— Брат, — дрожащий голос отца вызывал у меня мурашки, но по сравнению с выражением лица Говарда это было сущим пустяком, — Когда ты забрал у меня глаза, я стал видеть куда больше.

Дядя с опаской посмотрел на отца, что по-прежнему вглядывался в голые стены, и сглотнул ком в горле.

— Гнев, злость, ярость… все это больше не имеет значения, — отец говорил очень медленно, словно вспоминая забытые слова.

Говард нахмурился и сделал слабый шаг к выходу. Мне не оставалось ничего, кроме как подхватить его и тоже продвинуться вперед.

— Но… — речь отца становилась все четче, — не думай, что я о тебе забыл, брат.

Мужчина вновь замолчал, а мы с дядей вышли к лестнице. Говард был бледным, как смерть, и хотя это легко можно было спихнуть на ранение, я знал, что слова отца надолго застряли у него в голове.

Впрочем, несмотря на состояние дяди, мы очень быстро преодолели лестницу и выбрались наверх. Ни малейшего намека на Родиона по пути мы не нашли. Как, впрочем, и на самом этаже. Старик словно растворился в воздухе, что меня уже даже почти не удивляло.

Я потащил дядю к лестнице, стараясь обходить щедро разбросанные по земле тела охранников Белецкого. Всю дорогу он тяжело дышал и посапывал, справляясь с болью, и несколько раз почти срывался с моего плеча, отчего мне приходилось быстро подхватывать его обратно. В таком темпе мы и добрались до нужной нам двери.

Первые несколько этажей спуска вниз тишину нарушали лишь повторяющиеся всхлипы Говарда. Было настолько тихо, что мне и правда начало казаться, будто отец что-то напутал и никакой угрозы не было вовсе, однако когда мы дошли до второго этажа, до нас донеслись уже знакомые мне звуки тяжелых боевых ботинок и лязганья оружия, раздающиеся откуда-то с улицы.

Услышав их, я замер на месте и, нахмурившись, посмотрел на Говарда. Его взгляд был очень мутным и болезненным. Как это всё некстати.

Хорошо, Марк. Нужно думать, и думать быстро.

Заметив небольшую форточку под потолком, я положил Говарда под стену и подтянулся, чтобы рассмотреть улицу и иметь хотя бы какое-то представление о том, кто же всё-таки решил сюда нагрянуть. Хотя на бойцах не было никаких опознавательных знаков, стало понятно, что это не люди Белецкого. По крайней мере, я ни разу не видел, чтобы они заморачивались со снаряжением, всеми этими защитными шлемами и униформами. Его люди выглядели скорее как суровые мужики в костюмах, а значит, нападают на больницу не клановские. Наверняка силовики… и я бы мог долго гадать, какие, однако иногда отсутствие информации — само по себе информация. Сорванные нашивки равно УБИ, эта задачка оказалась легкой.

Хорошо, вряд ли сейчас лучший момент для того, чтобы я шел им рассказывать приятные новости о том, что я выжил и убивать сотню невиновных ребят из клуба было излишеством. Прорываться напролом тоже не вариант — либо задержат, либо убьют, а вероятность того, что я проснусь в каком-нибудь приятном месте, с каждой смертью все уменьшалась. Да и что будет с Говардом, тоже вопрос.

Сбежать? Вот только как и куда? Вряд ли мне удастся уйти незамеченным, если только не…

Я тут же спрыгнул вниз, и не особо церемонясь, взвалил Говарда обратно к себе на плечо. Он недоумевающе посмотрел на меня широко открытыми глазами, когда мы развернулись и пошли обратно вверх по лестнице.

— П-почему наверх? — он крепче сжал меня за плечо.

— Выиграем время, — тащить его и говорить одновременно было трудно, но не то чтобы рядом стоял рабочий лифт, — В твоих интересах поактивнее шевелить ногами.

Говард застонал, но в итоге сцепил зубы и последовал моему совету. Так мы и преодолели несколько этажей, пока на очередном перелете он не похлопал меня по плечу.

— Что еще? — я был несколько раздражен всей этой беготней туда-сюда.

— Дай секунду… — он указал на стену, — передохнуть.

Я вздохнул и, оглянувшись по сторонам, аккуратно прислонил дядю к стене. Он скривился и в который раз с отвращением посмотрел на свою рану.

