— Иногда просто не верится, что ты из Маг Мэлла, а не из какого-нибудь чикагского гетто. Когда ты только успел столько всего нахвататься?

Киэнн уклонился от очередного невидимого острия:

— Кажется, я поймал ритм. Это не так уж и сложно. Гетто, говоришь? Видишь ли, вот как раз к этому у меня просто феноменальные способности: всяческое говно я впитываю получше подгузников от Джонсон энд Джонсон.

Эйтлинн в очередной раз остановилась, пытливо упершись в него взглядом:

— За что ты себя так презираешь?

Вот тут он, похоже, опешил:

— А мало причин?

Она, как можно убедительней, кивнула:

— Да. Потому что если за свое прошлое, то оно в прошлом, его нет!

Киэнн запрокинул голову, закатившись горьким, нисколько не веселым смехом:

— Этти, ты просто прелесть! Еще скажи: «Забудь, выброси из головы!» Нет, детка, извини, но так не получится. На самом деле, наше прошлое — это единственное, что у нас есть по-настоящему. И то, что делает нас теми, кто мы такие. Где оно, твое настоящее? — Фьють! И оно уже тоже прошлое. А будущее… Сейчас я оступлюсь и мое будущее останется в прошлом. Все это выдумки лжецов. Я сам — лжец, и отлично знаю, как это делается. Прошлое же у меня целиком вылеплено из грязи, крови и дерьма. Того, что я сперва щедрой рукой раздавал другим, и что потом рикошетом вернулось ко мне. До сих пор, как видишь, возвращается. Так что, если я прямо сейчас решу поменять собственное отношение к себе самому, стану думать, что заслуживаю чего-то лучшего — я просто удавлюсь. Сдохну от осознания вселенской несправедливости. А я, знаешь ли, жить хочу.

Он снова беспечно улыбнулся:

— Так что? Будешь и дальше созерцать мою «замечательную» персону или Роланд наконец-то дойдет до своей гребаной башни?

Эйтлинн сглотнула, незаметно хлюпнув носом:

— Она почти рядом.

Эйтлинн так и не поняла, каким образом они добрались до своей цели так быстро, но эта магия ей понравилась. По ее прикидкам огибать бесконечно длинную спираль стены с такой скоростью, какую они могли себе позволить, пришлось бы, по меньшей мере, часов шесть. Правда, искажения пространства порой преподносили сюрпризы, и уже на самом подходе к башне Киэнн умудрился порезаться еще дважды, да и она сама едва не налетела на выросшее из ниоткуда острие. Но вот пульсирующая таинственным скрытым светом стена уже высилась прямо перед ними — высокая, массивная и презрительно-величавая. Нижний этаж напоминал колоссальный пустой аквариум, в самой глубине которого виднелась тоненькая пружинка винтовой лестницы. Над головой, где-то на высоте тридцатиэтажного небоскреба, сквозь прозрачный потолок можно было смутно разглядеть верхние этажи. Эйтлинн осторожно коснулась стеклянной плоти ладонью — башня не кусалась, даже наоборот — мягко окутывала приятным сверхъестественным теплом, точно ластилась. Диковинный зверь. Фоморка мысленно потрепала сверкающую шкуру — давай, Стеклянная Башня, впусти нас внутрь. И лучше отдай свои тайны по-хорошему.

Киэнн споткнулся на невидимой ступеньке. Эйтлинн встревоженно оглянулась:

— Ты в порядке?

— Да, — непривычно коротко ответил он.

Однако она была готова поклясться, что нет. Выглядел Дэ Данаан подозрительно бледным, дыхание его стало каким-то сиплым и учащенным, движения — вялыми и отнюдь не грациозными. Вот зачем ты только его сюда потащила, садистка чертова! Не лучшая твоя идея, мисс Флетчер, никак не лучшая! А ты, фоморское чудище, могла бы и знать! Чем ты думала? Коллективным разумом улья? — Но, надо полагать, все, что она может сделать сейчас — это как можно быстрее отыскать способ проникнуть внутрь башни. И надеяться, что найдет там то, что ищет.

