Не сон… или сон?

В любом случае, мои испытания закончились. Не знаю, как и каким образом. Но это всё. Конец.

С трудом поднявшись, я поплелась в уборную. Распахнула дверь, потом еще одну. Я не знала, куда иду, даже не думала об этом, просто двигалась.

Быстрее… быстрее…

Мне нечем дышать. Эта темнота и тяжесть каменного свода давили на плечи, сводили с ума. Еще немного и я просто лишусь рассудка. Эта встреча стала последней каплей.

— Пойми, что ты сильнее… что ты другая, — прошептала Кандира мне вслед.

Но я даже не оглянулась.

Еще одна дверь, тяжелая, с прохладным колечком — ручкой. Из последних сил толкнула и чуть не упала на каменный пол.

Меня подхватили руки, помогая подняться. А потом появились голоса, встревоженные, испуганные.

«Айвири… Но почему?… Откуда?… Так рано!.. Быстрее-быстрее… уводите… нельзя… иначе она сойдет с ума… связь слишком яркая… закройте-закройте её!»

Связь? О да, я чувствовала их! Всех пятерых своих мучителей. Они были так близко и так ярко ощущались, хотя и пытались закрыться, что заняли почти всё сознание, едва не убив меня. Моё Я просто растворилось в их эмоциях, чувствах.

— Не смей! — чей-то крик прорвался сквозь этот шум и черные глаза будто заглянули в душу.

Галия. Дорогая подруга. Она знает, она проходила через это год назад.

— Помоги… помоги мне… — простонала я, хватаясь пальцами за неё, цепляясь из последних сил.

Их так много. И я не знаю, как с этим жить. Почему кругом все они? Чужие. Где мои мысли и чувства? Где я?!

— Сейчас… сейчас… спи…

Это с радостью, вот только страшно. А если усну и уже не смогу проснуться. Если исчезну среди этих чужих?

— Не дам.

— Обещаешь?

— Да.

Тогда можно отпустить сознание и уснуть. Что я и сделала.

Испытание пройдено.

День, ночь, утро, вечер. Я понятия не имела, сколько времени валялась в постели и какое время суток сейчас было. Тёмная комната с наглухо закрытыми ставнями и одиноким магическим светильником золотистого цвета, чтобы глаза не раздражал. Я привыкла к темноте и тишине.

И даже к тому, что чувств не было тоже. Раньше с блокировкой всё было по-другому. Да, эмоции были скрыты, но они были. А сейчас ничего. Радость, счастье, смех, горе… я уже стала забывать, что это такое. Да и не хотела вспоминать. Потому что они бывали разными: яркими, как само солнце, или чёрными, будто глухая ночь.

Сейчас было лучше. В голове пустота, в сердце тишина.

Спать, есть, умыться, посидеть и снова спать. И там во сне меня ждала чернильная темнота, не приносящая избавления и успокоения.

— Так надо.

Галия единственная, кого допускали в мою тюрьму. Её кровать стояла напротив моей, она почти не спала. По крайней мере я её спящей не видела. Закрывала глаза — она рядом, открывала, картинка повторялась.

Наверное, это должно было раздражать. Вот только чувствовать я не умела, поэтому и никак не реагировала на свою сиделку.

— Других ты просто не вынесешь. Помнишь, как было плохо на выходе… мы не подготовились. Ты вышла слишком рано. Поэтому и получилось то, что получилось… Мне жаль, Айвири.

Я кивала, снова сворачивалась клубочком и закрывала глаза.

Наверное, надо было что-то спросить, но… какая разница? И есть ли вообще смысл что-то узнавать, когда не хочется. Ничего не хочется.

— Это скоро отпустит, — говорила Галия. — Апатия, пустота… Тебе сложнее, чем остальным. Они были не так открыты, как ты.

Да, отсутствие блокировки сыграло со мной очередную шутку. Там, где другие должны были валяться пару дней, а я… Сколько я здесь?

— Третий день.

Это много… или мало?

Кивнув, снова уставилась в одну точку.

За это время я привыкла к темноте и даже светильник был не особо нужен.

— Они волнуются, — продолжила Галия как бы между делом, но я успела отследить её изменения в голосе.

Волновалась, ждала реакции.

А я… я ведь сразу поняла, про кого подруга говорила. Связка, пятёрка ликанов, которые стали частью меня. Или я частью их. Не разобраться, да и не хочется.

