— И им это так же неудобно? Как актерам в костюмах.

— Разве тебе в одежде неудобно сейчас? Ты же просто живешь в ней, не замечая ее зачастую даже. Наоборот, большинство рас за нее только отсюда не выгонишь.

— Что же она такого дает, чего нет у них, ну, например, Демитрию?

— Секс, например. Они ящеры, у них нет его дома, есть лишь половой акт для размножения. Как у кошечек, собачек. Только по делу. Раз в триста лет.

— У-у, как все запущено! А как же они чувства выражают, любовь нежность? Или высшим существам это неведомо?

— Отчего же, ведомо, еще побольше вашего. У них пара одна и на всю жизнь, например. Если пара умирает, партнер убивает себя, не видя смысла жизни без своей пары, если же не может сделать этого из-за долга службы, например, то всю жизнь одинок. Никто любимого не заменит. А любовь и нежность в ментальном слиянии выражается у них, нам с тобой не понять, не тот уровень развития еще. Но те, кто побывал на Земле, зачастую и там живут в экзе-оболочках и грешат вполне по земному, их половые органы куда чувствительнее наших, и удовольствия, соответственно, больше.

— Ясно. А Демитрий женат?

— У него есть невеста, но она еще не достигла половой зрелости, поэтому по законам Ардонии они еще не женаты, а на землю ее родители не пускают.

— Бедный ящер! — сочувственно вздохнул Олег.

— Ага, все свободное время проводит с ней в ментальных беседах, иногда и днями напролет, если время есть. Ой, времени очень много, — спохватилась я, посмотрев на часы Олега, я там оладьей напекла, щас принесу.

— Я уже поел, пока ты тут обучалась, о дочь Перунова, на работу надо.

— Ты не сердишься на меня, правда-правда?

Я вложила во взгляд все раскаянье, что могла.

— Правда-правда.

Олег потерся о мой нос своим. И поправил мои волосы:

— Глупенькая ты моя.

Отвлекшись на воспоминания об утре, я накидала полную корзинку пакетов спагетти, приятно все же быть слабой, но, главное, любимой женщиной. Засмеявшись, стала складывать пакеты обратно на полку. Так что еще щука, щука. Где здесь рыбный отдел? Маникюрша дала рецепт пирога со щукой и капустой, надо попробовать. Ее свекровь любит, может, и моей приглянется. Советы Даны, как всегда, не лишними оказались.

— Даже если тебе что-то не понравится из того, что советовать начнет, ты, главное, не спорь, молча кивай, вроде как на ус мотаешь. А делай все, как тебе нужно, по-своему. Она человек пожилой, значит, любит поговорить, побольше о ней расспрашивай, слушай типа со вниманием, совета спрашивай типа как огурцы солить? Как пятно с дивана вывести? Главное, все в меру чтоб было, подарочек купи какой-нибудь.

Подумав о подарке, поехала, купила телевизор ей в комнату и ноутбук. Свекровь — женщина у меня продвинутая, кандидат медицинских наук, ей пригодится. Также несколько комплектов постельного белья, полотенец, ночную рубашку и палантин. Мыло, шампуни и прочее. Женщина писала Олегу, что коллеги в ее больнице, где она работала гинекологом более сорока лет, скинулись для нее деньгами, и она купила себе одежду и все необходимое. Но все же. Пусть видят, что ее здесь ждут.

Все покупки едва поместились в багажник. Коробку с телевизором и ноутбуком пришлось положить на заднее сидение.

Вдруг меня привлекли детские крики, напротив была детская площадка возле школы. Дети катались на роликах, рыженькая девочка лет восьми выехала за ворота школы и стала переходить дорогу, не смотря по сторонам.

— Вера, стой, Вера!

За девочкой бросился кудрявый черноволосый мальчик. Желая остановить ее, но не успевает. На них несется джип, с пьяным водителем, судя по его бешеной скорости. Ах ты, черт! Почему же мне не дано останавливать время! — не думая, я кидаюсь к детям, хватаю их за руки, забрасывая себе за спину, и тут время словно замирает. Машина, что должна была меня сбить, замирает в двух сантиметрах от меня, а все вокруг словно туман обволакивает, и из этого тумана выходит он собственной персоной. Нет! Ну так не бывает! Ну не бывает ведь! У меня аж челюсть отвисла.