Казалось, здесь обойдется без магии, гипноза и телепортации. Ворота Стеклянной Башни выглядели вполне материальными, хотя и, безусловно, запертыми. Вход представлял собой невероятно высокую и при этом непропорционально узкую стрельчатую арку, почти как в готических соборах, только с определенной долей искажения. Конструкция ворот чем-то подозрительно и почти неуловимо напоминала поднятый мост, хотя Эйтлинн никак не могла сообразить, для чего он тут вообще мог понадобиться — опускать-то его все равно было бы некуда по причине слишком тесного расположения крепостных стен. Снаружи ворота-мост прикрывала замысловато витая решетка, поблескивавшая сталью.

Конечно, Эйтлинн могла ошибаться: кто знает, может быть, это совсем другой металл? Даже не обязательно обычный земной, хотя она не была уверена и в том, что отличит по виду сталь от любого другого сплава или металла, особенно в неверном свете призрачного мира. И все же любопытно… Узор решетки явственно изображал переплетенных гончих Аннуна, или, как говорили здесь, Аннвна, вполне знакомых ей по кельтским орнаментам: удлиненные и причудливо изогнутые шеи, хвосты и лапы животных завязывались узлами друг вокруг дружки. Кое-где сверкали заточенные кинжалы неожиданно острых углов.

— А разве фейри не боятся стали? — задумчиво поинтересовалась она, ощупывая решетку.

— Боятся? — заторможено повторил за ней Киэнн и тряхнул головой, словно борясь с дремотой. — Нет, чтобы боялись, то нет. Но не любят. Аллергия у них. Разной степени… тяжести. А что?

Эйтлинн пожала плечами:

— Для чего вообще строить невидимую башню высотой с Эверест, окружать стенами едва не выше ее самой, усаживать узкий коридор гигантскими шипами, да еще и завешивать ворота стальной решеткой? Если это все — исключительно магия, то какая-то странная.

Киэнн неловко опустился на ступеньку, украдкой поморщившись:

— Ты себе вообще представляешь, на что способны ётуны? Башенку поменьше, да без этой вашей фит фьяты и прочих примочек им вот просто тьфу и растереть.

— А при чем здесь?.. — начала было Эйтлинн, но осеклась, начав соображать.

— Я думал, ты поняла, — хмыкнул Киэнн. — Эти засранцы служат королевской охраной уже лет восемьсот, не меньше. С магическими талантами у них почти голяк, конечно, но и по ним магией бить — дело пустое. Включая ваш хваленый ментальный контроль. Так что, если бы отряд ётунов припёрся сюда — по своей собственной придури или приказу Дэ Данаанов — вашим владыкам Аннвна пришлось бы изрядно попотеть, чтобы их вытурить. Вот только, — он скептически усмехнулся, — сдается мне, они нас малость переоценили. Отправлять охрану в буквальном смысле на тот свет, только для того, чтобы вырезать фоморский рассадник подчистую, наверное, даже моей шизанутой бабке бы в голову не пришло.

Эйтлинн попробовала улыбнуться:

— У вас как, по женской линии самые дурные гены передаются?

Киэнн лениво кивнул:

— Вероятно.

И все же что-то здесь определенно нечисто. Неужто ничего попроще придумать нельзя было? Или хотя бы подыскать менее унылые и неприглядные земли для обитания? Что они вообще здесь забыли? А если Аннвн был таким надежным и неприступным укрытием — почему они все мертвы?

Или не все? С чего ты вообще взяла, что тебе не солгали еще раз? Что, если хозяева еще там? И наблюдают?

— А те… — рассеянно спросила Эйтлинн, — те фоморы, которые не вымерли после этой вашей чумы… Где их отлавливали? Если, насколько я тебя поняла, в Аннвн вы и ваши боевики не заходили?

— Чаще всего… на побережье Ллира, — Киэнн выговаривал фразы все медленней и отрывистей. — Не знаю… Возможно, их… выбрасывало… Или они сами… приходили… за какой-то… надоб… ностью… Ты же тоже…

Он снова упрямо тряхнул головой, похоже, пытаясь сфокусировать мутный осоловелый взгляд, и ободряюще улыбнулся фоморке:

— Это не яд. Просто… снотворное. Или, может, наркотик какой… Не отвлекайся.

Легко сказать. Эйтлинн попробовала следовать его совету, но совладать с собой никак не получалось. Волна холодного озноба подбиралась к пяткам и медленно, но неумолимо накрывала с головой. Да что же ты делаешь в моем мозгу, проклятая заноза? Ты, мой враг и сын врага моего? Почему я не могу позволить тебе умереть?