— Нет.

— Еще вина?

— Нет.

— А меня… хочешь?

— Я никого и ничего сейчас не хочу. — Отчеканила в ответ твердым тоном.

— Как радушный хозяин, я не мог не предложить. — Он усмехнулся, а потом сразу посерьезнел: — Даш, иди сюда. — Взяв за руку, потянул, заставляя подняться. — Не бойся…

Прижав к себе, стал целовать. На улице вовсю лил дождь, гремел гром, и периодически сверкали молнии.

— Н-н-не надо! — сделала попытку вырваться, но не получилось. В итоге, я уперлась в его грудь руками, и начала отталкивать, одновременно выкручиваясь.

— Что с тобой?

— Ничего! Отпусти!

Он сдерживал меня до тех пор, пока я не обессилила.

— Успокоилась?

Не дождавшись ответа, еще крепче прижал к себе, подавив очередную потугу освободиться.

— Т-ш-ш-ш… Не дергайся, не отпущу. — Влад припечатал мою спину к стене. — Послушай меня. Внимательно послушай. Ты сейчас делаешь только хуже. Понимаешь?

— Пусти!

Вместо этого он впился поцелуем в губы и мучил до тех пор, пока я не сдалась, схватив за затылок и лишая, таким образом, меня возможности отвернуться.

— Ну же… убери руки…

— Нет, пожалуйста, нет! Я не хочу!

— Тихо, тихо… не бойся… — Он обхватил меня рукой за талию, и, сделав рывок, переставил в коридор, после чего, преодолевая сопротивление, потянул в гостиную.

Я бы могла сейчас рассказать, что у меня впервые в жизни была «ночь любви», что я была счастлива, что «легкая боль» сменилась «бурным наслаждением»… или как там, в романах пишут? Ничего этого не было. Была ночь насилия. Была ночь боли. Я извивалась и сопротивлялась, как могла. Засуньте себе в задницу поговорку о том, что если «не захочет, то кобель не вскочит» те, кто ее придумал!

Утро было холодным и мокрым. Дождь моросил не переставая. Я еле раскрыла глаза. Влад, обнимая сзади, тихонько целовал меня за ухом.

Зазвонил телефон. Он со вздохом встал, вышел в коридор и взял трубку:

— Да. Привет. Да. Судя по всему — да. Земля мокрая… Давай где-то ближе к обеду созвонимся… Угу… Да, заняты… И тебе того же.

Насколько я поняла из этих слов, наш поход на шашлыки накрылся медным тазом. Влад заглянул в комнату:

— Проснулась?

Делать дальше вид, что еще сплю, не было смысла. Я села на кровати, закрывшись одеялом.

— Как видишь.

Он подошел, и присел рядом. Потянувшись, взял за подбородок, поднимая мое лицо вверх.

— Шашлыки отменяются… Посмотри на меня.

Подняв глаза, попыталась разобраться в ощущениях. Пустота… звенящая пустота внутри… Он поцеловал меня, а я не ответила.

— Даш, то, что произошло — не конец света.

Странно, как мужчины и женщины по-разному воспринимают и относятся к одним и тем же вещам. Мои мысли на тот момент штурмовали совершенно другую тему. Волновало не то, что случилось, а как. На запястьях красовались следы от его пальцев, мышцы рук и ног слегка побаливали, искусанные губы припухли. Что это было? Изнасилование? Скорее да, чем нет. Влад не отступил, несмотря на все мольбы. Не то, что бы все произошло в полном понимании этого слова, но и отрицать момент насилия не было причин.

Он все шептал, что бы я не боялась, и что сделает все быстро, а потому больно не будет… Не свершилось. Никакие поцелуи и ласки не затмевали происходящего. Было очень больно и далеко не быстро. Так, по крайней мере, показалось той ночью.

И даже после финала, когда Влад толи захрипел, толи застонал, и, обессилев, уткнулся лбом в подушку рядом со мной, я еще долго вздрагивала, приходя в себя и пытаясь остановить котившиеся слезы. Успокоилась лишь после того, как он обнял меня, прижав к себе, и стал шептать:

— Т-ш-ш-ш… Тихо, т-ш-ш-ш… успокойся… все… не надо… тише… все закончилось… больше не будет больно… т-ш-ш-ш… все хорошо…

И вот настало утро, когда я сидела и не знала что говорить и как себя вести.

— Кушать хочешь?

— Нет.

— А кофе?

