— Теперь мне понятно, как чувствуют себя родители, чей ребёнок вступил в возраст «почемучки», — рассмеялся мой мужчина. — Надеюсь, наш будет такой же любознательный.

Сказал — и замер. И я замерла. Наш… ребенок? Он хочет со мной детей? Раньше для меня дети были не то, чтобы обязанностью… Просто все так жили — женились, рожали детей, вели хозяйство. Я и не задумывалась о том, чего же именно я хочу от жизни, нужно ли мне всё это. Не предполагала, что можно жить совсем иначе, руководствуясь не чужим примером, а собственными желаниями. И сейчас я впервые поняла, что хочу ребёнка от любимого человека. И я буду его любить — так, как люблю самого Женю, так, как любят меня мои названые родители. Я ведь была лишена любви всё это время, даже не подозревая об этом. Обкрадывала своих собственных детей, как до этого меня обкрадывали мои кровные родители. Мысленно я просила прощения у своих детей — за то, что не смогла дать им должной любви, что не умела, не могла тогда их любить, как они того заслуживали. И еще — за то, что собираюсь их оставить — ради новой семьи и другого ребёнка. Потому что, осознай я, что такое любовь, до встречи с Женей — и я бы вернулась и постаралась стать своим детям хорошей матерью. Но теперь это просто невозможно, я просто не смогу. Не смогу, как прежде, жить с нелюбимым человеком, и — к собственной горечи — понимаю, что не смогу полюбить детей от него так, как я уже любила и ждала ребёнка от любимого, хотя мы только сегодня завели об этом речь. Это жестоко, несправедливо, но это правда. И мне приходится выбирать между долгом и любовью, и я уже знаю, какой выбор сделаю. Уже сделала. Я всю жизнь жила не так, как хотела — пусть и сама же в этом виновата. Но почувствовав, испытав, каково это — жить в соответствии со своими желаниями, я просто не смогу от этого отказаться. Иначе мне сама жизнь будет не мила.

Приподнявшись на носочках, поцеловала мужчину лёгким поцелуем в губы, глядя, как в его глазах разгораются искры.

— Это значит «да»? — хрипло спросил он.

— Это значит «да»! — с улыбкой ответила я.

Влада.

Отправляться было решено наутро. Мужчины выбрали место в лесу, где лучше разместиться на ночь, эльфы ненадолго сходили на охоту — и тут же вернулись с несколькими птицами в руках. Названия птиц я не знала, даже не знала, есть ли такие в моём мире. Хотя мне всё время хотелось назвать их глухарями, но, если честно, ни одного глухаря я в своей жизни не видела.

Из этих незнакомых птиц получилось отличное жаркое. Я, подхватив две миски — для себя и Гиртана, подсела к нему, чтобы обсудить дальнейшие планы и задать пару вопросов. И начала с главного:

— Почему ты отказался путешествовать вместе? Ведь ты же не станешь отрицать, что так безопаснее — для нас, в первую очередь.

— Не стану, — ответил Гир, принимая миску. Некоторое время мы молча ели. Отставив миску, Гир продолжил свою мысль:

— Мне не нравятся эти эльфы.

— Что? Почему? — опешила я. По-моему, вполне нормальные парни, а уж помощь их вообще неоценима — учитывая, что представитель нашей расы даже не попытался нам помочь, едва услышал о разбойниках.

— Влада, ты плохо знаешь наш мир. Эльфы — всегда себе на уме. Они ничего не делают просто так, никогда не помогают другим народам, если им это невыгодно. Вот мне и интересно — в чем их выгода в данной ситуации?

Я задумалась над словами Гира. Его суждениям я доверяла — уже успела неоднократно проверить их правоту на практике. И если Гир говорит, что дело нечисто — скорее всего, так и есть. В конце концов, я этих эльфов вообще не знаю, мы сегодня впервые встретились. А Гиртан заботился и помогал мне всё это время — абсолютно бескорыстно, притом. И жизнью рискнул, спасая меня. Он — единственный, кому я тут могу доверять на сто процентов. Остальные, какими бы добренькими они не притворялись, и как бы ни пытались втереться в доверие, пока по факту его ничем не заслужили. То, что эльфы нам помогли — спасибо им за это, но что, если они сделали это в расчёте на ответную услугу? Но что им может быть нужно от небогатых путников? Ответ может быть только один — магия. Эрнест и не скрывал, что его заинтересовал мой дар. Может, и Гришка с Гиртаном для чего-то им нужны? Или это всё — паранойя?

