Один короткий шаг. Второй.

Карниз под подошвами сапог тихонько хрустнул, заставив меня тяжело сглотнуть и начать молиться. Было самое время вспомнить о всех богах, каких я знала. Попросить милости у Саджи, например, хоть она никогда не отвечала, а просто из вредности подкидывала людям новых проблем.

Можно было обратиться к ее младшей сестре Брене, что воплощала и оценивала помыслы. Эдакая богиня, что могла услышать ваше желание и подарить вам его, или осуществить ваши худшие кошмары.

В отчаянной попытке припомнить хоть одно божество, что действительно помогало просящим, а не хихикало и не награждало их очередными неприятностями, я добралась до середины карниза. В этот самый момент справа и слева не было видно ничего, кроме изгибов камня. Я будто осталась одна посреди пустоты, а подо мной медленно бились друг об друга волны.

Город внизу был облит солнечной глазурью, дома и башни сливались в каменные ленты грандиозного лабиринта, что то выныривали, то терялись в яркой инопланетной зелени.

И этому лабиринту не было конца. Самый нижний ярус тонул в море, а второй и третий поднимались высоко, соединялись друг с другом мостиками и переходами, затейливыми изгибами каменных лестниц.

— Оттавия, — сосредоточенный тон Карлоса выдернул меня из собственных мыслей. Мужчина медленно двигался ко мне, стараясь держаться ближе к стене. — Ты в порядке?

— Задумалась, — нервно хмыкнув, я пошла дальше. Пришлось вцепиться в камень до боли в пальцах, потому что от резкого движения закружилась голова и я прикрыла глаза, чтобы справиться с накатившей слабостью.

— Palomilla…

Скажи что-нибудь! Пока он не начал задавать вопросы.

— Знаешь, я соврала, — из горла вылетел сдавленный смешок, больше похожий на бульканье. — Я совсем не верю, что мы вернемся домой.

— Мы вернемся, — уверенно заявил Карлос. — Вот посмотришь, мы еще будем все это потом со смехом вспоминать.

— Можешь меня не обнадеживать.

— Тебе стоит мне доверять, Оттавия. Я разве тебе когда-нибудь врал?

В том-то и дело, что нет. И от этой мысли становилось горько и стыдно. За себя. За свои решения.

— Нет, — я выдавила улыбку и прикинула, что до края карниза, где уже ждала Берта, осталось всего ярдов двадцать, не больше. Скоро под ногами будет твердая и надежная опора.

Кто вообще придумал такие узкие переходы?

Местные жители что, страдали особой любовью к смертельно-опасным путешествиям над пропастью глубиной в хреналион ярдов?

Что сложного было создать обычную дорогу?

Судя по самому городу — они могли строить и не такие вещи.

— Тут карниз крошится! — рявкнула Берта. — Смотри, куда ноги ставишь.

И правда, в самом конце, у площадки, карниз шел тонкими трещинами. Берта протянула мне руку, чтобы затащить на безопасное место, и, ухватившись за ее ладонь, я даже моргнуть не успела, как меня буквально перенесли через опасный участок. Силища в женщине была недюжинная.

— Карлито, чего ты там копаешься?!

— Молодость свою ищу, — проворчал мужчина в ответ. Остановившись перед осыпающимся сегментом, он ловко его перемахнул и приземлился как раз на краю площадки, над лестницей.

“Лестницей”, твою мать.

Эти вырезанные в камне выступы можно было так назвать с большой натяжкой. Уже в который раз возник вопрос, как здесь вообще кто-то жил и передвигался, при этом не ломая себе руки-ноги и не сворачивая шею. Архитектурные извращенцы, чтоб им там на другой планете или в другой галактике икалось хорошо!

— Это невозможно… — мое недовольное бормотание повеселило Берту. — Что смешного?! Тут высоты ярдов двести, наверное! Как мы по такой лестнице спустимся?

— Молча, — Карлос присел на корточки, осматривая край площадки. — И медленно.

Он достал из сумки на поясе пару перчаток. Темная ткань была тонкой, как паутинка, но я легко узнала стандартную часть защитного комплекта, какой когда-то использовала на Эрии. Планета, сплошь состоящая из отвесных скал, глубоких ущелий и узких каменных переходов, вынуждала лазать по чрезвычайно труднодоступным местам.

