— Я знаю. — Карлос был совершенно прав, но что это меняло? — Однако сидеть здесь смысла нет. Если это… что-то и правда влияет на мир вокруг и играет с нами, то подчиниться — лучший выход.

— Вот бы ты всегда подчинялась, — проворчал мужчина, а я зло пихнула его кулаком в бок. Нашел время для шуток!

— Этот маршрут будет самым коротким, — прогудела Берта, что все это время изучала карту. — Если, конечно, на головы нам не упадет какой-нибудь сюрприз.

— Упадет обязательно, — Карлос проверил оружие. — Вроде тех тварей, что порвали прошлую группу. Они будут ждать.

— Тогда лучше выдвигаться быстрее, а то они могут проголодаться и заявиться сюда! — женщина хищно ухмыльнулась. — Где собралось все мясо.

Я тяжело сглотнула и посмотрела на вход в город и на небо над головой.

Тишина. Ни единого облачка, даже ветра нет. Трава под ногами застыла в одном вытянутом положении, старалась кончиками дотянуться до чего-то невидимого.

Это мог бы быть идеальный для людей мир.

Сейчас, как никогда, я ощутила, что это место — в своем заброшенном, диком виде — похоже на Землю.

Два заповедника, где уже много столетий не ступала нога человека, хранящие столько секретов и знаний, но навеки брошенные своими детьми. Не потому, что им стали неинтересны эти самые тайны или из-за собственного тщеславного желания покорить как можно больше миров.

А от страха.

Земля не просто так опустела. Возможно, что и к лучшему.

Впрочем, я не могла забыть — и этот мир тих, только пока никто не нарушает его границ.

И от мысли, что скоро начнет темнеть и нам придется провести ночь — и не одну — среди этих изъеденных временем руин, мне стало откровенно не по себе.

Берта права. Хищники придут за нами, если не начать шевелить ногами и мозгами. И патроны небесконечные. Отстреливаться от голодных тварей, которые, возможно, все это время занимались пожиранием друг друга — а значит, охочие до свежатинки — не выйдет.

— Тогда выдвигаемся сейчас, — бросил Карлос. — От темноты лучше укрыться среди стен, чем здесь, на открытом месте.

Я невольно передернула плечами.

Твои бы слова, да Садже в уши. Божественная помощь сейчас была бы очень кстати.

Возвращались мы осторожно. Каждый слишком хорошо запомнил, что за нами гналась какая-то страшная хренотень, и она, наверное, все еще где-то бродила по коридорам, досадуя на чересчур ловкую добычу.

Я старалась держаться ближе к стенам и иногда прикасалась к белой поверхности, пытаясь уловить вибрацию, понять, что же происходит там, внутри.

Ничего.

Если камень и хотел со мной поговорить, то только во сне и размахивая перед носом “пачкой” с угрозами.

— Наш рычащий “дружок” пошел искать добычу попроще, — сказала Берта, однако я не торопилась с ней соглашаться. Вдруг тварь ждала за углом?

Дрон продолжал тихонько гудеть над головой, но я почти не обращала на него внимания. Гудит и гудит себе. Марта, скорее всего, даже не получала видеосигнал, так что беспилотник был полезен только как напичканное взрывчаткой ведро с болтами.

Вот и площадь с “иглой”.

Ничего не изменилось. Разве что тело сопровождающего пропало. Тварь наверняка утащила его, чтобы дожевать где-нибудь в берлоге. Сглотнув вставший поперек горла комок, я попыталась не думать о том, как некто пожирает погибшего.

И в это же мгновение в ушах отчетливо раздался хруст ломающихся костей.

В первую секунду я подумала, что это галлюцинация. Своему сознанию я уже не доверяла и готова была ко всему, но, когда Карлос и Берта остановились и прислушались, поняла — нет, ничего подобного. Мне не показалось.

— Держимся ближе к стене, — рыкнул Карлос. — Наш “друг” занят — возможно, не заметит.

Не заметит, как же. Жратвы много не бывает.

Я едва не хихикнула, но, сцепив зубы, подавила этот нервный смешок.

Тварь не утащила добычу далеко — добралась до угла площади и там разложилась, похрустывая выломанными из тела ребрами.

