Тонкие пальцы вдовы подрагивали, когда она открывала склянку. От резкого рывка снадобье вдруг выплеснулось, и в кружку пролилось значительно больше настойки, чем нужно. Однако отступать было поздно. Белиз постаралась себя убедить, что превышение дозы не нанесет никакого вреда здоровью герцога. Впрочем, терзалась она недолго, вовремя вспомнив о том, что очень скоро не будет иметь никакого значения, болен лорд Навье или здоров. И кто знает, не оказала ли она ему сейчас услугу, надолго, а быть может и навечно, погрузив в бессознательное состояние, позволив таким образом избегнуть позора и унижений.

Женщина на мгновенье замерла у постели больного, прислушиваясь к его неровному дыханию, промокнула салфеткой выступившую у него на лбу испарину, а потом решительно выплеснула остатки снадобья в кружку с водой.

Однако все старания Белиз оказались напрасны. Ее планам не суждено было осуществиться ни в этот день, ни на следующий. Разумеется, она сильно расстроилась, но, честно говоря, ей очень повезло, что встреча с Филиппом не состоялась. Монарх пребывал в столь дурном расположении духа, что легко мог свернуть навязчивой любовнице шею.

А все потому, что герцог вместо того, чтобы играть роль ревнивого жениха, снова валялся в кровати, изображая из себя немощного больного. Более того, он со вчерашнего дня упорно не желал приходить в сознание.

И как прикажете избавляться от человека, не только геройски проявившего себя в сражении с нежитью, но и оказавшегося в результате своих деяний на грани между жизнью и смертью? Тронь такого, и народ мигом возведет несчастного в ранг мученика, а там и до бунта недалеко.

Поняв, что об устранении лорда Навье и захвате Вельежа придется на время забыть, Филипп припомнил еще об одном своем интересе, находящемся по соседству. Проклятый замок покойного графа Филидор хоть и являлся теперь собственностью короны, но лишь на бумаге. Пришла пора завладеть им по-настоящему, тем более, что все существующие ранее препятствия благополучно устранены.

Император нахмурился, в очередной раз вспомнив о том, кому он обязан приростом своих владений. Ходить в должниках Филипп не любил и потому старался как можно быстрее избавляться от кредиторов. Для лорда Навье, в силу обстоятельств, пришлось сделать исключение, но лишь на время, пока все не успокоится.

— Ваше императорское величество, в развалинах небезопасно, — обратился к спешившемуся с коня монарху один из магов, занятый на разборке завалов. — Нам удалось расчистить лишь первый этаж замка. Сейчас идет работа по укреплению стен и перекрытий, только после этого мы сможем позволить вам войти в здание.

— Вы позволите мне? — Филипп насмешливо выгнул бровь. Взгляд его похолодел настолько, что у мага екнуло сердце, предчувствуя недоброе.

— Простите, мой господин, я не то хотел сказать, — залепетал он испуганно, — мои слова продиктованы заботой о вашей безопасности, я не имел в виду ничего такого, что хоть как-то ущемляло бы вашу гордость. Еще раз простите.

Не известно чем бы закончилась для незадачливого мага встреча с его величеством, но на его счастье в этот момент в замке что-то с грохотом обвалилось, и внимание императора переключилось на новый, более интересный объект.

Быстрым шагом Филипп преодолел оставшееся до замка расстояние и заглянул в пустующий проем, из которого доносились крики и ругань на нескольких языках. Он ожидал увидеть все, что угодно: груду камней, обломки деревянных конструкций, грязь и запустение. Однако, все выглядело вполне пристойно, если не считать обгоревшей, покореженной двери, ведущей скорее всего на нижние этажи. Возле нее как и раз и столпились маги, изображая из себя взломщиков, причем довольно бездарных, судя по результату.

— Что здесь происходит? — гаркнул император, мигом привлекая к себе внимание.

На лицах магов отразилась сперва досада. Потом, по мере того, как приходило понимание того, кто стоит перед ними, недовольство сменялось почтением и немного опаской.