Но князь тьмы не обращает на меня никакого внимания. Он кидается к детям, упавшим на колени позади меня, точнее, к мальчику, поднимает его с колен, осматривает и, взяв за плечи, встряхивает и кричит.

— Что ты творишь! Вот что ты творишь! — Ты понимаешь, что если бы не она, — тыкает пальцем в меня, — мне бы не хватило этих пяти секунд спасти тебя! Понимаешь?

— Прости, пап, я думал, что успею спасти Веру, — тихо ответил мальчик, опуская глаза.

— Вера — человек! Люди умирают. Все, кто раньше, кто позже, сегодня был ее час! Да, она бы погибла. А ее отец пристрелил бы эту курицу обдолбанную, сидевшую за рулем, а теперь эта курица будет жить, станет гинекологом по купленными корочкам, будет ставить неправильные диагнозы, продавать детей и делать подпольные аборты! Принесет много горя многим людям и все из-за тебя! Из-за того, что ты пожалел эту девчонку!

— Прости, пап. Я не знал, что все так! — мальчик совсем согнул голову. — Просто Вера — моя одноклассница, я не мог просто смотреть, как она…

— Ты все сделал правильно! Как должно, — вступилась я за подавленного мальчонку. У людей нет единого неизменного будущего. Оно меняется каждым нашим поступком и словом.

— Вот только не всегда в лучшую сторону, — злобно зыркнул на меня Люций Виевич. В миру Борис Витальевич.

— Дай мне адрес этой, за рулем, — попросила я.

— Почем я знаю, — сморщился Чернобог, — по номеру машины пробей.

Я обернулась, запоминая номер, и пошла прочь.

— Постой, — окликнул меня Люцифер, — спасибо тебе! Теперь я твой должник. Я не стану ничего дарить, ни помогать тебе ни в чем, а вот вину перед собой прощу, как придет время.

— Хорошо, — кивнула я, помахав смелому и добросердечному мальчику, села в машину и, развернувшись, поехала вслед за сорвавшимся с места джипом.

Девушка подъехала к элитному жилому комплексу, я пошла за ней, она шла к себе домой, в голове лишь было, как по кайфу быть под кайфом и как хочется секса. Зря она поругалась с Валериком, в постели-то он ничего. Позвонить ему, что ли?

Я вошла вслед за холеной блондиночкой в лифт, и она меня, наконец, заметила.

— Приветик, я Милана! — счастливо пьяно улыбнулась она.

— Оля, — улыбнулась я, сканируя ауру. — Она на дури десять лет уже. С пятнадцати, нечасто, но регулярно. Выкарабкаться, может, и выкарабкается со временем, когда влюбится, и парень попросит. Людей делит на выгодных и невыгодных. Есть деньги — выгодно — друг. Нет денег — не выгоден — отстой. Это ее крепкое святое кармическое убеждение, длившееся, скорее всего, не одну жизнь. Есть такие души, не желающие подниматься. Дальше развиваться. Им и так комфортно изо дня в день из жизни в жизнь. Они совершают одни и те же ошибки, меряя людей исключительно деньгами, например, это все равно что биться головой о стену, конечно, но, видать, кому-то хорошо и так. Придет время, и они перерастут это обязательно, но не в этой жизни, уж точно.

Девушка закончила мед по специальности акушер-гинеколог, училась неплохо, но работать честно и от души не собиралась, она реально не видела ничего плохого в том, чтобы отобрать пятого младенца у какой-нибудь, с ее точки зрения, голодранки и продать богатой и бездетной даме. Все же от этого только выиграют, в конце концов. А диагнозы накручивает так и вообще каждый второй врач, будучи в сговоре с хозяином аптеки по соседству.

Пытаться менять мировоззрение девушки было бессмысленно, слишком глубоко эти убеждения сидят. Если и получится повлиять гипнозом или внушением, то все равно ненадолго. Душа не готова меняться, нет ни одной ниточки, за что бы зацепиться можно было.

Жаль, очень жаль.

— Полетать Оленька не желает? — улыбнулась Милана, подходя ко мне. В глазах зажглись нехорошие огоньки. Я ей нравилась, в голове девушки билась мысль, было ли у меня с девушкой или меня обучать всему придется?