Не смотри, Оттавия.

Не смотри, иначе снова придется бежать блевать где-нибудь неподалеку.

Не смотри. Не слушай.

Тварь совершенно точно была занята едой, ей не было никакого дела до крадущихся мимо людей. Пока что не было. Рано или поздно хищник проголодается и пойдет по нашему следу, чтобы снова утолить голод.

А уж если он здесь не один, то все. Держитесь за штаны.

Миновав площадь, мы подошли к тому месту, где встретил свою смерть Илиас. Следы гари и пепел на земле никуда не делись, даже если мне и отчаянно хотелось, чтобы это все было всего лишь сном.

Подвеску Слышащего я спрятала в сумку на бедре.

Мне предстояло отдать ее девушке Илиаса. Он, как и все мы, пытался вести нормальную жизнь. Строить семью.

Детей у них, правда, не было, но призрачная надежда на полноценное будущее с человеком, который понимает и принимает твой дар, тихонько теплилась.

И вот теперь…

Я вздрогнула, подумав, что бы чувствовал Карлос, если бы ему вот так незнакомый человек принес вести с полей о моей гибели.

Что бы он делал дальше? Как бы смог с этим жить?

А если бы он еще и узнал, что у меня будет ребенок?

Даже думать о таком не хотелось.

Стараясь не смотреть на подпалины на белоснежных стенах, я подошла к узкому проходу, почти щели, куда по земле тянулся черный жирный след.

Протиснуться будет сложно.

А если я там вообще застряну? А если Берта или Карлос не смогут пройти?

Голова заныла от сотни вопросов с такой силой, что мне пришлось сжать виски пальцами.

От теплого прикосновения к ладони я вздрогнула и распахнула плотно сомкнутые веки.

Карлос смотрел на меня с вызовом. Карие глаза мерцали за веерами густых ресниц, а я не смела отвести взгляд, чтобы не показать, как мне плохо и страшно в этот момент.

Я не могла признать собственную слабость.

Я не могла дать ему повод сомневаться в моей устойчивости. Я — Слышащая и способна выдержать тяготы любого пути.

Меня такой создали. Такой воспитали…

Я не слабачка!

Раскаленная игла прошила затылок, вынудив меня вцепиться в руку мужчины и опереться на нее.

Камень молчал, и тишина медленно давила на сознание, вызывая противное, сосущее чувство нереальности происходящего. Будто мне все это на самом деле приснилось и не было никакого голоса, зовущего на помощь, а мы просто бродили кругами, неизвестно где, не в силах вырваться из ловушки собственной фантазии.

— Помнишь наше первое задание, palomilla?

Вопрос застал меня врасплох.

Я могла ожидать чего угодно другого: заверений, что все будет хорошо, как в дешевых голофильмах о компании приключенцев, волей собственной тупости попавших в передрягу; каких-то торопливых признаний или упреков, что зря я не осталась на Заграйте, а поперлась в эту глушь.

Но Карлос зашел с другой стороны.

Решил с помощью ностальгии отвлечь меня от пугающей тишины.

— Помню, конечно, — хмыкнула я себе под нос. — Забудешь тут, как ты голышом выскочил из палатки, с пушкой наперевес, и принялся орать на каменную глыбу прямо посреди лагеря.

Карлос подошел к расщелине первым. Ему пришлось стащить рюкзак и нести его в руке, а другой рукой держать оружие. И все равно на короткое пугающее мгновение мне показалось, что мужчина не втиснется в узкий проход. Иррациональный ледяной ужас захлестнул меня с головой и сбил с мысли.

Но вот Карлос медленно пробрался внутрь и двинулся вперед. Не без труда, конечно, но прочная, прошитая сцилом ткань его свитера не рвалась, даже напоровшись на острые белые выступы.

— Берти, ты замыкаешь! — крикнул он и посмотрел на меня: мол, шевели задницей, будешь идти в центре. — Я, между прочим, был в трусах.

— О, это все меняет!

— Я помню, как ты мучилась кошмарами, — говорил Карлос. — Ты едва тогда узнала, как меня зовут, а на вторую ночь заявилась в палатку, в слезах.

— Ты не слишком-то сопротивлялся.