– Я сделаю ей молоко с печеньем.

Она направилась на кухню, стараясь держаться подальше от Мариэль.

Ванда усадила Мариэль на диван, а сама уселась на кофейный столик напротив нее. Она положила одну ногу Мариэль себе на колени.

– У тебя такая нежная кожа, как у младенца.

– Смотри, – Марта принесла пластмассовую коробку, наполненную разнообразными лаками для ногтей. – Выбери цвет.

Мариэль выбрала ярко-розовый, напоминающий ей о закатах, и Ванда начала с пальцев ног.

– Это должно сделать меня более привлекательной? – спросила Мариэль.

– Мм-м, – Ванда сосредоточилась на своей работе.

– Разве это разумно? Я имею в виду... ты не думаешь, что мы с Коннором должны...

– Я не знаю, что и думать, – Ванда начала другую ногу. – Но я знаю, что Коннор был несчастен в течение долгого времени, и... я хочу, чтобы он был счастлив. И ты тоже.

Мариэль вздохнула. Она не знала, как это сделать, но одно знала точно. Она тоже хотела, чтобы Коннор был счастлив.

Бринли поставила тарелку с печеньем и стакан молока на кофейный столик и вернулась к кухонному столу.

Мариэль наслаждалась печеньем, пока не пришло время красить ногти на руках. Пока лак высыхал, Ванда и Марта устроились на диване рядом с ней, наслаждаясь стаканом синтетической крови. Бринли сидела напротив них в кресле-качалке, жуя печенье с молоком.

– Я могу понять, почему ты нравишься Коннору, – Ванда отпила из своего стакана. – Ты не просто красивая. Ты очень любящая, и... Я думаю, он нуждается в этом.

Мариэль откинулась назад.

– Прямо сейчас я стараюсь не думать об этом.

Он нуждается в тебе. Он нуждается в любви.

– Тогда давай поговорим о том, что мы ненавидим в мужчинах, – предложила Бринли. – Например, какими большими детьми они могут быть, когда им больно.

Ванда усмехнулась.

Мариэль не думала, что Коннор будет таким.

– Иногда я просыпаюсь от своего смертельного сна, – сказала Ванда, – А Фил лежит рядом со мной и ужасно храпит. Тогда я толкаю его и говорю, что он храпит так громко, что может разбудить и мертвого.

Бринли рассмеялась.

– Я не думаю, что Коннор храпит, – сказала Мариэль.

– Конечно, он не храпит! Он мертв! – поморщилась Бринли. – Кстати, вспомни о дьяволе.

Мариэль села и оглянулась через плечо. Ее сердце как всегда застучало сильнее. Коннор вернулся. Он был в новой одежде, с влажными волосами и такой же красивый, как всегда.

– Солнце взойдет через пятнадцать минут, – объявил он.

– Хорошо, – Ванда встала. – Мы с Мартой пойдем.

Марта допила остатки крови и поставила стакан на стол.

– Было приятно снова увидеть тебя, Мариэль. Береги себя.

Мариэль обняла ее и Ванду.

– Спасибо. За все.

Ванда улыбнулась.

– Было весело, – она поставила пустой стакан на кофейный столик рядом с подносом лака для ногтей. – Удачи тебе с твоей... проблемой, – она взглянула на Коннора и понизила голос:

– Я поговорю с Йеном.

Мариэль кивнула.

– Не беспокойтесь о беспорядке, – сказала Бринли. – Я все уберу. У меня не так много дел за весь день.

Ванда и Марта телепортировались.

Коннор наклонил голову.

– Я сейчас приготовлюсь к своему смертельному сну, – он повернулся и пошел в спальню Мариэль.

– Ого, – прошептала Бринли. – Он будет спать в твоей постели?

– Я... я не думаю, что он сможет, – разве он не говорил, что свет, проникающий через окно, поджарит его?

– Странно, – пробормотала Бринли. Она собрала вещи с кофейного столика и отнесла их на кухню.

Мариэль хотела помочь, но ей нужно держаться подальше от Бринли.

Дверь в ее спальню открылась, и появился Коннор. Он поискал глазами Мариэль и тут же отвел взгляд.

– Спокойной ночи, – он вошел в шкаф рядом с кухней, плотно закрыв за собой дверь.

– Коннор в шкафу, – нараспев прошептала Бринли и рассмеялась.

Мариэль зевнула. Это была еще одна долгая ночь.

