— Слушаюсь.

Хорошо ж поет засранец! Я аж заслушалась, как товарищ полковник во все горло распевает то, что терпеть до глубины души не может. Загрузив посудомойку, протер все столы и вымыл огромное окно в кухне. Все так же старательно во весь голос распевая про маму.

— Посмотри-ка на своего ученика, — я ментально позвала Демитрия, и это мне даже напрячься не пришлось.

— Полковник, мать твою! — взвыл Дима. — Держать оборону!

Олег вздрогнул, закрыл рот, уставился на тряпку и моющее средство в руках, но, надо отдать должное, быстро нашелся.

— Зачем? Я же дома. Ну, помыл окно и что?

— Подкаблучник, — буркнул Дима недовольно.

— Если я, химера, захочу тебе что-то внушить, против меня тебе не выстоять, дорогой, — усмехнулась я, забирая средство и тряпку, — так что дома можешь не париться. К оргиям принуждать не буду, обещаю.

Меня разобрал смех, наблюдая, как полковник залился краской. Было у него отчего-то такое убеждение, что мне это нравится.

— Мы и вдвоем с тобой неплохо повеселиться можем.

Я прижалась к жениху так плотно, как только можно, и жадно поцеловала. Он ответил мне тут же. Его руки нахально задрали подол платья, и рука скользнула в трусики, ласково сжимая ягодицы, и по мне словно волна тока прошла. Невероятно, ни один человек до него не вызывал во мне такое сильное и мгновенное возбуждение. Аекс не в счет, ибо, как выяснилось, он не человек. Рука Олега спустилась ниже и дразняще стала ласкать самое сокровенное, отчего в глазах у меня потемнело. Я застонала и прижалась к нему еще плотнее. Его пальцы там мгновенно стали влажными.

— Моя девочка, как всегда, нетерпение уже, — самодовольно улыбнулся полковник, удвоив напор.

Кто бы говорил, — я с наслаждением потерлась о впечатляющий выступ на шортах.

Я оттолкнула Олега к столу, заставив упереться в столешницу руками, спустила с него шорты и встала на колени. Уже усвоив с первой ночи, что ничто его так не возбуждает, как богиня, стоящая перед ним на коленях. Мужики все, блин, одинаковы, как ни крути. Впрочем, мне это тоже нравилось не меньше. Мой язык и губы начали сладкую пытку для него. Я упивалась его громкими стонами. И дрожью, проходившей через все тело. Он позабыл про все на свете сейчас. Про все щиты, защиты и опасности. Ему хотелось только, чтобы я не останавливалась.

— Да, мальчик мой! Это я начало и конец этого мира! И я твоя! Я принадлежу только тебе! Слышишь! А ты мой! Отныне ты не посмеешь от меня закрываться! Никогда. Отныне слушать ты будешь только меня и подчиняться только мне! Ты мой!

— Да-а! Детка, да, только твой! — выдохнул он, изнемогая от удовольствия.

Я послала ему мысль, как хочу дальше, и он тут же подхватил меня на руки, уложил на большой обеденный стол, а я подняла ноги, Олег прижал их к себе, так что они оказались выше его плеч, и резко вошел. Удар! Еще удар. Меня затрясло от невероятного наслаждения и боли, что приносили эти его мощные, нетерпеливые движения.

— О да, милый! Да-а! — закричала я, не в силах себя сдержать.

— Как была сукой — так и осталась, — грустно вздохнул в моей голове Демитрий.

— Иди к черту, извращенец зубастый! — выругалась, испуганная, я, мгновенно поставила ментальный щит и продолжила, растворилась в море наслаждения.

Часть 36

Женя Жильцова довольно заулыбалась своему отражению. Сегодня ей исполнилось тридцать пять, и она еще очень даже ничего. Кожа упругая, тело стройное, как в двадцать, глаза горят. Морщинок почти нет. Разве что парочка самых мелких под глазами. Когда она гуляла со своей тринадцатилетней дочерью, их еще принимали за сестер.

Женя еще раз потрогала красивый жемчужный кулон на тонкой золотой цепочке, что подарил ей Влад.