Перчатки помогали удержаться даже на самой гладкой поверхности, буквально приклеиваясь к ней.

— Не проще было бы спуститься вниз на нитях?

Карлос усмехнулся.

— Не хватит длины. Я не рассчитывал, что придется спускаться с такой высоты.

С губ чуть не слетело язвительное замечание, что Мастеру смены стоило бы думать о таких вещах и предвидеть их, но я вовремя взяла себя в руки.

Это было бы просто нечестно, неправильно.

Глупо как-то.

Язык жгло от невысказанных претензий, а в груди медленно растекалась паника. Меня накрыло такой волной страха и дрожи, что земля чуть не ушла из-под ног.

Рефлекторно вцепившись в ладонь Карлоса, я попыталась перевести дыхание, но тошнота и жар накатывали друг за другом, лишая сил и размывая мир перед глазами, превращая его в потекший акварельный рисунок, забрызганный черными мушками.

Мужчина подхватил меня как раз вовремя, уберег от неминуемой встречи лицом с землей, а встревоженный взгляд карих глаз тут же потушил мою злость.

Берта мгновенно сунула мне под нос какую-то жутко-пахучую дрянь, выбившую из головы весь туман с первым же вдохом.

— Будешь пристегнута ко мне, — твердо объявил Карлос. — Если свалишься, я тебя удержу.

— Себя лучше удержи!

От накатившего раздражения сдавило горло, а Карлосу хватило ума разжать руки и позволить мне отойти. Между нами повисло напряженное молчание, которое пришлось разрядить Берте.

— Карлито пойдет первым, — прогудела она. — Ты, Отти, — за ним. Я замыкаю. Чем быстрее начнем, тем быстрее спустимся. Не хотелось бы на мостках провести следующую ночь, и так дорога у нас сегодня долгая.

— Хорошо! — заявили мы с Карлосом в один голос и нервно переглянулись.

Вдох-выдох.

Приди в себя, не сходи с ума! Это все от напряжения, тебе нужно расслабиться, Оттавия.

Когда Карлос молча свесился с края, я затаила дыхание.

Кудрявая макушка скрылась из виду, и Берта подтолкнула меня вперед, предварительно бросив взгляд на мои руки — проверяла, надела ли я перчатки.

— Все будет хорошо, мы тебя подстрахуем.

Я невесело усмехнулась.

Ладно я. А вот кто подстрахует их?

Медленный, вдумчивый спуск.

Медленный и вдумчивый. Каждый шаг — взвешенное решение, потому что лететь далеко, а утянуть за собой еще и Карлоса совсем не хотелось. Тут почти не за что было ухватиться, а у перчаток — свои пределы. Так что любой неосторожный рывок — и пиши пропало. Берте придется собирать наши бренные кости по всем мостикам.

Я держалась изо всех сил, старалась смотреть только на стену перед собой. Камень здесь был таким же белым, как и в коридорах раннее. Пористая странная структура; кое-где проступали темные маслянистые капли непонятно чего. Я успела пожалеть, что образцы так и не оказались в лаборатории. Где-то на краешке сознания мельтешила мысль, что могла бы объяснить происхождение такого минерала, но мне никак не удавалось ее ухватить.

Не отвлекайся, Оттавия. Лучше двигай ногами.

И то верно. Лучше двигать ногами.

Голова закружилась так сильно, что я вцепилась в камень до острой боли в пальцах.

Вдох-выдох!

Не раскисай! Дыши глубже, не вздумай терять сознание.

Нащупав ногой очередной выступ внизу, я заметила, как на стене слева мелькнула тень. Будто что-то двинулось за моей спиной, на мгновение перекрыв солнечный свет.

Тяжело сглотнув, я бросила быстрый взгляд через плечо.

Ничего.

Мы преодолели уже половину пути: мостики внизу становились все ближе, и я уже чувствовала, как воздух медленно наполняется солью и прохладой, исходившей от воды.

И снова тень. Где-то на самом краю видимости.

Резко повернувшись в другую сторону, я пыталась рассмотреть незваного гостя — в голове заорал сигнал тревоги о том, что гость этот точно незваный, — но так ничего подозрительного и не увидела.