— Даже не заметил, как ты проснулся.

Где-то в темноте раздалось нечто, похожее на хлопок, и комната загорелась зеленым светом. Передо мной стоял Родион, в своем привычном облике. Он как-то неловко улыбался мне, как какой-нибудь троюродный дядя, которого ты не видел последние десять лет и который ни с того, ни с сего решил приехать в гости.

Мне уже приходилось здесь бывать.

И вряд ли бы мне удалось забыть это место. Церковь, в которую меня с поломанными ногами затащил Родион во время моего первого визита в мертвый город, не сильно отличалась от образа из моих воспоминаний. Черт, да мне кажется, на полу все ещё остывала кровь, которой я все здесь измазал в прошлый раз.

Сказать, впрочем, было трудно, так крови здесь хватало и без моего скромного вклада. На полу были распластаны тела клановских, но уже не застывшие в жутких позах, а случайным образом разбросанные по углам. Я так и не понял, что именно их убило, однако раны соответствовали той картине, которую я видел перед разговором со скверной.

Мы с Родионом молча смотрели друг на друга. Из всех вопросов, которые я мог задать, наиболее приоритетным оказался довольно для меня неожиданный:

— Что с Элизой? — я схватился за рану и скривился.

— Не переживай, — старик завел руки за спину, — она в безопасности. Скоро… её сюда приведут.

Я сделал пару шагов навстречу мужчине.

— Хватит ходить вокруг да около. Что происходит?

Старик ухмыльнулся.

— Зачем мне долго говорить о том, что ты и так увидишь собственными глазами через какие-то несколько минут? Я помню о нашем уговоре вести дела открыто, однако, мне кажется, тебе будет любопытнее узнать не о том, что будет, а том… — Родион вдохнул пыльный воздух, — Что было.

Уговор. Как же. Он даже не задумывался о том, чтобы соблюдать его, а теперь говорит так, будто это нечто священное и дорогое его сердцу. Как бы там ни было, даже если я начну давить — Родион всё равно не скажет мне ничего, чего с его точки зрения мне бы не следовало знать. Я посмотрел себе под ноги, прикусил губу и медленно поднял взгляд обратно на старика.

— Как скажешь, — я натянуто улыбнулся и демонстративно оглянулся по сторонам. — Мы, похоже, никуда не спешим.

Долгов кивнул и на секунду замялся, подбирая слова. Даже его взгляд изменился на куда более серьезный и по-своему грустный. Стало немного не по себе.

— Для начали пойми, что я молчал только потому, что узнай ты правду в тот же миг, нам было бы куда труднее работать, — старик хмыкнул, — А с тобой это в принципе далеко не просто.

Я вопрошающе приподнял бровь. Начало обнадеживающее.

— Ты думал, что твоя месть закончена. Рональд погиб на кладбище, с Рэмом ты разобрался сам, как и с Говардом, чье тело еще не успело остыть, однако… — старик цокнул языком, — Истинный виновник того, что произошло с твоим кланом, до сих остается безнаказанным.

Я сглотнул ком в горле. Какого хера?

— За всем стоял Вульфрик. Твой отец ему мешал, и поэтому он решил разобраться с этой проблемой так же, как и с Локком. Грубо и наверняка. Безграничная власть, до которой ему оставался последний шаг, давно вскружила ему голову и заставила забыть о дружбе, принципах и чести.

— Но… — я попытался переварить услышанное, однако старик не обратил на это никакого внимания и продолжил:

— Не переживай. Я обещал тебе помочь осуществить месть. И я сдержу это слово, — он указал рукой в сторону алтаря, к которому вела лестница. — Нам стоит пройтись.

Белецкий… устроил переворот? Не знаю, как выглядело моё лицо со стороны, думаю, больше озадаченно, нежели шокированно.

Старик чуть ли не под руку потащил меня за собой. Я не стал сопротивляться.

Вверху всё тоже не сильно изменилось. Тот же саркофаг, в почти вертикальном положении, та же сорванная с него крышка, лежащая рядом, и все тот же иссушенный труп с длинными, светлыми волосами и дыркой во лбу. Добавился в эту картину всего один, но немаловажный фактор, а именно — Вульфрик Белецкий, скованный какой-то печатью у подножья саркофага.

