

— Прости, что я ушла, — сказала я ему.

Он перестал расчёсывать мои волосы. Он ничего не сказал, так что я сглотнула, по-прежнему не глядя на него.

— Я сделаю всё, что ты захочешь, Ревик. Я просто… — я силилась думать. — Я не знаю, как… покончить с этим.

— Покончить с чем? — спросил он.

Я невольно оглянулась к нему.

— С этим, — растерянно произнесла я. — С этой… штукой, которую я создала. Уйдя вот так.

Он лишь смотрел на меня, скрываясь за своей маской разведчика.

— Ты думаешь, проблема в этом? — спросил он. — В том, что ты ушла?

Я посмотрела на его тело, на тёмное полотенце, которое он повязал на талию. Я ощутила внезапное желание попросить его повернуться, чтобы я смогла посмотреть на его спину и увидеть, что Уллиса сделала с ним. Однако я этого не сделала.

Вместо этого я посмотрела вверх, встречаясь с ним взглядом.

— Я хочу поговорить об этом, — сказала я ему. — Просто не сейчас.

— Поговорить о чём? — переспросил он. — О чём, по-твоему, нам нужно поговорить, Элли?

Я моргнула, затем посмотрела на его грудь, снова думая об его спине. Не желая, чтобы он услышал мои мысли, я покачала головой, вновь поднимая взгляд к его лицу.

— Может, она сумеет показать мне, — сказала я наконец. — В следующий раз, имею в виду. Может, я приду, и она покажет мне, как. Мы могли бы это обсудить.

Боль промелькнула на его лице.

Казалось, она ударила по нему без предупреждения, с такой силой, что Ревик вздрогнул, отворачиваясь от меня. Я чувствовала, как он старался контролировать эту боль, пока она усиливалась. Несколько секунд он ничего не говорил, и я положила ладонь на его бедро поверх полотенца.

— Ревик, — позвала я. — Всё хорошо.

Он покачал головой, сжимая моё запястье ладонью.

— Я просто устала, — сказала я. — Слишком устала, чтобы обсуждать это. Но мы поговорим. Обещаю. Мы разберёмся… хорошо?

Долгое время Ревик просто смотрел на свою ладонь, которая держала моё запястье. Выражение его лица оставалось неподвижным. Я чувствовала, как он борется с собственными чувствами. Я также ощущала, как он думает, а эти чувства становятся всё интенсивнее. Я не могла распутать этот клубок эмоций. Я даже не могла быть уверена, думает ли он обо мне, или же его встревожило что-то другое из сказанного мной.

Я не хотела иметь дело с его стыдом. Я не хотела иметь дело с тем дерьмом, с которым мы раз за разом сталкивались в первом резервуаре.

Но я хотела помочь ему с этим.

Ревик издал сдавленный смешок.

Когда я подняла взгляд, он вытирал глаза свободной ладонью, пальцами другой руки крепче сжимая моё запястье. Он не смотрел мне в глаза, но я ощутила, как по его свету пронеслось что-то, напоминавшее укол злости. Он не адресовал это мне, но я ощущала вплетавшееся там раздражение и интенсивное желание.

— Ты сделаешь всё, что я захочу? — хрипло спросил он.

Мою грудь сдавило.

Проблеск воспоминаний о Дитрини проскользнул в моём сознании и тут же исчез.

Однако я больше не могла с ним ссориться. Я знала, что не могла.

— Да, — просто сказала я.

Ревик кивнул, поджав губы в жёсткую линию. Несколько долгих секунд он просто сидел там, и я чувствовала, как он вновь думает. А может, он укреплял свою решимость, укладывая в голове то, что он уже намеревался сделать.

Я всё ещё всматривалась в его лицо, когда он удивил меня, затащив к себе на колени.

Он сделал это не грубо, но решительно, не прося разрешения как такового, и не осторожничая как прежде. Он по-прежнему не смотрел мне в лицо, даже когда прижал к себе.

Он не хотел, чтобы я сидела на его коленях.

Вместо этого он уложил меня к себе на бёдра, чтобы я лежала животом на его коленях. Его пальцы вплелись в мои влажные волосы, не давая подняться, а его свет проник в мой, стремительно и настойчиво переплетаясь со структурами над моей головой. Я ощутила, как он скользит в те части меня, которые я в прошлом использовала на нём — те, которые натренированы Лао Ху.

Он стиснул те же самые структуры во мне, крепко сжимая своим светом, пока не взял телекинез под контроль. Сделав это, он медленно распространил контроль практически по всем остальным частям моего света.