— Среди эльфов нет ни одного пространственника, — подтвердил мои догадки Гиртан. — Они могут захотеть заполучить себе такого сильного мага, как ты.

— А ты и Гриша — вы им не интересны?

— Вряд ли. Бытовиков среди них хватает, как и боевиков.

— Но как они могут заполучить меня? — недоумевала я. — Я ведь не вещь, которую можно украсть. А даже если и украдут — разве я стану помогать похитителям.

— Ты не вещь, — спокойно подтвердил Гиртан, — но ты — женщина. А эльфы красивы.

— Эй, ты на что это намекаешь! — вскричала я, пихая Гиртана в бок. Что за хамство?

— Тише! — проговорил Гир, едва поморщившись. Я обвела взглядом лагерь и заметила внимательные взгляды эльфов, направленные в нашу сторону. Вроде бы до этого они занимались каждый своим делом. Пришлось успокоиться и сделать вид, что мы обсуждаем что-то пустяковое, типа погоды на завтра.

— Вроде бы я не давала повода думать о себе подобным образом, — сжав зубы, процедила я, стараясь при этом изобразить непринужденную улыбку. Видимо, получилось не очень, потому что Гиртан едва сдерживал смех, глядя на мою физиономию. Но едва до него дошёл смысл моих слов, как мужчина посерьёзнел.

— Влада, я и не думаю о тебе так. Но для эльфов и в самом деле не проблема — влюбить в себя человеческую женщину. И они вполне могут вынашивать подобный план в отношении тебя.

Я поежилась. Неужели правдолюб Эрнест меня нагло обманывал? Не верится. Но вот недоговаривать вполне мог. Это же обманом не считается?

— И ты думаешь, они нас вот так отпустят? Если у них и в самом деле есть план, а мы его собираемся нарушить?

— Не знаю. Но на всякий случай, будь начеку, Влада.

— Буду, — кивнула я. — А теперь ты мне расскажешь о своей учёбе? Ведь ты учился в Академии Магии, верно? В той самой, куда едет поступать Гришка? И почему ты мне раньше не говорил, что ты маг? И не пытался использовать свою магию?

— Влада, мне кажется, сейчас не время… — попытался в очередной раз съехать с темы Гиртан.

— Ну, уж нет! Я и так терпеливо ждала столько времени, уважала твои тайны и всё такое, но как раз сейчас — самое время! Сколько можно избегать этого разговора? Что такого произошло за время твоей учебы, что тебе говорить об этом неприятно?

Гиртан смотрел на меня с изумлением, видимо, не ожидая подобной вспышки. Наверное, рассчитывал, что я в очередной раз проявлю тактичность и отстану от него. А вот фигу!

Под конец моей эмоциональной речи, выражение лица Гиртана стало из удивленного задумчивым, а в глазах появилась теплота и… нежность? У меня аж сердце защемило от этого взгляда.

— Как ты меня хорошо, оказывается, изучила, — хмыкнул Гиртан, — я и сам не отдавал себе отчета в том, что избегаю этой темы. Но так и есть. Дело в том, что за время учебы со мной произошло кое-что, что мне хотелось бы забыть…

До ближайшего города, Затоцка, мы добрались за двое суток. Город, хоть и не был большим, но в нём всё же нашлись пара приличных кобыл для нас с Гришей. А до того момента мы ехали вторыми седоками в седле. Гришку вёз следопыт — они как-то сдружились, видимо, еще во время того, как один другого искал. А на меня претендовали срази трое: Килим, Эрнест и Гиртан. Я бы предпочла ехать с Килимом, потому что соседство на лошади с кем-то из заинтересованных во мне мужчин, меня смущало, но ради Гриши и нашей с Гиром легенды, пришлось мне ехать вместе с «мужем» на Сумраке. Гришка бы не понял, если бы мать села на лошадь к постороннему эльфу. Эрнест злился из-за такого расклада, но хоть перестал твердить, что мы с Гиртаном не муж и жена. А то Гришке бы точно пришлось объяснять всю ситуацию. Хотя, возможно, это было бы и к лучшему. Но эльфов я точно не собиралась посвящать в своё попаданство, поэтому молчала, да и они особо вопросами не доставали.