– Не в том кармане вы искали свои документы, господин иска-атель. Плохая память при такой уважаемой профессии – это большая неудача… для вас.

– Я должен знать, в чем меня обвиняют, – Игни нервничал. Знал, что нервничать нельзя, но ничего не мог с собой поделать. Напоминал себе, что О-Диура далеко, Резервация ещё дальше, но все равно не мог успокоиться и взять себя в руки.

Гвардеец состроил пренебрежительную гримасу, разворачивая сложенный вчетверо лист. Ногтем колупнул магический знак подлинности. Поднял листок повыше, чтобы поймать хоть один луч солнца. Не вышло, грязные тучи обложили небо плотно. Темные синие глаза риорца неодобрительно взглянули на Игни поверх верхнего края бумаги.

– Вас ни в чем не обвиняют, господин Игни Эк…Экс-аль? – гвардеец растерял свою самоуверенность из-за того, что не смог правильно прочесть с первого раза.

Игни с трудом удержался от смеха. Законник сложил бумагу, как положено, и вернул вместе с бумажником владельцу.

– Пока не обвиняют. Но вам следует пройти за мной, чтобы я мог удостовериться, что ваши бумаги подлинные и дают вам право носить эту шляпу.

– Что вам дает основания думать, что они не подлинные? – Игни цеплялся за соломинку, он сам понимал, насколько жалко выглядит со стороны, но ему физически тошно было думать о том, что он опять попадет в Управление по идиотскому поводу, его имя опять внесут в списки задержанных… да еще эти их проверки… Это не говоря уж о том, что в «Желтом доме» настолько много красных кристаллов, что кровь начинает жечь вены изнутри.

– Свои вопросы, господин искатель, советую приберечь для другого случая. В Управлении вам придется, в основном, отвечать на вопросы дознавателя… Думали, мы не знаем, что таких примечательных людей с нечеловеческим цветом глаз любит брать на службу Старый Лис? Говорят, он их коллекционирует.

– Жаль, что я впервые об этом слышу, – огрызнулся Игни, но сопротивляться не стал и направился в сторону Управления порядка.

Пропажу стажёра заметили наборщики, не получившие гранки по графику, подтвердили корректоры, к которым Игни так и не зашёл. Все это возмущение дошло до шефа, а у того как раз было очень плохое настроение, и он с удовольствием ухватился за подходящий повод, чтобы разразиться громом и молнией.

– Кто видел стажера последним, и что он делал? – сильный голос шефа-искателя, урожденного горца, легко перекрыл непрекращающиеся фоновые разговоры сотрудников. Все замолчали, переглядываясь, припоминая.

– Я поручил ему зайти к Бродэку, а затем отнести гранки наборщикам, – подал голос выпускающий куратор, господин Данно. Он оторвался от своих бумаг только лишь для того, чтобы сказать эту короткую фразу, а затем вновь опустил глаза, потирая ручкой самописки седой висок. У выпускающего редактора было слишком много работы, чтобы он мог следить за тем, как выполняются его распоряжения. Он выдрессировал свою группу так, чтобы они сами друг за другом приглядывали и напоминали, при необходимости. А красноглазого стажера Данно за своего не считал.

Господин Алпин Фарелл, четко отпечатывая шаги, прошел через общий зал и заглянул в открытый кабинет куратора по расследованиям злоупотреблений. Рядовые искатели проводили его глазами, хотя каждый из них делал вид, что полностью поглощен работой с документами.

– Матьяс, зачем вам понадобился мой личный, – Фарелл выделил это слово интонацией, – помощник?

Бродэк смял в кулаке бумагу, которую читал.

– На нем не написано, что он ваш личный, Алпин, – криво усмехнулся Матьяс Бродэк. Он сформировал из бумаги шарик и точным броском отправил его в корзину для мусора, – Я послал его в чайную, уточнить один вопрос. До сих пор вот жду, – он демонстративно посмотрел на часы, намекая, что ждет уже порядочно.

– Идемте со мной, Матьяс. Что-то мне подсказывает, что наш стажёр угодил в беду, – Фарелл подошел совсем близко, наклонился к Бродэку и добавил вполголоса, – когда связался с тобой.

