Но напрямую задавать этот вопрос я боялась, так как тогда пришлось бы коснуться темы его учебы, которая пока что была под запретом. Ничего, когда-нибудь я во всём разберусь, время есть.

Карандаши и тетради я купила в городе, да и у нас были некоторые запасы, как оказалось — только хранились они у старосты в доме. Ну, это и логично — школа-то там была. Но детей я не стала обирать, писала в собственной тетради. Ручек тут не было вообще никаких, писали грифельными карандашами — на основе угля, кажется. А бумага была самой обычной, только сероватого оттенка. Так что, с проверкой правописания у нас проблем не было. А вот для проверки техники чтения, я предложила использовать одну из купленных мною у вдовы ученого рукописных книг. Гиртан попросил посмотреть. Открыл, пролистал, вернулся к началу, почитал. Потом перевернул страницу, почитал. Потом попросил принести все книги — и пропал. Он даже не вышел утром в поле на работу, и на следующий день тоже. Всё время читал, что-то чертил в реквизированной у меня тетради, и отвлекался только на сон, да на завтрак, обед и ужин — да и то, за столом сидел задумчивый, как будто и не было его с нами. На Гришку и Стёпку свалился такой объём работы, что они приползали поздно вечером еле живые, но отцу и слова не сказали. Егорка стал вместе с ними уходить, чтобы хоть как-то помочь братьям. В итоге, без помощи Гришки, стирка, уборка и мытье посуды снова стали моей обязанностью. Да и девчонкам стало больше работы: Лялька теперь вместо Егорки коров пасла посменно, с Андрейкой и Марусей некому сидеть стало, ведь надо было еще и обед готовить, а Даринке не разорваться. В общем, я уже сильно жалела, что достала эти книги. Зарядку я по-прежнему делала, только теперь — до завтрака, и значительно сократив её продолжительность. На остальное же просто не хватало ни времени, ни сил. Я должна была съездить к Фане — посмотреть образцы лака для ногтей, да забрать заказ у кузнеца, но пока Гиртан ушел в себя, это было просто неосуществимо. Надеюсь, долго его «отсутствие» не продлится. Хотя, признаюсь, мне безумно интересно, что же так его увлекло в этих "записках сумасшедшего", что он забыл обо всём на свете.

***

На третий день Гиртан после завтрака отправился с мальчишками в поле, а я вздохнула с облегчением: можно возвращаться к своему прежнему графику. И, раз уж он снова с нами, то, как бы теперь дождаться ужина, за которым следуют наши ежевечерние посиделки? Очень уж хотелось его расспросить, ведь эти два дня мы с ним в общении пропустили. Я уже успела привыкнуть к нашим разговорам, и мне их откровенно не хватало. Да и любопытство мучило — страсть как.

Во время ужина я уже сидела как на иголках, а потом, отправив детей спать, сама схватила «мужа» за руку и потащила к беседке.

— Ну, — повернулась я к нему, как только мы достигли беседки, — рассказывай.

— Что рассказывать? — удивился Гиртан.

— Что ты там такое прочёл в этих записках сумасшедшего, что пропал на два дня?

— Записки сумасшедшего? — у Гиртана брови на лоб полезли.

— Не бери в голову, просто ассоциация из моего мира, — отмахнулась я, — ну так что там? Не томи.

Гир тут же оживился и весь как-то преобразился, глаза воодушевленно сверкают.

— Влада, этот ученый — гений! Тебе повезло откопать нечто бесценное. С трудом верится, что этот великий ум жил по соседству, а после его смерти вдова продала его труды, даже не представляя их ценности. Кстати, она не сказала, из какой она деревни? Я бы съездил к ней: вдруг у неё в доме еще что-то интересное от мужа осталось.

Я помотала головой: если та тётка что-то и говорила про свою деревню. Я этого совершенно не помню.

— Жаль, — немного расстроился Гиртан, — ну да ладно, может, в следующую ярмарку приедет, так ты мне её покажешь.

На этот раз я кивнула: покажу, почему нет?

— Так о чём он там пишет, этот гениальный ученый? — напомнила я Гиртану свой вопрос.