– Пожалуй, я тоже пойду спать, – она поплелась в спальню. – Спасибо, что охраняешь нас днем.

– Нет проблем, – улыбнулась Бринли, пока мыла посуду. – Если этот мерзкий демон появится, я разнесу его на куски из дробовика.

Мариэль остановилась в дверях спальни.

– Мне очень не хочется оставлять тебя одну на весь день, но я не спала всю ночь.

– Все нормально. Поспи.

Мариэль кивнула.

– Да благословит тебя Господь.

Намек на боль мелькнул в глазах Бринли, прежде чем она улыбнулась в ответ.

– Доброй ночи.

Мариэль закрыла за собой дверь и подошла к окну. Ночное небо становилось все светлее, приобретая это сверкающее сияние как раз перед тем, как солнце раскололо горизонт великолепным светом и цветом.

Рассвет всегда был ее любимым временем, временем, наполненным надеждой и обещанием нового дня. Но сейчас она могла думать только о Конноре, лежащем в шкафу так близко от нее. Умирающий. В полном одиночестве.

Вздохнув, она повернулась к кровати. Луч утреннего солнца проник в окно и упал на ее подушку. Что-то сверкнуло.

Она шагнула ближе и ахнула. Там, на подушке, лежал ангел-ловец снов, которым она восхищалась ранее в витрине магазина. Должно быть, Коннор вернулся за ним. Этот милый, восхитительный мужчина.

Она взяла его и провела пальцами по гладкому золотистому стеклу тела ангела и резным граням хрустальных крыльев.

Как же ей не хватало крыльев! Слезы наполнили ее глаза, и она села на край кровати. Она держала ангела на коленях и гладила пальцами по его крыльям. На ангела упала слеза, и она вытерла ее краем халата. Она потеряла свои крылья. И чем дольше она останется здесь, на Земле, тем более человечной станет.

Она потеряла свои крылья. Но она нашла Коннора.

Всхлипнув, она прижала ангела к груди. Не было никакого смысла отрицать правду, которая была в ее сердце.

Она влюбилась в него.

Когда она проснулась, было уже далеко за полдень. Она приняла душ, оделась и выглянула из спальни. Она предпочитала точно узнать, где находится Бринли, чтобы случайно не столкнуться с ней.

До нее донесся восхитительный запах. Бринли, должно быть, что-то приготовила, но ее уже не было на кухне.

– Эй? – Мариэль вошла в главную комнату.

– Я здесь, – крикнула Бринли из шкафа.

Мариэль вздохнула. Что вообще Бринли там делает? Она бросилась к открытой двери и ахнула.

Бринли сняла с Коннора ботинки и гольфы, а сама занялась покраской ногтей на ногах в ярко-розовый цвет.

– Боже мой! – Мариэль в ужасе наблюдала за происходящим. – Что ты делаешь?

– А на что это похоже? – Бринли ухмыльнулась и указала на его килт. – Эй, может, нам поднять его и взглянуть?

– Нет! – лицо Мариэль вспыхнуло от жара. Она не хотела признаваться, что уже видела его интимные места. Дважды.

– Ты только что доказала мою точку зрения, – Бринли снова принялся красить ногти на правой ноге. – В твоем теле нет ни одной подлой косточки.

– Какое отношение мои кости имеют к тому, что ты красишь ему ногти на ногах? Это его очень разозлит.

– Я рассчитываю на это, – Бринли вернулась к левой ноге. – Я размышляла весь день, и я не думаю, что ты сможешь бросить его. Ты слишком хорошая. Так что остается только разозлить его и прогнать.

Мариэль поморщилась.

– Прогнать его? – она взглянула на его красивое лицо. Неужели она действительно может это сделать?

Бринли подняла на нее глаза.

– Если ты попытаешься поговорить с ним, он будет спорить с тобой до тех пор, пока ты не сдашься. Так что лучшая стратегия – разозлить его настолько, чтобы он захотел уйти.

Мариэль с трудом сглотнула.

– Слушайте внимательно, – продолжала Бринли. – Когда он придет за тобой, разъяренный и требующий объяснений, почему ты так с ним поступила, ты скажешь ему: “Мне так захотелось. А если тебе это не нравится, можешь уйти и никогда не возвращаться".

– Звучит ужасно.

– Да, но это сработает, – Бринли скривила рот. – Уж я-то знаю.

Она взялась за ногти Коннора на руках.