— Давай я тебя пофоткаю, — улыбнулся Гриша. В его зеленых глазах горел странный огонек, — встань на кровати на коленях, голову поверни влево, смотри вниз. Ага, молодец, а теперь встань на четвереньки, выгни спинку, как кошка. Волосы перебрось влево и смотри на меня, как будто хочешь меня.

— Гриша! — Ира мгновенно залилась краской.

— Поцеловать, глупая, — усмехнулся Гриша.

Особо стараться Ире не пришлось, ей и вправду очень хотелось поцеловаться с Гришей. Он был первый, с кем она целовалась так, по-настоящему, с языком. И ей это безумно нравилось. И хоть он был первый и единственный, с кем она целовалась, Ира была уверена, что делает он это лучше всех на свете.

— Молодец, детка. А теперь снова встань на колени, повернись к стене и сними, пожалуйста, платье, — быстро выпалил Гриша.

— Нет, Гриш! Ты что, с ума сошел! Мы с тобой это уже обсуждали, никаких ню! Ты что!

Сбылось самое страшное Ирино ожидание, он все-таки об этом попросил.

— Так это и не ню. Я ж со спины сфоткаю, там и не понятно будет.

— А если не понятно, то и незачем! — отрезала девушка.

— Как ты с таким стеснением собираешься стать моделью! — разочарованно вздохнул парень.

— А кто тебе сказал, что я собираюсь стать моделью? — удивилась Ира. — Я такого не когда не говорила. Я собираюсь посвятить себя танцам, хочу стать актрисой мюзиклов. На кастинги вот ходить начала.

— Ну вот, в мюзиклах иногда и вообще голыми танцуют, чтоб ты знала!

— Но не в тринадцать же лет — правильно.

— Просто я думал, ты мне доверяешь! — укорил ее грустный парень.

— Доверяю, но у меня есть свои принципы — ты знаешь. И я думала, ты меня за них уважаешь!

— Да уважаю, уважаю! — улыбнулся Гриша. — Молодец, крошка! Не поддаешься провокациям.

Но Ира была готова спорить, что расстроился он искренне.

— Иди ко мне.

Гриша лег рядом с Ирой, она наклонилась и нежно поцеловала его. Гриша обнял ее, потянул на себя, и вот девушка уже лежала на парне. Их поцелуй стал более жарким. Гриша ловко повернулся, и вот уже Ира оказалась под ним, парень жадно начал целовать ее шею, плечи, спустил лямки платья, положив руки на грудь. Иру обдало жаром и холодом одновременно.

— Остановись, Гриш! Прекрати!

— Не бойся, детка, я тебя не трону, — прохрипел семнадцатилетний рослый парень ей в ухо, — давай просто поласкаем друг друга пальчиками и губами, это тоже безумно приятно, поверь мне.

— Какими пальчиками, какими губами! — завопила Ира в панике. — А ну, слезь с меня, придурок!

Девушка вцепилась парню со всей силы в щеку, благо ногти были длинные, и оставила три здоровенных кровавых царапины у него на щеке. Парень взвыл от боли.

— А-ай, идиотка! — завопил парень, хватаясь за щеку. — Дура чертова! Мне уже семнадцать! Думала, я до твоего восемнадцатилетия за ручку по парку с тобой ходить буду!

— Вот и ищи себе шлюху! А я не из таких! Ясно! Думала, что и ты нормальный! А ты кобель гребаный! Забудь обо мне. Ясно!

— Это ты обо мне забудь! Малолетка чертова! Вон пошла, дур-ра!

Гриша в ярости кинул в нее подушкой. Ира выбежала из спальни парня, как ошпаренная, громко хлопнув дверью. И нос к носу столкнулась с отцом Гриши дядей Вовой. Здоровенным детиной метра полтора в плечах.

— Что, опять этот поганец руки распускает? — кивнул он на дверь. Ира кивнула. — Высеку падлу!

Ира помчалась по коридору и услышала гневный голос дяди Вовы.

— Гришка, мать твою! Ты че, уже до малолеток дошел уже! Сколько можно их каждый день сюда таскать! Совесть-то имей!

Каждый день таскать?! А она всего четвертый раз у него в гостях! Слезы душили Иру. Как же так! Ведь все это время он был такой хороший, простой, заботливый, веселый! Как же так!

А главное, и поделиться не с кем. Задушевной подруги, с кем бы можно было поделиться, нет. Бабушка мертва. Мама наверняка опять на свидании. Хотя почему нет. Подруги! Подруга хоть и умерла, но все равно она есть на небе и в Ирином сердце она есть.

