В гостиничный номер я ввалилась уже в темноте и совершенно без сил, но тут же забыла о своей усталости, едва увидела картину, от которой защемило сердце. Гиртан укладывал детей спать. Андрюша был у него на сгибе левой руки, а правой рукой Гир придерживал Марусю, сидевшую у него на коленях — и при этом умудрялся укачивать обоих и тихонько напевать им колыбельную. Я застыла в дверях, не решаясь войти и спугнуть сон малышей, но тут Гир поднял взгляд и заметил меня. Улыбнулся и кивком головы показал, чтобы я подошла и помогла уложить детей. Я аккуратно взяла у него из рук Андрейку, а Гир отнёс Машу в кроватку. Андрюша спал с нами на большой кровати, а Маша — в детской кроватке, которую специально поставили в наш номер. Уложив детей, мы ненадолго вышли в коридор — обсудить дела.

— Ну, как всё прошло? — спросил Гиртан, с тревогой вглядываясь в моё лицо, — Ты выглядишь уставшей.

— И чувствую себя также, — улыбнулась я. — Завтра-послезавтра сможем вернуться домой. Если хочешь, можете не ждать меня, ехать завтра, а я приеду, как с делами закончу.

— Ну уж нет! — возразил Гир, — Мы дождёмся.

На том и порешили. У меня уже так слипались глаза, что я с трудом добралась до кровати, и, едва голова коснулась подушки, уснула.

***

К сожалению, уехать на следующий день не получилось. Хоть я и встретилась с Ластиной — той самой подругой Фани — но ей потребовалось время, чтобы выйти на работу. Как и предполагала Фани, Ластина ухватилась за моё предложение, ведь делать ещё не старой обеспеченной вдове было абсолютно нечего, и она просто изнывала от скуки, учитывая, что была далеко не глупа и хорошо образована — как и многие городские женщины. Однако ей надо было уладить хозяйственные вопросы, так что на работу она сможет выйти лишь завтра. Ну, в целом, это и понятно, ни на что другое я и не рассчитывала. Просто не подумала, что сегодня мне придётся доделывать массу организационных вопросов, совмещая это с работой администратора, т. к. после обеда приток женщин, желающих сногсшибательно выглядеть, увеличился. Вдобавок у меня появился новый сотрудник.

Я как раз передавала дела Матвею Степановичу, своему управляющему, попутно договариваясь, как будут происходить отчёты, когда дверь моего салона открылась и на пороге, вопреки ожиданиям, возник молодой парень. До сих пор все клиентки салона были женщинами разных возрастов, но в моём мире мужчины тоже делали маникюр, так что, хоть я с интересом и посмотрела на него, но, в целом, не особо удивилась. Однако он проигнорировал девочек и направился прямиком ко мне.

— Владислава? — спросил он звонким мелодичным голосом, какие бывают скорее у мальчишек, чем у взрослых мужчин, — Это же вы — хозяйка салона?

— Да, это я. Чем могу помочь? — признаюсь, парень меня заинтриговал.

— Это я могу помочь вам, — нахально заявил он.

— В самом деле? — приподняла я бровь, — И чем же?

— У вас прекрасные мастерицы, способные преобразить лицо и руки, но почему у вас так мало внимания уделяется прическам? Я — лучший парикмахер в этом городе, и единственный, к кому ходят стричься и делать прически женщины. Возможно, вас это заинтересует?

Меня это, безусловно, заинтересовало. Однако я помню, что, когда расспрашивала Фани и некоторых наших клиенток по поводу женских парикмахерских, все ответили, что таких нет. Ни про каких мастеров никто и не заикнулся. Об этом я и сказала своему собеседнику.

— О, обо мне просто мало кто знает. Я обычный брадобрей в салоне у своего родственника, и он не очень одобряет мои эксперименты. А я хочу творить, и женские прически для меня — источник бесконечного вдохновения. Всё-таки мужские стрижки весьма ограничены и скучны, а с женскими волосами можно творить такое!.. И при этом женщинам нравятся разные изыски, тогда как мужчины предпочитают лаконичность и комфорт. Словом, мы можем помочь друг другу! Наймите меня в качестве женского парикмахера — и мы оба останемся в выигрыше. Для вас это — дополнительный доход и слава первооткрывателя, ведь до сих пор женских парикмахерских не было. Ну а для меня — это возможность самовыражения и творческого роста.

