Если бы не Говард, что сейчас сидел на пассажирском сидении рядом со стариком, то всё моё нападение не возымело бы особого толку. Разумеется, для начала мне просто хотелось задеть Белецкого, ведь весь мой замысел больше походил на перчатку, брошенную ему прямо в лицо, нежели на какой-то серьезный стратегический ход. Тела ребят из клуба были самым простым, из доступных мне инструментов, чтобы провернуть задуманное, да и к тому же довольно ироничным, ведь именно Белецкий виноват в их смерти, однако… что бы я делал дальше, не попадись мне на глаза дядя, наверняка я знать не мог.

Разумеется, я много думал об этом по пути к особняку и пришел к выводу, что просто стал бы выжидать следующего хода Вульфрика — пусть эта тактика и не самая интересная, зато действенная. Он бы по-любому начал рыскать в поисках виновных, возможно усилил бы на каком-нибудь из объектов охрану, тем самым дав понять куда можно будет ударить больнее… однако в таком варианте событий слишком многое зависело от удачи.

Благо, все решилось по-другому.

Появление Родиона, как ему и было свойственно, вызывало больше вопросов, нежели какой-то радости от спасения из убежища с автоматическим замком. Хотя до ответов на некоторые из них, я мог догадаться. Не так много людей знают о моей особенности с бессмертием, если быть точным, то только один. А значит и КОБРовцам может быть известно о том, что со мной произошло только с подачки Родиона. Похоже, у них он и узнал, куда я отправился.

Что удивило меня сильнее, так это их с Говардом реакция друг на друга.

После того, как старик открыл дверь в убежище, времени на задушевные беседы у нас не оставалось, однако по удивленным взглядам с обеих сторон и мелким недомолвкам стало понятно, что они не просто знают друг друга. Мужчинам было некомфортно находиться рядом, а я все наблюдал и не мог понять, что больше читалось в их взглядах — презрение или недоумение. У них есть какая-то история, но кишащий нечистью особняк не лучшее место для расспросов. Мы решили выбраться наружу, Родион лишь сообщил, что не ожидал увидеть Говарда в одной комнате со мной живым.

Я тоже не ожидал, но говорить, где именно находится моя мать дядя отказался, что было довольно умно с его стороны. Нам ничего не оставалось, кроме как потащить его с собой. Сама дорога к автомобилю Родиона заняла совсем немного времени, оскверненные и оставшиеся в живых люди Белецкого были слишком заняты друг другом, чтобы заметить нас и спустя десяток минут мы подобрались к грузовику, припаркованному аккурат неподалеку от разбившейся фуры, на которой я сюда и ворвался.

Машина взревела и мы медленно тронулись в сторону дороги. Говард быстро оглянулся по сторонам.

— Если вы всерьез думаете, что Белецкий не поймет, кто устроил эту резню, то я поспешу разочаровать. — дядя развел руками, — Стоит нам выехать на окружную, как любой полудохлый первоклассник из трущоб будет в курсе, чья голова сможет обеспечить ему будущее.

Даже глядя старику на затылок, я знал, что он закатил глаза.

— Верно, — Родион отпустил одну руку с руля, — Говард. Вот только не совсем. Ты наверное предполагаешь, что он увидит записи камер или какой-нибудь удачливый свидетель поспешит доложить ему что к чему, так?

— Так. — Говард уперся коленом о бардачок.

Зная Родиона, я даже не хотел строить никакие предположения. Только ощутил знакомое чувство в животе, которое всегда появлялось перед тем: как старик делал нечто… неординарное. Я посмотрел на лицо Долгова, отражающееся в зеркальце заднего вида. Похоже, за время нашего расставания он без дела не сидел. Глаз подбит, лицо в ссадинах, а одежда растрепана и порвана сразу в нескольких местах. Впрочем, не сказал бы, что это хоть как-то отразилось на настрое мужчины.

Он повернулся ко мне и протянул руку.

— Марк, подай рюкзак под ногами.

Я нахмурился и обнаружив под сиденьем серый рюкзак, больше напоминающий вещмешок, протянул его Родиону. Тот же не глядя запустил в него руку и достал оттуда небольшое устройство, отдаленно напоминающее рацию.