Ира купила две розы в цветочном ларьке. И поехала к Вике на кладбище. Она, просидев на скамейке у ее могилы часа два, а может и больше, рассказала ей обо всем на свете. На душе заметно полегчало. Ире казалось, что Вика — вот она, на скамеечке сидит рядом и внимательно ее слушает. Иры не было дома с часу дня, вернулась она только в 7 вечера. За все это время мать ей ни разу не позвонила. Не узнала, как она и где она. Что ж, счастливые часов не наблюдают, грустно улыбнулась себе девочка. Приготовила себе и маме ужин, пожарив картошки с тушенкой. Поела, помыла посуду. Чисто убралась во всей квартире, у мамы завтра день рождения как никак, проверила, как в шкафу поживает ее подарок — круглый стеклянный аквариум с двумя золотыми рыбками и водорослями. Подсыпала им корма и села за компьютер. Надо срочно везде добавить Гошу в черный список и удалить все фотки, где они вместе.

Опачки! Она уже везде была у него в черном списке. А в графе в отношениях стояла Кристина Сысоева, шестнадцатилетняя блондиночка из одиннадцатого А класса. Блондинка Мисс школы сто двадцать пять две тысячи пятнадцатого года. Ну что ж, нашли друг друга. Эта точно ни в чем не откажет и не отказывает уже, наверное.

И вот сегодня, дописав-таки этот злосчастный реферат по истории, Ира зашла в группу своей школы в ВК, и главной новостью были прикреплены ее фотки в стиле ню. Пост был добавлен два часа назад, ее личка набрала уже шестьдесят пять сообщений. Под постом было уже девяносто три комментария.

Большинство гласило — да это не она. Это фотошоп!

Как не она — она! Муза Гришкина. Он и нафоткал!

А сисяндры-то ниче! Сколько за ночь берешь, модель?

Вау! Детка! Я тя хочу.

Да Гришка козел просто! Сам с Сысоевой замутил, а Ирку так подставил! Аноним хренов.

Что же скажет наша мама?

Да у нее самой, поди, фоток таких куча. В кого доча-то.

Фу, шалава!

Сиськи-то отрастить надо, прежде чем показывать!

Капусты больше есть, Жильцова!

Дашь за сиську ущипнуть?

Даст, даст и не только ущипнуть. Вон, какая смелая, на всю школу звезда теперь!

Читать дальше сил уже не было, из глаз градом катились слезы. Из горла вырывались рыдания. Все! Она пропала! Пропала! Теперь она посмешище на всю школу, до конца дней своих! Каждому не объяснишь, что это фотошоп! Возможно, ее даже исключат из школы, из группы. Позор! Какой позор! Школа ведь в двух шагах, через дорогу. Все ученики из этого и близлежащих домов. Теперь и на улицу не выйти, все будут звать шалавой, предлагать перепихнуться.

Ужас, ужас! Девочка, раскачиваясь на стуле и схватившись за голову, зарыдала. Затем резко встала, подошла к окну, распахнула его и вскочила на подоконник. Девятый этаж — все будет быстро и не больно, наверное. Ну, а какой еще у нее выход? Кроме как в окно? Лучше сдохнуть, чем быть посмешищем! Чем посмотреть маме и учителям в глаза. Бедная мама! В нее теперь тоже плеваться будут, а так хоть сочувствовать начнут.

— Это я, твоя мама, звоню! Как дела, так узнать я хочу! — запел телефон.

Ира вздрогнула. Мама, мамочка! У нее же сегодня день рождения! Нет, нет. Только не сегодня! Завтра с утра, но не сегодня, нехорошо портить маме праздник на всю жизнь.

Ира слезла с подоконника, утерла слезы и как можно спокойнее ответила.

— Да, мамуль?

— Ирочка, доченька, как ты там? Все в порядке? — в трубке послышался веселый мамин голос.

И как она только догадалась позвонить именно в самый последний момент? Неужто и правда, материнское сердце подсказало?

— Все хорошо, мам. Только что реферат дописала.

— Ты моя умница! Красавица моя, любимая! Гордость мамкина. Мы щас приедем.

— Что, на праздновались уже?

— Нет, мы с гостями приедем. Дома посидим по-семейному.

— Но у нас к столу ничего нет.

— А мы с собой возьмем из ресторана, приберись чуть и стол накрой.

— На сколько человек?

— С тобой пять.

— Хорошо, мамуль, жду.

Ира выдохнула: вот и есть для чего жить ближайший вечер.