— Я не хотел говорить раньше времени…

Стефан нахмурился и заметив обеспокоенный взгляд Стефки объяснил:

— Видите ли, госпожица, несмотря на то, что вы в этом мире находитесь всего несколько дней, в нашем мире прошло уже несколько месяцев. Время в этих двух мирах течет по-разному. По моим подсчетам день в этом мире примерно равен месяцу в нашем.

Обескураженный взгляд девушки остановился на магистре:

— Но…как это возможно?

Стефан развел руками. Губы Стефки задрожали и она глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя:

— Получается, я пропала из замка и меня разыскивают по всем окрестностям. А возможно, сочли мертвой и оплакивают? Думаю, мачеха уверяет отца именно в моей безвременной кончине…

Димитр попытался найти хоть что-то хорошее в данном факте:

— Может это и к лучшему? Если вас сочтут мертвой, то княжичу точно некому будет предъявить претензии. А когда откроется, что вы живы и здоровы, то все будут так радоваться, что Захари не осмелиться омрачить своими притязаниями ваше чудесное появление…

Стефка словно и не слышала его:

— А моя репутация… Отец не переживет позора… Мне нужно побыть одной…

Госпожица вышла из хижины и уселась на берегу озера, глядя на его темную гладь. Даже представить страшно, что пережил её отец, когда обнаружил что её нигде нет! Вот уже несколько месяцев! Когда она сбегала из замка она совсем не думала как это переживет отец. Она думала, что это всего лишь на несколько дней и она найдет способ подать отцу весточку. А Петра? Что с её верной служанкой?

Госпожица уткнулась лицом в ладони, сложенные на коленях.

— Стефка…

Димитр присел рядом и с грустью посмотрел на госпожицу:

— Я не хотел тебе говорить, думал, так будет лучше… Не хотел чтобы ты переживала, все равно ведь исправить ничего нельзя.

— Я не должна была соглашаться на ваше предложение, Димитр. Отправится неведомо куда…

По лицу лекаря было заметно, что эти слова пришлись ему не по нраву:

— Было бы неразумным оставаться в замке, вас же искали люди княжича. Даже ваш отец не смог бы вас защитить от прихотей Захари.

Чтобы отвлечь госпожицу от горьких раздумий, лекарь сменил тему:

— У вас украшение из речного жемчуга? Наверняка, весь песок в селении нимф усеян драгоценными камнями, а вы выбрали жемчуг?

Стефка рассеяно провела рукой по волосам:

— Это подарок…

Димитр улыбнулся:

— Вы нравитесь нимфам, они очень щедры: платье, жемчуг.

— Да, сестры Сурры довольно милые и доброжелательные. Но жемчуг подарили не они. Это подарок Аррена.

Брови Димитра взлетели вверх, а улыбка пропала, словно и не было:

— Аррена? Кто это?

— Это мужчина из селения, которое находится выше по течению. Забавно, здесь мужчины и женщины живут отдельно.

Но лекаря не интересовали подробности жизни местного населения:

— И вы приняли подарок? — голос Димитра был полон укора.

Стефка удивленно посмотрела на заметно раздраженного лекаря:

— Вы же сами говорили, что в этом мире можно отступить от условностей. Мне понравился подарок, почему я не могу его принять? Тем более, что это ни к чему не обязывает.

— Это вам Сурра сказала? И вы поверили?

— Мне это сказал Аррен, — госпожица заметила, что и её накрывает волна раздражения. Что за упреки?

Димитр придвинулся так близко, что Стефка почувствовала его дыхание:

— И как же вы с ним вели беседу, с этим дикарем? На каком языке?

Стефка осторожно отодвинулась: и чего он так злится?

— Я разговаривала с ним при помощи местной магии. Спросите у магистра, он вам объяснит. Они с Суррой тоже так сначала разговаривали. Нужно зайти в воду…

— В воду?! Вы зашли в воду с этим дикарем?! Чтобы он утопил вас?

Стефка вспыхнула: это было уже слишком:

— Этот дикарь, как вы выразились, Димитр, не сделал мне ничего плохого. Он может и не обучен манерам и действительно диковат, но я уверена, что он добрый и ничего дурного в его мыслях нет.

— Откуда вы знаете, что у него в мыслях? Может, здесь принято с понравившейся девушкой делать все, что захочется. Тогда ваша репутация, действительно, будет загублена, — не без ехидства ответил лекарь.