— Много о чём. Он высказывает теорию управляемого появления нежити, и даже приводит формулу управления ею. Если он прав — а я склоняюсь именно к этому — то, попади эти книги в недобрые руки, последствия для всех были бы ужасны. Ну и других теорий и расчетов там хватает: чего только стоит формула синхронизации магических полей! Маги всех народов, лучшие умы Академии бились над этой формулой, но дальше примерных расчетов дело не двигалось. А тут — такой прогресс! Да с этой формулой можно существенно продвинуть магическую науку!..

Я слушала Гира и постепенно у меня в голове зарождалась одна догадка. Я магией не обладаю — по, крайней мере, не чувствую в себе никакой особой силы и сверхспособностей тоже не замечаю. У Славы, по всей видимости, никакой магии тоже не было. Спрашивается — откуда магия у Гришки? И как мне раньше в голову это не пришло? Кто бы что ни говорил, а мне-то известно, что ничего из ниоткуда не возникает, и магия, очевидно, должна наследоваться от родителей, как и прочие наследственные признаки. Возможно, что она проявляется не в каждом поколении, но в том, что это — наследуемый признак, я уверена процентов на девяносто. Всё-таки другой мир, вдруг в нём не действуют наши биологические законы?

И если сложить все известные мне данные, а именно: знания Гиртана о магии, которые выходят за пределы знаний тех, кто никогда этому не обучался, нежелание Гира рассказывать о свой учебе, тот факт, что от кого-то из родителей Гриша унаследовал магию, и это точно не Слава, — то получается весьма ясная картина.

Однако, если Гиртан — маг, то почему не пользуется магией? И снова я возвращаюсь к вопросу, что он тогда забыл в этой глухой деревне? Почему не любит вспоминать о своем обучении? Что тогда произошло? Должно быть, что-то весьма неприятное или даже страшное. Я не собиралась давить на Гира и заставлять его всё мне рассказать, но совсем промолчать я не могла: в конце концов, он сам спалился. Настаивать на ответе не буду, но вопрос всё-таки задам.

— Гиртан, а откуда ты столько знаешь о магии? — с невинным видом осведомилась я.

Воодушевленный и живой до этого момента, Гиртан резко помрачнел и закрылся. Черт, ну кто меня за язык тянул?

— Влада, я же образованный человек. Конечно, я всё это знаю, — монотонным голосом заверил меня Гиртан. Ну-ну, ладно уж — молчи пока, партизан.

Мы еще немного поговорили: я спросила у Гира, когда мне можно будет съездить в город — надо всё-таки узнать, что там с лаком для ногтей и забрать ножницы у кузнеца. Вообще, тот факт, что я не могу сама съездить в город, и непременно нужно, чтобы меня кто-то из мужчин сопровождал, — напрягал довольно сильно. Если всё получится, я буду туда частенько мотаться. Что мне, каждый раз ждать, пока староста или еще кто из мужчин, соберется ехать? Или отрывать кого-то от работы? Это же никуда не годится, надо что-то придумать. Велосипед, что ли, изобрести? Но ведь меня всё равно никто одну не отпустит, даже если мне будет, на чем ехать. Да и, помня о нежити, по округам бродящей, я и сама не поеду без должной защиты. Приобрести такой же артефакт, как для защиты деревни? Но он же дико дорогой, да и от простых грабителей вряд ли спасёт. В общем, засада сплошная.

Пока что договорились, что поеду на будущей неделе с кем-то из соседей: у них там родственники живут, они часто к ним ездят. Наших соседей я еще не всех знала, ну ничего — в дороге познакомимся.

Обсудив всё, мы отправились спать. Завтра, как обычно, много дел. Мы с Настей решили, что Андрюше пора давать прикорм. Вот завтра и начну.

Слава.

Познакомилась со «своими» друзьями — милой девушкой с цветочным именем Роза и молодым человеком по имени Вадим. Оба они ровесники моим старшим детям, так что воспринимать их как приятелей не получается. Мне гораздо интереснее со своей матерью или с той женщиной, которая готовит нам еду. Стоило всю жизнь простоять у печи, чтобы узнать, каково это — когда посторонний человек готовит тебе завтраки, обеды и ужины.