Закрыться, спрятаться и снова провалиться в темноту сна. Там легче. Немного, но легче. И не надо думать.

— Ты не можешь прятаться тут всю жизнь, Айвири. Это временная мера, направленная на то, чтобы привыкнуть, научиться блокировать чужие эмоции.

— Не хочу.

Пробовать, возвращаться, жить. Не хочу…

— Так не пойдет.

Тёплая рука коснулась моей ладони, и я с трудом сдержалась, чтобы не отдёрнуть её. Мне не нравились чужие прикосновения. Они заставляли… вспоминать, возвращаться туда, где было так тяжело и больно. А я этого не хотела. Здесь в темноте и тишине спокойнее.

— Мы и так слишком долго это оттягивали, Айвири. Я позволила тебе сесть мне на шею. Со мной стали работать уже через сутки и ничего, не рассыпалась.

В голосе Галии проскользнула какая-то новая эмоция. Кажется, это раздражение. Интересно. У меня получилось довести её. Я прислушалась к себе, пытаясь понять, как отношусь к этому. И никак.

— Настоятельница сказала, что если я не справлюсь, она сама всё сделает. А это будет больно.

Боль я помнила и, наверное, должна была бояться. Ведь должна же…

— Мне всё равно, — призналась спокойно, переводя взгляд на подругу.

И увидела, как она закусила губу, тревожно вглядываясь в моё лицо.

— Это неправильно, Айвири. Ведь ты другая! Всегда была другой. Бойцом, которая всегда шла к своей цели. Упорная, честная, открытая. Они не справятся без тебя. Итан…

— Замолчи!

Крик сорвался с губ против моей воли. Я даже сама не поняла, как это произошло и почему. Но это имя. Именно это имя, впервые произнесённое в тёмной комнате, так повлияло на меня.

Это трудно было назвать полноценными эмоциями, скорее отголоски, зачатки, но они были. Как и образ сероглазого мужчины, его губы на моём лице и голос, от которого замирало всё внутри.

Сердце загрохотало в груди.

— Айвири?

Подруга явно не ожидала от меня такой реакции и теперь не знала, как быть.

— Я не хочу, — сдавленно произнесла я, обхватывая колени руками и пытаясь унять дрожь, которая сотрясала тело.

— Да что с тобой?

Если бы я знала. Но и отсидеться больше не получалось. Раз возникнув, чувства требовали освобождения. И остановить это было невозможно.

— Что я должна делать?

— Дозировку блокирующего отвара будут снижать. А я научу тебя закрываться. Поверь мне, я знаю, каково это. Знаю их. Год назад было даже сложнее, был Наяз… Но да ладно.

Сложнее? Я сомневаюсь. Да, одного ликана не хватало в связке. Но дело ведь не в количестве, а в самих эмоциях. А они слишком остро на меня реагировали. Как и я на них. Интересно, Галие рассказывали, как не влюбиться и не позволить полюбить себя? Как проигнорировать зов пары, который исходил от двоих ликанов и не сойти с ума от предсказания и возложенной миссии?

— Ты слышала имя Кандира? — спросила я осторожно.

— Нет.

Значит, к ней послушница не приходила. Еще один жирный минус в мою сторону. Почему я? Почему?

— А кто это? — спросила Галия заинтересованно.

— Да так… послушница одна. И что дальше?

— Потом придет настоятельница.

— А это еще зачем?

Она мне лгала. Смотрела прямо в глаза и лгала. «Я не знаю, что тебя ждет, Айвири. Не знаю, ради какой миссии тебя выбрала Лаари. И помочь ничем не могу…» Ложь, кругом одна ложь, а ведь я так верила настоятельнице…

— Айвири! — крик Галии заставил меня встрепенуться и прийти в себя.

— Что?

Расширенными от ужаса глазами она смотрела на мою руку. Ту самую, которой я с силой сжимала ткань покрывала. Изменённая метка горела синим светом. Но не это встревожило девушку. От моей руки по ткани шли искрящиеся серебром бороздки инея.

Лаари, как же так?

Галия хотела вскочить, но мне каким-то чудом удалось удержать её, схватить за плечо, не давая дёрнуться. Другой рукой, конечно. Потому что та всё еще держала ткань. Не сама по себе. Мне просто было страшно убрать руку даже пошевелить ею. А вдруг сделаю и случится что-нибудь не очень хорошее.