— Боюсь, все равно будет маловато. В них весу по центнеру в каждом.

Бабушка на мое замечание никак не отреагировала. Вместо этого она продолжила увлеченно копаться в своей сумке, время от времени бормоча себе под нос что — то маловразумительное. Наконец ее поиски увенчались успехом, и она, не сдержавшись, воскликнула:

— Слава Всемилостивой, я все же взяла с собой корень мирацены, как знала, что пригодится. Может, у меня на старости лет открылся дар предвидения? Как думаешь?

Я так не думала. Просто у бабули была привычка брать с собой всего понемногу, но не говорить же ей об этом, еще обидится, а я и без того чувствовала себя перед ней виноватой.

Бабушка вовсю веселилась, сдабривая алкоголь какой-то трухой, гордо именуемой корнем мирацены. После встряхнула по очереди обе бутыли, перемешивая в них содержимое, и поднесла горлышко одной из них к носу, вдыхая едкий запах самогона с таким блаженным видом, словно это был чистый нектар.

И надо же было такому случиться, что в этот самый момент сутулому стражнику пришло в голову проведать двух узниц, которые вместо того, чтобы лить слезы, вздумали веселиться.

— А ну цыц, ведьмы! — прикрикнул чернявый грозно, для усиления эффекта проводя мечом по железным прутьям решетки.

Скрежещущий звук ударил по нервам. Детина захохотал в голос, глядя на то, как я морщусь, а потом его взгляд переместился с меня на бабулю, и стражник вдруг подавился собственным смехом. Он что-то сипел, негодующе тыча в бабулю скрюченным пальцем, а та делала вид, что пьет из бутылки. Причем выходило у нее это так достоверно, что даже я в какой-то момент ей поверила, пока не вспомнила, что ведьмы вообще-то не употребляют спиртное из опасения утратить контроль над даром.

На помощь товарищу подоспел рыжий. И вскоре на нас взирали две возмущенные физиономии безусловных ценителей крепких напитков. Дух от самогона шел такой едкий, что я постаралась отползти от бабули подальше, в то время, как мужчины принялись судорожно отпирать висящий на щеколде замок. Их взгляды сделались вовсе безумными, когда бабуля, якобы опасаясь насилия, отставила обе бутыли поближе к решетке, а сама отодвинулась ко мне в угол.

Спустя минуту, охранники с довольным видом подхватили с пола крепкое пойло и без промедления влили в себя не менее половины. Глаза их тут же осоловели, а губы растянулись в придурковатых ухмылках. Те полторы извилины, что имелись в их головах, кажется, окончательно распрямились, потому что эти мерзавцы ни с того, ни с сего вдруг решили, что с нас не убудет, если мы скрасим их вечер. Они двинулись в нашу сторону, гаденько подхихикивая над собственными скабрезными шутками, такими же отвратительными, как они сами.

Меня затошнило от одной только мысли о том, что эти уроды прикоснутся ко мне хоть пальцем. Бабуля же в это время сохраняла невозмутимость, четко отсчитывая мгновенья, которые, как назло, растянулись в целую вечность. Я успела умереть и воскреснуть, чтобы вновь ощутить себя скованной страхом, а пьяные придурки все приближались, даже не думая впадать в беспамятство. Почему-то блестящий план леди Матильды больше не представлялся мне таковым. А ведь я говорила, что пойла не хватит, чтобы лишить сознания этих громил.

— Десять, — произнесла бабуля так громко, будто ставила точку в этом кошмаре.

В ту же секунду рыжий споткнулся на ровном месте и, выпучив глаза, стал заваливаться на товарища. Тот сделал попытку его поддержать, но и сам вдруг лишился опоры. Ноги его подкосились и мужчины рухнули вместе, со всего маху приложившись о твердый камень. Они уже находились без сознания, когда падали на пол и потому не выставили вперед руки, в попытке уберечь свои дурные головы от удара.

Я расширенными глазами смотрела на застывшие лица несостоявшихся насильников, замерших в шаге от меня, и не могла двинуться с места, пока бабушкин окрик не вывел меня из состояния шока.

— И долго еще ты будешь на них любоваться? — спросила она, ловко связывая руки одному из охранников. — Не уверена, что их беспамятство продлится слишком долго, так что лучше тут не засиживаться.

