Но Ольяна всё равно не сдавалась, продолжая вновь и вновь бороться.

Мужчины. Женихи, присланные роднёй. Комплименты, иногда доходившие до грани приличия, букетики анделин, попытки произвести впечатление и украсть хотя бы один поцелуй.

Она иногда позволяла. И только, не подпуская слишком близко, закрываясь от всех.

Родители начали намекать на помолвку, советовали остепениться.

Злость, боль, отчаянье, которое девушка так старательно прятала от всех.

Жизнь рушилась. В связку не брали. Этот отбор уже третий, а дальше будет только хуже. Все женихи внушали отвращение. Как можно думать о свадьбе, когда тот единственный, кто царил в сердце, не обращал внимания, воспринимая только как ребёнка ‑ всего лишь младшая сестра лучшего друга. И она вновь и вновь смотрела на его заигрывания с другими, терпела романы, знала о каждой, побывавшей в его постели и. молчала.

‑ Не смей!

Кажется, я опять копнула слишком глубоко.

‑ Нет!

Ольяна первая закрылась, буквально вышвыривая меня прочь.

Тяжело дыша, я стащила повязку с лица и, глядя прямо в злые голубые глаза, громко произнесла:

‑ Добро пожаловать в связку!

Два месяца спустя

‑ Он не имеет права удерживать нас здесь! ‑ вскрикнула Ольяна и даже стукнула кулаком по столу, да так, что посуда брякнула и затихла, а горячий чай едва не расплескался через края чашки.

Никак не могу привыкнуть, что, несмотря на кажущуюся хрупкость и беззащитность, девушка, как и все ликаны, обладала большой силой.

‑ Может, ‑ ответила я, ковыряя вилкой кусок мяса, что одиноко лежал в тарелке.

‑ Может и делает, ‑ добавил Феб, который развалился на лавке, вытянув ноги и закинув руки за голову. ‑ Уже месяца два, как держит нас по эту сторону завесы.

‑ Мы выходили, ‑ возразила я не слишком уверенно, откладывая вилку в сторону.

В небольшой столовой одного из домов, который находился рядом с завесой, были только мы.

‑ Целых два раза, ‑ отозвался мужчина, приоткрыв один глаз и едко усмехнувшись. ‑ В сопровождении еще двух связок, и не отходя от завесы дальше, чем на два километра. Показательный выгул хранительницы. Кра‑со‑та!

‑ Извини, ‑ пробормотала я, пододвигая к себе кружку с чаем.

Моя вина в происходящем несомненно была. Антур и все остальные так пеклись о моей безопасности, что переходили всякие границы допустимого.

‑ Надо что‑то делать, ‑ вновь решительно заявила Ольяна.

Я прекрасно понимала её возмущение и злость. Столько лет она старалась, шла к цели, пытаясь занять своё место среди ликанов, когда никто не верил. И вот, получив желаемое... в общем, оказалось, что всё стало намного хуже, чем было.

Эти два месяца были странными, непонятными и совсем не такими, как я думала. Большую часть времени я провела в крепости, пару раз в неделю выезжала к завесе, помогая послушницам и княжичам подпитывать ее.

И да, нам действительно позволили два раза выйти на ту сторону.

Я хорошо помнила, как в первый раз было страшно, как внутри всё дрожало, когда стояла в связке, смотря перед собой, и понимала, что вот еще немного, еще чуть‑чуть, и мы окажемся во владении демонов. А если они вздумают напасть, или это ловушка? Сколько страхов и сомнений было.

Мне всегда казалось, что в Ардане холодно, но что такое настоящие морозы я поняла лишь, когда перешла завесу. Дыхание моментально перехватило, несмотря на все меры предосторожности и специальную маску, которую надела на лицо. И тут же встала дилемма, что делать дальше. Дышать больно и не дышать нельзя. Каждая секунда нахождения за завесой была мучительно болезненной. Но даже к этому привыкаешь.

Лес застыл ледяной статуей. Не было слышно пения птиц и хоть какого ‑то шума. Просто мёртвая тишина и холодный ветер, от которого ветки‑сосульки стонали и трещали.

Как же всё это пугало. Именно таким будет наш мир, если мы не найдем портал и не закроем его. Весьма показательная картинка.