— Сука, — Говард сплюнул в сторону, — Знаешь, это очень похоже на твоего отца… Весь тот кромешный адок, который остался в лаборатории… — дядя изобразил нечто наподобие улыбки.

— Да уж, он каждый вторник наряжался в модные протезы и водил домой своих зомби-друзей… — я говорил, глядя наверх, до крыши оставалось недолго, — ты бредишь, Говард.

У меня были более приоритетные дела, чем задушевные беседы с дядей. Если все произойдет так, как я предполагаю, то действовать нужно быстро. Впрочем, у дяди было своё мнение на этот счет.

— Да я не об этом… — Говард прокашлялся. — Твой отец тесно работал с Белецким над чем-то… стремным. Таким, что даже мне ничего не говорили… в отличие от Рональда, сраного чернокнижника… он им помогал.

— Хочешь сказать, он поэтому пришел в лабораторию?

— Думаю, что если он знал о этих протезах и смог вспомнить о них в таком состоянии… то и об остальных разработках он тоже в курсе, — дядя вдохнул. — Кто знает, что ему теперь взбредет в голову… и для чего ему понадобилось быть на ногах.

Я пытался вслушаться хоть в какие-нибудь звуки снизу, однако там по-прежнему было тихо. В данный момент это скорее было хорошо, чем плохо.

— Мамы не было в лаборатории, — я повернулся к дяде, — есть светлые идеи по поводу того, где она может быть?

— Понятия не имею. Но Белецкий должен знать, — Говард протянул руку, показывая, что готов продолжать путь. — Нужно добраться до него.

Хм. А он быстрый. Решил, что мы в два щелчка стали союзниками?

Плевать, Говард может думать что хочет. Я знаю, зачем вытащил его, и могу точно сказать, что не для того, чтобы становиться хорошими друзьями.

Подхватив мужчину за руку, я потащил его наверх. Мне нужно было выбраться на крышу, хорошо только, что дорогу я уже знал. Заняло это минут пять.

Здесь все было ровно как неделю назад — та же насыпь из мелких камней, те же кондиционеры… разве что вид на город был совсем не ночным и горящим от зажженных фонарей, а уныло блеклым и серым. Хорошо, что мне сейчас не до любования пейзажами.

— Ну и? — произнес Говард, когда я подтащил его к краю крыши. — Что теперь?

— Теперь, — я улыбнулся, — ждем.

Примерно в этот момент наконец-то раздались характерные для штурма звуки выстрелов. Я перегнулся через бетонную перегородку и посмотрел вниз.

Десяток бойцов оцепили вход в больницу. По приказу девушки снизу они начали пальбу куда-то вглубь помещения.

Отлично.

Значит, я был прав и Рэджи все-таки решил встретить их в лоб. Учитывая, что у входа оставалось только десять человек, я рассудил, что судьба прочих пяти была незавидна. УБИшники стреляли практически без остановки, но результата это, похоже, особо не давало.

Мои подозрения подтвердил резко влетевший в лицо одного из бойцов костяной топор. Раздался короткий крик — и, наконец, Рэджи вышел на свет. Он двигался молниеносно, словно перескакивая от врага к врагу. Вход в лабораторию загорелся от различных навыков, заклинаний и выстрелов. Похоже, схватка затянется.

Под женские крики о подкреплении я понял, что настало время для моего выхода. Я посмотрел на Говарда и улыбнулся.

— Готов?

Он недоумевающе покачал головой.

— К чему?

— К этому.

Я схватил мужчину за плечи, прижал к себе и, уперевшись ногой о край крыши, сбросил нас обоих вниз.

Ладно-ладно, возможно план был не то чтобы выверен до последней детали, однако когда стало понятно, что через обычный выход нам не выйти, нужно было придумывать что-то еще. Хорошо, что особых сомнений в дальнейшем поведении Рэджи у меня не было. Он повел себя ровно так, как я и ожидал, и тем самым обеспечил нам прикрытие, поневоле послужив отвлекающим маневром.

Что же до падения… я вспомнил, что в прошлый раз точно так же падал из окна с помощью навыка Рвения. Руки в полете загорелись желтым, и я зажмурился, покрепче прихватив испуганного Говарда. По поводу его безопасности я особо не беспокоился, мужчина был достаточно сильным пробужденным, чтобы пережить такое падение.