После такого многообещающего заявления я подскочила с пола, как ужаленная и принялась помогать бабуле. Вместе мы справились достаточно быстро. И только успели навесить замок на место и провернуть в нем ключ, как охранники зашевелились, начав приходить в себя, но теперь то уж я не боялась их так, как раньше. И даже позволила себе слегка позлорадствовать, представив, какая участь их ожидает.

Не желая выслушивать в свой адрес ругательства от поверженных и посрамленных противников, мы с бабулей решили уйти, не прощаясь. И только тогда мне в голову пришла мысль, что вообще-то до той судьбоносной встречи с монархом нас было трое.

— Ба, ты случайно не знаешь, куда делась Ава? — спросила я у бабули, в то время как беспокойство во мне нарастало. Да и стыдно было немного из-за того, что в момент опасности забыла совсем о подруге, не подумала, что ей тоже могло достаться, причем гораздо сильнее, чем нам. Потерпевшие неудачу в поисках золота маги вполне могли выместить на несчастной метелке всю свою злость. А много ли надо сухой деревяшке, чтобы вспыхнуть, как свечка? Думаю, одного малюсенького огненного шарика будет достаточно, чтобы спалить бедняжку дотла.

Леди Матильда отреагировала на мой вопрос неожиданно. Вместо того, чтобы вразумительно мне ответить, она язвительно хмыкнула и ткнула пальцем куда-то вперед. Выглянув из-за ее плеча, я увидела скромно притулившуюся в углу Аву. Выходит, все то время, что мы томились за решеткой, она преспокойненько провела тут, дожидаясь нашего освобождения. Я даже умилилась такой вере в наши с бабушкой силы.

Странно неподвижная, так что ни один прутик не шевелился, она походила сейчас на самую обычную дворовую метлу. Что же, в уме и хитрости ей не откажешь. Это надо же было додуматься до такого — спрятаться от врагов на самом видном месте. И представить все так, что никому и в голову не придет, что вот этот черенок, воткнутый в кучу прутьев и есть наипервейший друг ведьмы, способный унести ее подальше от неприятностей.

Заслышав наши шаги, а затем и голоса, Ава не поспешила сразу выйти из образа. Лишь убедившись, что мы одни в коридоре, и чужих рядом с нами не наблюдается, радостно растопорщила в стороны все свои прутики. Потом опомнилась, подскочила на месте и наконец, взмыла в воздух, видимо вспомнив о том, что умеет летать.

Меня поразило то, что подлетела она сначала ко мне, а потом уже удостоила своим вниманием прежнюю хозяйку. И пусть ее суетливые кружения походили скорее на короткий осмотр с целью убедиться, что со мной все в порядке, я все равно была рада. Не стоило забывать, что лет Аве немало, и она скорее годится мне в бабушки, чем в подружки, потому и ведет себя так, будто я несмышленыш, нуждающийся в ее присмотре.

Подозрительно прищурившись, я по-новому взглянула на двух заговорщиц, впервые подумав о роли Авы в моей жизни. Уж не была ли она специально приставлена леди Матильдой, чтобы следить за мной постоянно? Но тут же мысленно надавала себе оплеух. Нашла время для раскрытия заговоров против себя любимой. У меня еще будет возможность вывести этих интриганок на чистую воду. Во всяком случае, я очень на это надеюсь. А пока надо думать, как выбираться. Вряд ли снаружи никого не осталось. И, значит, наверх нам дорога заказана. Остается тот путь, которым мы пробирались в подвалы замка.

— Возвращаемся прежней дорогой, — вторя моим мыслям, постановила бабушка и первой шагнула на лестницу, ведущую вниз.

Дома мы оказались лишь через сутки. Грязные и уставшие, а еще оголодавшие сверх всякой меры, мы вывалились из кустов перед калиткой, ведущей на задний двор и замерли, почуяв неладное. В воздухе витал аромат недавнего колдовства. Но кроме нас с бабулей, такой след могла оставить только мамина сила. А учитывая ее отрешенность от мира, это могло означать лишь одно — кто-то бесцеремонно вломился в придуманную ею реальность и сильно напугал не совсем адекватную, но все еще ведьму. Настолько, что она приняла решение защищаться.