Вот только мне участвовать в поисках портала не позволяли.

‑ Мы не можем рисковать тобой, Айвири. Ты слишком ценна для нашего мира, ‑ говорил антур. ‑ Сама подумай, зачем тебе выходить за завесу? Ведь портала ты не слышишь. Так для чего этот неоправданный риск? Вспомни, как тогда влиял на тебя демон. А там, за завесой, это воздействие будет гораздо больше. Сама понимаешь, что я не могу этого допустить.

И возразить мне ему было нечем.

Вот и сейчас, явившись для очередной подпитки завесы, единственное, что я могла сделать, так это ждать. И вместе со мной вся связка.

Остальные девочки уже не раз и не два выходили за завесу. И это не всегда заканчивалось хорошо.

Ветра потеряла одного из своих около недели назад.

Я была тут тогда и видела, как они возвращались. На подругу было страшно смотреть, почерневшая от горя и боли, бледная, с безумным взглядом. Она то плакала, то смеялась, пока нам ни удалось напоить её настойкой и вырубить на целые сутки.

Столько дней прошло, а Ветра, наша весёлая, решительная Ветра, всё никак не могла прийти в себя. Она больше не плакала. Просто замкнулась в себе, вздрагивая от каждого шороха и до крови кусая губы. Лишь вчера она начала хоть как‑то реагировать на нас, даже улыбнулась на какую‑то глупую шутку Уинни.

Мне даже было страшно представить, что бы я чувствовала, если бы у меня отняли одного из моих подопечных. Пусть у нас была не такая тесная связь, как у остальных. Ведь завеса делает намного ближе, но я их чувствовала. Шесть крепких нитей тянулись от сердца, не давая мне впасть в уныние.

Эти два месяца я тоже не сидела сложа руки и старалась сделать хоть что ‑то. Помогала в больницах, делала настойки и много тренировалась в использовании силы стихий. И постепенно мне удалось хорошо продвинуться. До идеала было далеко, но, если очень постараться, я могла вызвать настоящий огненный вихрь, потратив на него совсем немного сил и времени.

Одни дни сменялись другими. Близился праздник Великой Ночи. Я не могла о нём забыть, как ни старалась. Ведь именно в эти дни обещал приехать комендант Табацки вместе со своей семьёй.

Итана я видела мало. Мы здоровались при встрече и прощались при расставании. Он отвечал на мои вопросы, я на его, которых было гораздо меньше. Я не могла отделаться от мысли, что мужчина избегает меня специально. Но спрашивать об этом не стала. Мы оба делали вид, что всё нормально, и так даже лучше.

С Блейном всё было сложнее. Играть в равнодушие он не собирался и при встрече не преминул говорить мне что‑нибудь едкое и провокационное. Но я старалась не обращать на него внимание, особенно после того, что мне рассказала Туниса.

Отдав свою порцию силы завесе, я перевязала рану на руке и застыла, невидящим взглядом глядя перед собой. Сейчас там, в землях демонов, было две наши связки. Реда и Шая. Как они? Всё ли у них нормально?

‑ Тебе не стоит здесь стоять одной, ‑ заметил Итан, подходя ближе.

Наверное, впервые за столько недель.

‑ Я не одна, ‑ ответила ему, медленно поворачиваясь.

День не спеша подходил к концу, и солнце клонилось к закату.

‑ Холодно уже.

‑ Ко всему привыкаешь. Да и кристалл хорошо работает.

Он кивнул, продолжая меня изучать.

‑ Антур вновь отказал нам, ‑ тихо произнёс мужчина. ‑ Официально.

‑ Мне жаль.

Я знала, что Итан не оставлял попыток достучаться до отца, и чувствовала, что результат будет таким же, как и раньше.

‑ С одной стороны он прав, ‑ подходя ближе и становясь рядом со мной, произнёс Итан, изучая завесу. ‑ Мы не можем тобой рисковать. А с другой... обязанность каждой связки патрулировать за завесой, искать портал. А мы вынуждены сидеть здесь, пока наши товарищи рискуют своими жизнями. Это несправедливо. И нечестно.

‑ Он не сможет прятать нас вечно, ‑ заметила я, разворачиваясь и бросая короткий взгляд на его профиль.