Влад! Как же давно она о нем мечтала! Да, с тех самых пор, как пришла к ним в аналитический десять лет назад. Но он был, как скала, холоден и неприступен. Не только для нее — для всех. Говорили, что он любит до сих пор свою жену, умершую почти тридцать лет назад, при родах. Возможно ли такое? Если возможно, то он еще более благороден и чудесен, чем все другие. Раза три между ними все же был секс. Только секс, тупо чтобы выпустить пар, не более. После он уходил, ничего не говоря и не прощаясь. А утром на службе снова было холодное — здравия желаю, товарищ майор, и все. Полный игнор ее намеков и взглядов. Снова скала.

Пару раз она пробовала завести отношения с другими мужчинами. Самые долгие продлились три года. И тоже с коллегой, но парень погиб при исполнении. Женя по-настоящему страдала по Артему, доброму, благородному парню. А потом, примерно год назад, получилось беда с ней самой. На нее напал ее бывший муж, отец Иринки. Обезумевший наркоман ворвался в квартиру, будучи в полном неадеквате, требовал денег. Как бы Женя ни была подготовлена, противостоять против двухметрового, взбешенного бугая долго не сумела, лишь еще больше его разозлила. За что жестоко поплатилась. Он взял ее силой, очень жестко и унизительно. Потом избил до полусмерти и чуть не задушил ремнем от сумки. Одному Богу известно, каким чудом на пороге ее квартиры тогда оказался Влад и практически в последний момент пристрелил мерзавца. Женя уже была без сознания и летела по яркому белому коридору к ангелам. Ее встретила девушка с длинными золотистыми кудрями, как у принцессы, и ярко-голубыми глазами. Она чем-то была очень похожа на Дору, дочку Влада. Улыбаясь, принцесса сказала:

— Не бойся — лети. Теперь я буду вместо тебя.

Затем Женя очнулась. Рядом с ней был Влад. И с того момента не отходил от нее ни на шаг.

— Когда Вы уже к нам переедете? Женя услышала голос своей дочери и замерла, подойдя ближе к двери.

— Перееду? — удивился Влад.

— Маме уже давно хочется быть для Вас не просто девушкой для встреч и коллегой. Вы, по-моему, это тоже прекрасно и давно понимаете. Вы же все равно у нас ужинаете и ночуете. Думаете, я не замечаю? Может, хватит уже, как малолеткам, шугаться. Короче, если дело во мне — я только за.

— Хорошо. Буду иметь в виду, — прокашлялся Влад, — спасибо.

— Пожалуйста. Наслаждайтесь жизнью, пока еще можете, — усмехнулась девочка, явно намекая на возраст Влада. Влад был старше Жени на пятнадцать лет, но из-за пережитого недавно горя выглядел старше своих пятидесяти.

Вот коза малолетняя! Ну, погоди ж ты у меня! Женя улыбалась, на глаза навернулись слезы, ее девочка уже совсем взрослая.

— Ну что, идемте отмечать? — Женя с улыбкой вышла из комнаты.

— Вы идите. Я останусь. Мне еще реферат по истории писать, — отмахнулась кареглазая девчушка, точная уменьшенная копия матери.

— Да успеешь ты! У нас и столик в ресторане заказан на четверых, мама не может. Голова разболелась. Что ж нам, вдвоем сидеть теперь?

— Ну а что? Кто вам голубкам еще нужен? — хитро улыбнулась Ира. — Красивые какие! Давайте я вас щелкну. Обнимитесь!

Ира взяла фотоаппарат со стола и запечатлела мать и ее ухажера:

— Отлично! А теперь — поцелуйтесь!

— Ирка! — взвизгнула Женя.

— Ну а что? В щечку.

Женя с удовольствием подставила щеку мужчине.

— Молодцы! А теперь именинницу на руки, — скомандовала Ира весело.

— На руки так на руки, — Влад легко подхватил Женю на руки и прямо растаял, когда она сначала положила голову ему на плечо, а потом поцеловала в щеку. — Теперь ты иди, я тебя с мамой щелкну.

— Давай!

Ира подбежала к матери и обняла ее за шею, потом поцеловала в щеку. И даже присела на колени, положив голову на грудь, как в детстве.

— Ты ж моя лялечка! — умилилась Женя. — Бай-бай!

Женя стала покачивать взрослую дочь и гладить по голове. Так как-то надрывно вздохнула, затем резко встала.

— Ладно, валите уже, а то все съедят. Без вас, — нарочито весело сказала Ира, пряча глаза.

— Слушай, а давай Олега с его девушкой пригласим! Давно не виделись, да и на нее посмотреть любопытно, — предложила вдруг Женя.