— Будет сложно найти улики. — Старик ухмыльнулся, — Если не осталось места преступления.

Мы с Говардом даже не успели понять о чем он, когда Родион нажал на кнопку.

Машина успела отъехать относительно далеко, потому звук взрыва не заложил нам уши, что, впрочем, не отменяло того факта, что рвануло очень громко. Спустя какую-то секунду после взрыва машину качнуло на дороге и я молниеносно развернулся назад. Вместо очертаний особняка теперь был только огромный столб пыли, покрывавший всю округу.

— Думаю, — водитель почесал подбородок, — это выиграет нам немного времени.

Родион втопил педаль газа в пол и с резким рывком автомобиль помчался в сторону окружной трассы.

Взрыв мы обсуждать не стали. Не знаю насколько это решение было ультимативным, однако с тем, что после этого локального армагеддона на поиск доказательств нашего присутствия уйдет какое-то время спорить не приходилось. Любопытно только откуда у него столько взрывчатки и когда он успел её заложить. Я помню, что в его квартире в трущобах находился целый набор юного анархиста, но чтобы взорвать целое поместье? Да и когда он успел заложить её? Логика подсказывала, что задолго до моего небольшого представления. Это было вполне себе в его духе.

В какой-то момент глухое молчание вкупе с гулом мотора заставило меня подумать о том, что я не в курсе, куда мы сейчас вообще направляемся.

— Ну и, — я уставился на старика, — Куда мы?

— Подальше от взрыва. — он хмыкнул и покосился на Говарда, — Но я так понимаю твой дядюшка все еще дышит не потому, что ты осознал всю ценность семейных уз, поэтому ты мне скажи.

Услышав это, Говард выпрямился на сиденье и приподняв бровь окинул нас несколько высокомерным взглядом.

— Не знаю кем вы себя возомнили, но чтобы убить меня недостаточно просто вернуться с того света и взорвать какой-то домишко. — дядя фыркнул, — И если перед племянником я виноват… то тебе не должен ничего, Долгов. Следи за языком.

Родион цокнул.

— Прямо таки ничего? — старик схватился за руль пуще прежнего, и хотя обычно он пытался не показывать свои эмоции, стало понятно, что это его несколько разозлило.

Говард ничего на это не ответил, а лишь уставился вперед на дорогу.

Меня его поведение разве что повеселило. Кажется, он не совсем понимает ситуацию в которой оказался. Я наклонился немного поближе:

— Говард. — мужчина повернулся на мой голос, — Ты кое-что не понял. Мне сугубо плевать на то, что ты умеешь. Я не до конца уверен в том, что ты не соврал насчет моей матери. И если… — я поднял указательный палец вверх, — если меня посетит хоть малейшее сомнение в том, что ты мне рассказал, то скоро тебе придется убедиться в том, что выбраться с того света было не так уж, сука, и просто. Так что пожалуйста. Не трепи мозги. И назови адрес, по которому мой хороший друг Родион сейчас нас отвезет и где мы найдем мою мать, которую ты так любил.

Говард выслушал мою речь и скрестил руки на груди. Возможно я блефовал, когда угрожал ему. Но только возможно, так как и сам не до конца понимал на что способен, а на что — нет. Но в итоге…

Не знаю, что заставило его перемениться в лице. Может мой взгляд, может абсолютно спокойный и уверенный тон… но дядя не стал тянуть резину. Он недовольно посмотрел на старика и пробубнил про себя:

— Я не знаю точный адрес, но это в больнице Белецкого. — Говард издевательски ухмыльнулся, — ты, вроде бы там уже побывал.

Сначала мои глаза широко распахнулись в недоумении. Однако затем память словно слайдом вывела мне картинку перед глазами. Шестой этаж, по которому мы шли вместе с Джонни-младшим во время полицейской облавы. Боже, кажется, что это было целую жизнь назад, однако еще тогда я заметил, как необычайно пусто и стерильно выглядело все помещение. Я попытался воспроизвести наш маршрут в ту ночь, чтобы примерно понять, где там в принципе можно было спрятать человека, когда вспомнил о странных лифтах, открывающихся с помощью ключ-карты.