— Кофе — хочу.

Влад замолчал, глядя на меня расширенными зрачками. Через какое-то время вдруг попросил:

— Поцелуй меня, Даш.

Замерев на минуту, пробормотала, отводя взгляд:

— Мне надо в душ.

— Даша. Поцелуй. Меня. — Повторил тверже.

— Я… я хочу зубы почистить. — Вывернувшись, подхватилась, потянув за простыню, пытаясь ней прикрыться. Влад поднялся, наблюдая.

— Отвернись.

— Ты меня стесняешься? — Он усмехнулся, подняв брови в удивлении и перехватив рукой, притянул к себе: — Даш…

— Пусти.

Освободившись, ушла в санузел и закрыла за собой дверь на щеколду. Умывшись и почистив зубы, поняла, что не хочу выходить, а потому, подумав, забралась в ванную и приняла душ, после чего натянула футболку, которую он дал мне вчера и вышла.

Влад курил на кухне, а я отправилась искать одежду.

— Кофе готов. — Услышала за спиной, когда натягивала спортивные брюки. — Я сделал бутерброды. Будешь?

— Да. Спасибо.

— Жданова, прекрати так себя вести. Говори со мной нормально или я выколочу сейчас же из тебя всю чепуху, которой забита твоя голова!

— Отстань. Ты уже достаточно навколачивал сегодня. — Попытавшись пройти мимо, была задержана.

— Ошибаешься, я только начал… — он прищурился в усмешке, и, опустив руки ниже талии, обхватил ладонями мою пятую точку.

— Перестань…

— Давай обсудим этот момент и больше не будем к нему возвращаться. — Перехватив меня за руки, поднес их к губам. Не сводя взгляда, поцеловал пальцы. — Даш, до этой ночи я никогда никого не принуждал… но с тобой иначе нельзя… ты боишься сама себя, жизни, принимать решения… В тебе столько страха, что уверен, продолжала бы меня хороводить еще два года.

— И что с того?!

— Я просто отрезал тебе путь назад и думаю, что сделал правильно.

«Эх, мне бы твою уверенность» — мелькнуло в голове.

— Теперь поцелуешь?

— Обойдешься.

— Иди, позавтракай, подумай об этом, а потом продолжим… наше тесно-телесное знакомство. — Снисходительно улыбаясь, поцеловал меня в скулу и отправился в ванную.

Жуя бутерброды и запивая их кофе, я заметила, что дрожат руки. О, боже, неужели меня опять ждет вот это вот все?! При ходьбе между ног чувствовался небольшой дискомфорт, а потому энтузиазма слова Влада у меня не вызывали.

Он вышел, вытирая полотенцем голову:

— Ну что, поела?

— Да. Спасибо, очень вкусно. — Спрашивать о том, откуда сыровяленая колбаса, копченый сыр и прочие изыски, когда в магазинах шаром покати, не стала.

— Сладкое хочешь?

В свете событий мои мысли тут же метнулись к ананасовому соку и объяснениям Юли, а потому вместо ответа я зависла с открытым ртом. Влад открыл холодильник, и, заглянув в него сообщил:

— Есть конфеты, зефир и шоколад. Черный. Ты чего замерла?

— Нет, не надо. — Тряхнув головой, допила кофе и отнесла чашку в раковину.

— Позвони маме, а то можем потом забыть.

— Да. — Стараясь не думать о том, чем именно мы будем заняты, отправилась в коридор и минут пять проболтала по телефону, рассказывая, что со мной все в порядке. К концу моего разговора рядом появился Влад. Он обнял меня, целуя в шею, и залез руками под футболку. Отбиваясь свободной рукой, я быстро распрощалась с мамой и зашипела, положив трубку:

— Прекрати! Ты что творишь?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пока ничего. — И потянулся ко мне.

— Надо бы… как-то вещи забрать… у Паши с Юлей… — отступая назад, пролепетала, нервно сглотнув.

— Зачем? — Он, по мере моего отдаления, медленно шел на меня. — Тебе одежда не понадобится в ближайшие два дня.

— Не подходи.

— Продолжаешь бодаться?

Влад загнал меня в угол и попытался поцеловать, прижимаясь, и давая ощутить всю твердость своих желаний.

— Нет, не надо… о, господи, ты что? Опять?

Он остановился и с недоумением уставился на меня. Уголок рта приподнялся в улыбке. Сейчас, вспоминая тот вопрос — краснею до сих пор.