В ответ на свое ехидство он получил звонкую пощечину. Вскочившую с места Стефку Димитр повалил на песок, охватив руками её колени. Но тут же скривился от удара пяткой в живот и разжал руки. Но госпожица не успела в полной мере воспользоваться свободой и руки Димитра схватили её за подол платья, послышался треск разрываемой ткани. Этого госпожица не снесла: с кулаками набросилась на рыжего лекаря, колотила по плечам, груди.

Легко перехватив руки госпожицы, он прижал её к себе. Этот поцелуй отличался от предыдущего: в нем не было ни трепетности, ни нежности. Димитр целовал жадно, настойчиво, будто имел на это полное право.

Чтобы высвободиться из крепких рук Стефка укусила Димитра и тот, вскрикнув, отстранился:

— Госпожица Стефка, вы набрались дурных манер у этого дикаря?

За что получил вторую пощечину. Отряхнувшись от песка, Стефка рассматривала прореху на подоле платья. Будь здесь привычные ей нитки и иголка, возможно она бы и смогла зашить платье так, что не было бы заметно. Без помощи нимф здесь не обойтись. Может Сурра знает как помочь. Но, глянув на темные окна хижины госпожица вздохнула: придется отложить этот вопрос до утра.

— Димитр, вы даже не представляете, как вы разочаровали меня! — голос Стефки дрожал от плохо скрываемой злости. Испортил новое платье!

— Сожалею, что испортил вам настроение, госпожица. Но раньше вы были более благоразумны. Общение с дикарем плохо сказывается на ваших манерах, — хоть лекарь и говорил серьезно, но в его глазах плясали смешинки, что только подогрело злость девушки. Она, вскинув голову, неприязненно посмотрела прямо в глаза Димитра:

— Помните письмо, которое вы мне прислали? Так вот, сейчас я готова дать вам ответ. Нет, нет и еще раз нет!

Когда госпожица скрылась в хижине Димитр ухмыльнулся: он и не ждал другого ответа. Однако очень скоро то, что именовалось совестью, заскребло внутри. Да он сам себя повел как последний дикарь: наорал, набросился, порвал платье. Нет, местный климат явно плохо влияет на всех: расслабляет и толкает на безрассудные поступки. Он ведь хотел сблизиться со Стефкой, а получилось наоборот: обидел и разозлил. Интересно, будь здесь Георги, что бы посоветовал ему друг? Как загладить свою ошибку и дать понять Стефке, что он ничем не хуже этого дикаря?

Когда утром Стефка проснулась, то увидела возле изголовья букет луговых цветов. Их аромат и разбудил госпожицу. Удивленно повертев букет в руках и понюхав она пришла к выводу, что это Сурра. Кому еще придет в голову блажь с утра пораньше собирать цветы?

Но нимфа, которую Стефка нашла как обычно возле озера, покачала головой:

— Думаю, это Димитр. Я видела его на лугу, когда шла купаться.

Димитр? Вот уж чего не ожидала Стефка. Неужели таким образом он решил принести извинения? И тут же госпожица вспомнила о порванном платье. Обратившись к Сурре с вопросом нет ли у той иглы и ниток, Стефка наткнулась на непонимающий взгляд нимфы:

— О чем ты, Стефка?

— Ну а как же ты и твои сестры чините платья, если они порвались?

— Ты об этом? Пойдем со мной, и я тебе все покажу. И захвати из хижины корзину — заодно рыбу наловим.

По дороге к реке нимфа внимательно приглядывалась к цветам и, наконец, сорвала один. Разломив мясистый стебель она, усадив Стефку на траву, прикоснулась к рванным краям прорехи кончиком стебля. Стефка увидела, что оттуда течет белое молочко. Оно растекалось по краям прорехи и склеивало разорванную материю. Через несколько минут платье было как новое.

— Только пока не мочи. Пусть высохнет на солнце.

Когда они вышли к реке, то заметили плескавшегося в воде Аррена. Почему-то ни Сурра ни Стефка этому не удивились. Госпожица даже расплылась в улыбке, когда Аррен засвистел и помахал ей рукой. В воду она не могла войти — платье еще не высохло, а потому просто сидела на берегу и наблюдала за Суррой и Арреном, которые устроили рыбную ловлю.