В Затоцке мне удалось уговорить Гиртана продолжить путь до Академии вместе с эльфами.

— Гир, они ведь всё равно туда едут. Значит, мы там по-любому встретимся. Смотри: если они и впрямь что-то задумали, то наше желание ехать отдельно, может подтолкнуть их к действиям. Они-то ведь не могут быть уверены, что мы точно в Академию поедем. Значит, могут рискнуть, не знаю, похитить меня, например. А так — мы всё время будем на виду, да и ехать с эльфами в любом случае безопаснее, нежели втроём.

Гиртан вынужден был признать, что в моих словах есть смысл. В итоге он нехотя, но согласился на эльфийскую компанию. Было похоже, будто он делает им одолжение, хотя на деле это эльфы делают нам одолжение, заботясь о нашей безопасности и жертвуя ради этого скоростью — ведь купленные кобылы явно медленнее эльфийских скакунов. Это выглядело немного забавно, но гордые эльфы ничуть не возмутились такому поведению, даже бровью не повели. Согласны, что одолжение всё-таки с нашей стороны? Или считают сделку взаимовыгодной? Я пока не научилась читать их реакции, так что, сказать сложно. Может, они и оскорбились, просто вида не показывают.

В Затоцке же произошел один странный случай. Мы разместились в одной таверне, где наверху было несколько жилых комнат. Пока Килим договаривался о ночлеге, мы сидели за столиками, допивали свои напитки и слушали игру барда. Совсем молоденький мальчишка обладал потрясающим голосом. И тут он запел песню, от которой внутри меня всё перевернулось:

Еще он не сшит, твой наряд подвенечный,

И хор в нашу честь не споет…

А время торопит — возница беспечный, —

И просятся кони в полет.

Ах, только бы тройка не сбилась бы с круга,

Не смолк бубенец под дугой…

Две вечных подруги — любовь и разлука —

Не ходят одна без другой.

Мы сами раскрыли ворота, мы сами

Счастливую тройку впрягли,

И вот уже что-то сияет пред нами,

Но что-то погасло вдали.

Святая наука — расслышать друг друга

Сквозь ветер, на все времена…

Две странницы вечных — любовь и разлука —

Поделятся с нами сполна.

Чем дольше живем мы, тем годы короче,

Тем слаще друзей голоса.

Ах, только б не смолк под дугой колокольчик,

Глаза бы глядели в глаза.

То берег — то море, то солнце — то вьюга,

То ласточки — то воронье…

Две верных дороги — любовь и разлука —

Проходят сквозь сердце мое.

(Б. Окуджава «Любовь и разлука» из к/ф «Нас венчали не в церкви»)

Эти слова, спетые чарующим голосом мальчика-барда, как нельзя точнее отражали всю бурю, что была у меня в душе. Слова били прямо в цель. Любовь и разлука — вечные спутницы… Да. Меня до сих пор терзали сомнения по поводу того, что будет правильно — вернуться в свой мир или остаться здесь. И в том, и в другом случае — я с кем-то расстанусь, оставляя любимых людей в другом мире. Либо родители, либо Гиртан и дети.

Гир тоже замер, слушая песню, а потом… наши глаза встретились, и мы не отводили их до той поры, пока не отзвучал последний аккорд. Мы читали в глазах друг друга боль и надежду, только взглядом и смея открыть душу. В этот момент не было сомнений, не было недосказанности — нам всё было ясно друг о друге, мы всё понимали. Но тут вернулся Килим, сказав, что комнаты готовы — и ощущение возникшей близости разрушилось.

Мне хотелось остаться и поговорить с бардом: отчего-то песня казалась знакомой, но Гиртан подал мне руку, и мы всей компанией двинулись на второй этаж. Нам с Гиртаном и Гришей была выделена одна комната на троих, эльфы тоже как-то поделили между собой оставшиеся две комнаты.

Ночью мне снился сон, как я, маленькая, сижу на диване, одевая куклу, а родители смотрят старый советский фильм, где звучит знакомый романс. Это были те самые слова! Я вспомнила! Но откуда их знают в этом мире? И ладно слова — но ведь и мелодия совпадает. Значит ли это, что я — не единственная попаданка? Желание поговорить с бардом стало еще сильнее. Надо узнать, откуда он знает эту песню. Однако утром, когда я спросила у хозяина таверны, тот ответил, что бард уже ушёл. Этот бард оказался странствующим, а не из тех, кто выступает всё время в одном месте, и где теперь мальчишка — неизвестно. Я была раздосадована, что не вспомнила вовремя эту песню, но она так поразила меня, что в тот момент у меня вообще все мысли вылетели. Талантливый паренёк сумел подобрать ключ к надежно запертым, как мне казалось — даже от меня самой — мыслям и чувствам.