Мне тогда не показалось — глаза мужчины действительно вытекли, и сейчас он лишь нелепо вертел головой, не издавая ни звука.

— Теперь, — Родион довольно почесал подбородок, — он твой.

Я несколько растерянно посмотрел на отца Элизы. Я пытался себя убедить в том, что я должен возненавидеть его здесь и сразу, однако все мои попытки казались разве что натужными. Неестественными.

— Это правда? — я глубоко вдохнул, глядя на его ослепшее лицо. — Ты правда настолько отбитый ублюдок, Вульфрик?

Старик вновь зацокал языком.

— Я не думаю, что господин Белецкий в силах тебе ответить, — каждое его слово сочилось презрением. — Ему вырвал язык Мстислав Долгов.

То ли из-за боли, то ли под воздействием печати… но Вульфрик словно находился в трансе и даже не повернулся в нашу сторону.

— Просто подумай, Марк. Подумай, сколько бед он причинил тебе и всем, кого ты любил. Отец, клан, ребята из трущоб, твой друг Максим. У тебя ничего не осталось. И всё из-за этого подонка, — Родион буквально выплевывал слова, — И это не закончится, если оставить его живым. Эта мерзкая собака сумеет нагадить, даже будучи слепой и немой. Уж поверь.

Я нахмурился, замерев на месте. В голову лезли картинки, в основном связанные с болью, физической и моральной, через которую мне пришлось пройти. Дыхание участилось.

— На этом твоя месть закончится, Марк, — старик все не умолкал. — А месть — дело чести, может, ты и не Долгов, но ничем не хуже, а мы никогда не прощаем тех, кто сделал нам зло. Никогда.

От происходящего у меня начинала болеть голова, а вот рана в груди — наоборот, теперь заботила меня не сильнее царапины.

Я сжал кулаки.

Белецкий. Хорошо. Нужно покончить с этим быстрее.

— Марк! — я резко дернулся от неожиданности, так и не сделав шаг навстречу к Вульфрику. Это был голос Элизы, — Ч-что здесь происходит, к-какого… — не нужно было видеть девушку, чтобы понять степень её истерики.

Я повернулся к Родиону и непонимающе уставился ему прямо в глаза. Тот лишь поднял вверх ладонь.

— Мне показалось, что ей стоит увидеть кончину отца своими глазами, чтобы потом не мучаться, гадая, как это произошло, — старик покачал головой из стороны в сторону, — Так ей будет проще принять произошедшее.

Он говорил об этом, как о тяжелом, но правильном поступке. С моей же колокольни такое решение выглядело просто… донельзя мудацким.

Со стороны лестницы раздались быстрые шаги Элизы и, чуть погодя, гораздо более спокойные — жены Родиона.

— Отец? — её взгляд метался между нами тремя, — Д-дедушка? Что вы творите?

Родион мягко улыбнулся и повернулся к внучке.

— Извини, что тебе приходится на это смотреть, однако по-другому поступить будет нельзя.

Она быстро закачала головой и попыталась активировать какой-то навык, однако узоры на руках даже не успели толком прорисоваться, как тут же угасли.

— На тебе печать, Лиза, — он шагнул к ней. — Сила не работает. И ты ничего не сможешь поделать с тем, что произойдет. Просто попытайся понять.

Лицо девушки побледнело. Она замерла на месте. Однако это продлилось не дольше пары секунд. Враз выражение её лица стало настолько злым, насколько позволяла человеческая мимика.

— Ты совсем е*анулся? Хватит нести чушь, п-просто отпусти нас всех! — она попятилась назад, скорее от безысходности, чем ради побега.

Элиза не заметила, как уткнулась в жену Родиона, что молча стояла позади и наблюдала за происходящим.

— Да кто… что… — девушка резко развернулась и встретилась взглядом с пустыми глазами старушки, что не давала ей пройти вниз, — Останови его!

— Нет. — спокойной ответила женщина.

В серых глазах Элизы блеснула слеза. Она резко развернулась и посмотрела на последнего человека в этой комнате. На меня.

— Марк, мать твою… что они хотят сделать… — девушка принялась всхлипывать, — останови это, хватит этого всего… Марк…

Родион злобно нахмурился, но тут же поспешил убрать эту гримасу с лица и потянулся себе за пояс.