Филипп остался доволен произведенным эффектом, но виду не подал, еще сильнее нахмурив брови — пусть боятся.

— Разрешите доложить, ваше императорское величество, — опомнился один из магов, изобразив некое подобие поклона и тут же схватившись за поясницу, будто ее опалило болью.

Известный трюк при дворе, за который давно уж секут плетьми, дабы умерить не в меру раздутую гордость некоторых подданных, не позволяющую им гнуть спину перед своим монархом. Вот только сейчас Филиппу было не до разбирательств с заносчивым магом. Его больше интересовало то, что скрывается там, за дверью. И потому он благосклонно кивнул седобородому чародею, разрешая тому говорить. Маг тут же продолжил: — В надземной части особняка не найдено ничего, что заслуживало бы вашего внимания, мой господин. Предположительно, все интересное находится вот за этой дверью, но защита на ней такова, что нам пока не удалось сквозь нее пробиться.

— И каковы ваши прогнозы на этот счет? — сухо поинтересовался император, внешне сохраняя невозмутимость, хотя ему очень хотелось сорваться с места и пробить эту дверь головой бездарного мага.

— Мы работаем над этим, — развел тот руками, не подозревая о нависшей над ним угрозе. Остальные и вовсе потупились, молча разглядывая пол под ногами.

И вдруг в двери что-то скрежетнуло. Маги тут же насторожились, а император счел за лучшее отступить назад. Он считал, что его жизнь слишком ценна, чтобы так глупо подвергать ее риску. Пусть этим занимаются те, кому за риск платят деньги, причем немалые.

Какое-то время ничего не происходило. Напряженное ожидание стало ослабевать, и тут дверь сама распахнулась, будто кто-то неведомый приглашал их войти внутрь. Все происходящее сильно напоминало очередную ловушку, и потому никто не торопился ступить в темноту первым.

— Чего же вы ждете? — стоя в отдалении, спросил император.

Маги переглянулись. Идти никому не хотелось. Из темноты веяло жутью. А быть может, у них просто сдали нервы? Трудно сказать, что заставило их отшатнуться, когда из проема на свет вышла рыжеволосая девица в мужской одежде и ослепительно им улыбнулась.

— Рада приветствовать вас, господа, в своем доме, — произнесла она звонко, и эхо, будто обрадовавшись появлению новой хозяйки, подхватило ее слова, разнося их по замку.

Маги переглянулись между собой, не зная как реагировать на это скандальное заявление, и сочли за благо проигнорировать и девицу, и ее приветствие. Пусть император сам разбирается с самозванкой, а их это дело совсем не касается.

В замке повисла такая тишина, что удалось расслышать тихий шаркающий звук, доносящийся из темноты прохода. Определить его источник не представлялось возможным и маги на всякий случай отгородились от неизвестной угрозы защитными щитами.

И лишь один человек, стоящий возле двери, не обратил на странный звук никакого внимания. Его-то как раз очень интересовала девица, нагло заявившая права на имперскую собственность.

— Кто ты такая и по какому праву объявляешь своими владения, которые тебе не принадлежат? — вопросил он грозно, прожигая малолетнюю нахалку гневным взглядом.

Вот только столичных хлыщей мне не хватало для полного счастья. А в том, что этот франт прибыл прямиком из столицы, не возникало ни малейших сомнений. В наших краях ни один уважающий себя мужчина не стал бы напяливать на себя до неприличия узкие белые панталоны, носить кружевные жабо и завивать волосы в тугие локоны, как у девицы.

Присмотревшись получше, я заметила так же подводку для глаз и чересчур блестящие губы. Говорила мне бабушка, что нравственность при дворе не в чести, но чтобы мужчины стали подражать женщинам, такого я никак не ожидала. Меня окатило чувство брезгливости по отношению к этому расфуфыренному недоразумению, а образ лорда Навье, сохранившийся в моей памяти, обрел ореол мужественности и героизма.

Совсем было собравшись поставить хлыща на место, я неожиданно получила тычок в спину, вспомнив, наконец, что я вообще-то тут не одна.