***

Оставшееся время поездки прошло практически без приключений. Эрнест пытался ухаживать и проявлять внимание ко мне, Гиртана это злило и беспокоило. Я заверила мужчину, что не чувствую со стороны эльфов никаких попыток очаровать меня или еще как-то повлиять на сознание. Если меня и пытались влюбить, то естественным путём, без применения магии. Это немного снизило уровень беспокойство Гиртана, но беситься из-за внимания эльфа ко мне, он не перестал.

Сам Эрнест мне нравился. Он был хмурым и молчаливым большую часть времени, лишь со мной отступая от привычного для себя поведения. И он всегда говорил то, что думает, не пытаясь как-то смягчить это. Словом, он отличался от своих сородичей. Еще мне нравился рыжеволосый Тинк, в нём чувствовалась некая хитринка, а еще он был очень веселым. Постоянно травил разные байки, подкалывал своих друзей. Неудивительно, что Гришка с ним сдружился — парень был очень компанейским, в отличие от остальных эльфов. Тинк и Эрнест вообще казались полной противоположностью друг другу, этакие антиподы. И, что интересно, оба мне нравились. Не в смысле — как парни, а в смысле, как люди, то есть как эльфы. Характерами, в общем. Согласна, что это немного странно — когда одновременно нравятся две таких разных личности, но ничего не могу с собой поделать.

Парни-целители, наоборот, были очень похожи. В них чувствовалась какая-то мягкость, доброта, они располагали к себе. С ними хотелось делиться своими проблемами. Подобные желания я в себе давила, так как подозревала, что это какое-то стороннее воздействие. Возможно, так работает их целительская магия?

Килим же был типичным воином, и не просто воином — командиром. Это чувствовалось во всём — в привычке принимать решения и требовать их исполнения, в остроте ума и в том, как к нему относились остальные члена отряда. Хотя они все казались друзьями, но Килима признавали главным. Ближе всего, как я поняла, Килим общается с Эрнестом. Возможно, знают друг друга дольше остальных?

Вот так и проходило наше время: мы наблюдали за эльфами, а они — за нами. И тут, буквально за три дня пути до Академии, Гиртан вдруг остановил коня.

На наши вопросительные взгляды он усмехнулся, а потом с лёгкой издёвкой протянул:

— Здесь наши пути расходятся, уважаемые эльфы. Спасибо за то, что составили нам компанию, и увидимся в Академии.

Видно было, что он едва сдерживал ликование по поводу предстоящего расставания с эльфами и был очень доволен своей каверзой. Но смысл того, что он сделал и зачем, от меня ускользал. Почти же доехали, зачем расставаться?

Видимо, заметив по моему непонимающему взгляду, что нужны пояснения, Гиртан добавил:

— Нам надо заехать к родителям Влады. И вот эта дорога как раз ведёт к ним. Мы задержимся на пару дней, поскольку время до конца приёма еще есть, и успеем в Академию вовремя. Но вас, уважаемые эльфы, мы не можем задерживать еще больше. К тому же, сомневаюсь, что родители Влады найдут, куда разместить такую ораву гостей.

Мне показалось, или Килим с Эрнестом скрипнули зубами? Конечно, эльфы были недовольны, но навязываться в гости к моим родителям не стали, договорившись встретиться с нами в Академии. На этом мы распрощались и двинулись направо, по дороге в сторону гор. Неужели я-таки увижу гномов? Я уж решила, что мы не успеваем к ним, да и эльфы мешают. В общем, уже успела смириться с тем, что из других рас в этом мире видела только эльфов. Впрочем, в Академии же должны учиться и другие расы, верно? Наверняка там есть и гномы, и тролли. Но я подозревала, Гиртан просто нашёл повод избавиться от эльфов и теперь был доволен, как слон. Глядя на него, я тоже улыбалась и была совсем не против провести с ним хотя бы несколько дней без пристального внимания эльфийских стражей.