Внезапно за дверью раздались тяжелые шаги, заставив меня напрячься: вряд ли это вернулась тетка с ребенком. И точно: дверь распахнулась, явив моему взору огромного, по грудь заросшего бородой мужика среднего возраста. Выглядел он чисто лесорубом: косая сажень в плечах, могучие мускулы — словно не в спортзале качал, а махая топором заработал, темные с проседью волосы и борода, кустистые нахмуренные брови, сверкающие карие глаза под ними, хищный, немного загнутый книзу нос… Но ногах какие-то дешевые хлопковые треники с сапогами, а выше — распахнутая на груди рубашка с коротким рукавом. Вид — зашибись. Я сразу прониклась и испугалась. Актёра подобрали — что надо. Даже помня о том, что это актёр, всё равно душа в пятки ушла: такой прибьёт и не заметит. И кто знает, какой у них приказ: может, и прибить могут, так что лучше этого дядю не злить. Впрочем, кажется, поздно — он уже злой. Не говоря ни слова, этот лесоруб схватил меня за руку и поволок куда-то за собой. Я едва за ним поспевала, путаясь в подоле гигантской ночнушки, в которую было обряжено моё… это тело.

Мужик вытащил меня на улицу, оставив во дворе дома, и я стояла, растерянно осматриваясь. Ну что сказать: зелено, свежо. Солнце в глаза бьёт. А метрах в четырёх от меня полукругом собрались зрители: та самая баба с ребенком, штук пять каких-то беспризорников разного пола и возраста, парень с девушкой — почти мои ровесники, парню где-то 20–22 года, а девушка помладше — лет 16–17. За забором маячили головы тех, кого не пустили в партер — соседи, видимо. Те тоже поглядывали на меня с жадным любопытством. Дальше рассмотреть я ничего не успела, так как вернулся лесоруб с ведром. Что…

— А-а-а! — взвизгнула я, когда на меня обрушился поток холодной воды. Ночнушка намокла, облепив грубой тканью моё… это тело, сразу обозначив все его недостатки. Какой позор!..

— Ну что, пришла в себя? — спокойно спросил этот… лесоруб. Я, позабыв о своём намерении не нарываться, злобно сверлила его взглядом. Если ты не заметил, умник, я пришла в себя еще в доме, и прекрасно обошлась бы без холодного душа! Вслух я этого говорить не стала, всё-таки на это мне здравомыслия хватило. Кто знает этого мужлана, что он еще выкинуть может?

Моё молчание было расценено, как согласие.

— Что ж, тогда чтобы через час обед был готов. Даринка поможет, — мужик бросил взгляд на девушку, та кивнула. Он снова перевёл взгляд на меня, — Ступай. Гринька, идём, — это он уже парню. Развернулся и размашистой походкой двинулся в сторону ворот. Зрители за забором тут же отпрянули и сделали вид, что просто гуляют.

Парень, однако, с лесорубом не пошёл, а бросив ему в спину неодобрительный взгляд, подошёл ко мне, приобнял за плечи, и сказал:

— Я провожу, матушка.

Ну, офигеть! Я что, теперь, гожусь в матери парню, который старше меня?! Сколько же мне лет на вид? Потому как в душе-то я знаю, что мне 19, но раз над этим телом знатно поиздевались, то, наверное, я сейчас выгляжу не только… хм, шире, но и старше? Неужели и такое современная пластическая хирургия может сделать? Не только искусственно омолодить, но и искусственно состарить? Наверное, может, только вряд ли кто до меня пользовался такой услугой. И я бы фиг воспользовалась по своей воле.

Парень, между тем, заботливо поддерживая меня, проводил в дом, усадил на лавку и обратился к девушке, зашедшей вслед за нами:

— Даринка, помочь чем?

Даринка пожала плечами, потом взглянула на меня, сидящую на лавке, вздохнула и попросила:

— Курице башку отруби.

Э-э-э, я надеюсь, это она не про меня. Курицей меня и раньше обзывали, но вот голову при этом отрезать не собирались. Вроде как. То есть, может, и хотели, конечно, но уголовный кодекс останавливал. А тут пока, вроде и не за что ещё.

Парень кивнул и вышел. «За топором, что ли?» — мелькнула испуганная мысль.

— Матушка, тебе бы переодеться, — обратила на меня своё внимание Даринка.