Я окинула парня внимательным взглядом, пытаясь найти сходство с теми мальчиками-стилистами, которые есть в моём мире практически в каждом уважающем себя модном салоне. Однако особого сходства не обнаружила. Да, светлые волосы парня уложены, а бородка аккуратно подстрижена, но на этом — всё. Просто молодой парень, без каких-либо ужимок и жеманных жестов, разве что глаза горят, как у человека, действительно чем-то сильно увлеченного.

В общем, я его взяла. На самом деле я ничего не теряла: мы договорились о том, что на первых порах Иван — так звали парня — получает 50 % с каждой стрижки — это и будет его зарплата. Вторые 50 % получаю я — за рекламу и помещение. По поводу рекламы я сразу договорилась с Фани — та всё сделает в лучшем виде. Ну и мы решили, не откладывая в долгий ящик, устроить показательную акцию: Иван предложил сделать мне стрижку и укладку. Инструменты у него свои, стул и зеркало у меня нашлись: зеркал я много заказала, практически две стены были полностью увешаны зеркалами.

Ну, что сказать, стрижка мне понравилась: Иван сделал мне что-то вроде каскада, что на моих жиденьких волосах смотрелось выгодно, придавая видимость объёма, да еще и сумел уложить, используя только расчески — фена-то в этом мире не было, равно как и средств для укладки.

Видя такое дело, клиентки салона, присутствовавшие при стрижке, сразу захотели записаться к парню.

Вот так, за делами, прошёл весь день. Гир, в очередной раз принеся мне Андрейку для кормления, даже спрашивать не стал — понял сам, что сегодня мы уже никуда не едем. Зато завтра с утра я отдаю последние указания, и мы возвращаемся в деревню. Управляющему я разрешила в экстренных случаях использовать для связи со мной магическую почту, причем чтобы он заранее оплатил и мой ответ, а то в деревне-то магов нет.

Наконец-то, с основными делами было покончено, и мы отправились в обратный путь. Телегу и лошадь нам любезно предоставили соседи, чьих девочек я обучила делать маникюр, и те несколько дней, что мы жили в Жданове, лошадь находилась в конюшне, а телега за дополнительную плату стояла во дворе постоялого дома, где мы проживали. Хорошо, что сейчас еще не сезон сбора урожая, а то соседи при всех договоренностях не смогли бы на несколько дней отдать нам лошадь и телегу. Свои, что ли, завести? Дорого, конечно, но зато ни от кого не будем зависеть. А сопровождающего можно и в городе нанять. В остальное время будет Гиртану помогать со стройкой.

А что — это идея, надо только с Гиром обсудить. Ну и место, где наемный рабочий будет жить, тоже нужно найти. Одно дело — деревенская девушка, что приходит помогать по хозяйству: она-то в деревне живёт, и каждый день домой возвращается, а вот наш дом как-то не предусматривает места для проживания работников. Самим тесно. Ну ладно, этот вопрос пока можно оставить.

Едва впереди показалась наша деревня, как я облегченно выдохнула: дома! И тут же удивилась: когда же я стала считать это место своим домом? Но всё-таки, как же я соскучилась по нашей деревне, по детям, по Настасье, по посиделкам с соседками, по вечерним разговорам в беседке!.. Мне нравится статус бизнес-леди, но это — работа, а здесь — домашний уют и спокойствие, которых мне не хватало в городе.

Признаюсь, я думала, что организовав всё и наняв людей, я смогу вспоминать о своём салоне лишь раз в неделю, а в остальное время обустраивать быт и заниматься дальнейшим восстановлением фигуры. Однако реальность сурова, и в ней почти никогда ничего не идёт так, как было задумано. Буквально через пару дней, за которые я и отдохнуть-то не успела толком, со мной магической почтой связался мой управляющий и уведомил меня, что, либо я поднимаю ему зарплату вдвое, либо он увольняется. Попытавшись выяснить подробности, поняла, что только зря трачу деньги на столь дорогой способ связи. Надо ехать, всё равно письмами ничего не решить.