Ну вот, еще одна великовозрастная «доченька». Я, надеюсь, хотя бы лесоруб не является моим сыночком в этой безумной театральной постановке? Потому что тогда мне на вид должно быть не меньше шестидесяти, так как мужик сам выглядит лет на сорок. Я и хотела увидеть своё новоё лицо, и боялась. С помощью Даринки я переоделась в сухое — такую же грубую бесформенную бесцветную тряпку, как моя ночнушка, только материал чуть плотнее. Затем Даринка мне повязала передник — кажется, он тут считается обязательным атрибутом для женщины. У самой Даринки он тоже был, хотя платье у неё было чуть посимпатичнее, но такое же бесцветное. На голову мне повязали платок, и теперь я, наверное, выглядела, как сестра-близнец той бабы, которая меня разбудила. Нет, я всё же должна увидеть своё отражение.

— Даринка, а где у нас зеркало? — спросила я.

Даринка почему-то испугалась и воскликнула:

— Я не брала!

Вот дура, я разве её в чем-то обвиняю?

— А кто брал? — надо же выяснить, где зеркало.

— Не знаю! Я вообще к сундуку с приданым не подходила!

Я обвела комнату взглядом, остановившись на красивом резном сундуке. Прошла к нему, открыла. Ага, вот где у них нормальные шмотки! Ну как, нормальные — стилизованные под старину, конечно, но хоть цветные, и материал получше качеством. А то я решила, что действие непонятного спектакля, в котором я участвую против воли, происходит еще до изобретения красителей.

Так, тут еще украшения, бусики всякие… Хм, похоже на натуральный жемчуг. Нехилый бюджет у постановочки, раз ради исторической аутентичности не пожалели денег. В старину-то искусственного жемчуга не было. Ага, вот и зеркало. Мутное какое-то, неровное, но резная ручка и рамка очень дорого смотрятся. Прям даже стильненько. Я б себе такое купила, только с нормальной отражающей поверхностью.

Ну, что мы имеем? А имеем мы жирное одутловатое лицо, маленькие поросячьи глазки, которых не видно из-за щек, и уже явно начавшую стареть кожу. Мне теперь меньше сорока лет никто не даст, а то и все пятьдесят! Господи, я старая! За что-о-о-о?..

Так, нет, Влада, соберись. Это не ты, не твоё отражение. Ты — молодая, красивая девушка с шикарными русыми волосами, идеальными пропорциями тела и колдовскими зелёными глазами. Ты — красавица, а это чучело в зеркале — не ты. Это происки врагов, чья-то злая месть. Вот на этой мысли надо сосредоточиться, а не начинать себя оплакивать. Ты выберешься из этой передряги, ты же Соколова! И добьёшься наказания для виновных. Но сейчас надо разведать обстановку, найти возможных союзников и понять, как отсюда сбежать. Причем не просто сбежать, а с доказательствами. Если я в таком виде заявлюсь к папе, он меня даже слушать не будет. Вряд ли он сможет узнать свою золотую доченьку в этой старой толстухе. Можно, конечно, сказать что-то, что знаем только мы — в фильмах обычно это срабатывало. Но, насколько я знаю папочку, он скорее решит, что я причастна к похищению его девочки и выпытала эту информацию у неё. Так что так дело не пойдёт. Хотя, в крайнем случае, если у меня не будет другого выхода — придётся все-таки обратиться к нему. Надеюсь, он меня хотя бы выслушает, а не сразу убьёт. Впрочем, до него еще добраться надо. А значит, нужны союзники. Тот парень, Гринька, вроде не очень дружелюбно настроен к лесорубу, зато проявляет заботу по отношению ко мне. Этим можно воспользоваться. А еще есть соседи — вдруг они не участвуют в постановке, а просто живут рядом? Этот вариант стоит проработать. У них можно получить информацию о собственном местонахождении, и, возможно, попросить о помощи.

Тут хлопнула дверь — это вернулся Гринька. С безголовой тушкой дохлой птицы, которую он держал за обрубок шеи. Отдал Даринке и ушёл. Даринка забрала тушку, кинула в таз, затем плеснула на неё ковшиком воды из бака, стоявшего на печи. От воды шёл пар.

— Матушка, — обратилась ко мне Даринка, — Ты ставишь воду, а я курицу ощипываю?

Я кивнула — самой мне к этой мертвой птичке притрагиваться не хотелось — и двинулась к печке. На полке рядом стояли разных форм котлы и котелки, с крышками и без. Внутри печки горел огонь, пробиваясь через заслонку. Сверху была железная плита, а в ней какие-то металлические круги разных размеров. И как этим пользоваться? Нет, я, конечно, умела готовить кофе, ну и, там, омлет с зеленью могла организовать — я не была беспомощной девицей, которая и позавтракать не может самостоятельно. Всё-таки почти год я жила отдельно от родителей, и не всегда служанка была рядом. Но я всё это делала с помощью современной техники, а не вот этого всего.