Бродэк порывисто встал, сдернул с вешалки светлый плащ, нахлобучил на голову шляпу и направился вниз. Фарелл тоже заглянул в свой кабинет, чтобы одеться, и догнал куратора, когда тот уже беседовал с хозяином чайной. Мастер Ламеш без улыбки и прибауток, довольно сухо и сдержанно рассказывал про письмо, которое нашел утром. Узнав всё, что тот мог сообщить относительно Игни, искатели вышли из Чайного домика.

– Что за вопрос вы задали моему подопечному, Матьяс? – подчеркнуто вежливо уточнил Фарелл, не глядя на того, кому был адресован вопрос. Выдающийся горский нос был направлен в сторону Управления порядка. Шеф-искатель раздумывал, насколько высока вероятность того, что гвардия возьмется искать незадачливого стажера «Королевского вестника», который канул в темную воду, стоило ему только обменяться парой фраз с проклятым Бродэком.

«Тысячу демонов тебе в подштанники, Бродэк! Как я должен всё это трактовать, ты хоть соображаешь?» – раздраженно думал шеф.

– Я спросил, кто доставил письмо. По-моему, вполне резонный вопрос, который должен прийти в голову любому искателю без дополнительных подсказок от куратора, – Матьяс на ходу завязывал шарф и сердился, что его оторвали от дел из-за какой-то, по его мнению, ерунды. Подумаешь, стажёр куда-то слинял со службы! Дело молодое, захочет есть – вернется.

– А что было в письме?

– Ничего, – буркнул Матьяс, запахивая полы плаща на груди. – Чистый лист. Гербовой, правда, – добавил он, в ответ на вопросительно поднятые брови шефа. – Или про знак Академии нельзя сказать, что он герб?

– Официальный бланк Академии? – переспросил Фарелл, игнорируя подозрительно глупый вопрос как заданный ради отвлечения внимания. – Так, может, там было что-то написано, но под магической защитой?

– Вы принимаете меня за идиота, Алпин? – возвысил голос Бродэк. – Я уйму времени потратил на эту бумагу, так и эдак пытался понять, что там может быть написано. Ничего там не написано! Только моё имя на конверте.

Шеф-искатель недоверчиво скривил губы, но больше ничего не сказал.

– Игни Эксаль? Это ваше настоящее имя? – голос дознавателя доносился приглушенно, поскольку его передавал из соседней комнаты звуковой приемник, вроде тех, что используются для Связных браслетов. Тадеуш Тарс, одетый в серый невыразительный пиджак вместо мундира, но зато с серебряной звездой на лацкане, стоял рядом с затенённым стеклом, которое с противоположной стороны стены выглядело как большое зеркало в раме, и вглядывался в черты арестованного искателя.

– Никогда его не видел, – вполголоса прокомментировал он.

Игни, сидящий за столом в комнате дознания, почесал нос.

– Да, на этот вопрос я тоже не стану отвечать. Я же говорил. Вызовите моего начальника, мастера Алпина Фарелла. Он подтвердит мою… – он запнулся, подбирая нужное слово и с акцентом, без уверенности, протянул, – ли-ичность.

– Мы можем попросить судейского заседателя присутствовать при разговоре, – вздохнул дознаватель и положил обе ладони на стол. – Но искатели – не часть нашей системы. После того, как ответите на мои вопросы, я предоставлю вам возможность связаться с кем захотите, хоть с самим королем, если вы знаете номер его браслета.

Игни поморщился.

– А если я не знаю номер?

Тарс в секретной комнате прослушки поднял голову и взглянул на часы над фальшивым зеркалом. Оглянулся на своих спутников, которые были одеты в судейские черные рубашки с жесткими белыми воротничками. Ему ответили понимающими взглядами.

– У меня мало времени. Нет, это не он. Впервые вижу этого парня.

– Но он Древний. Уроженец Резервации, – напомнили ему.

– Я разберусь с ним позже. У Старого Лиса этот не появлялся. А вы продолжайте искать того, кто убил моего отца.

Игни стоял у зарешеченного окошка и получал назад то, что у него отняли при задержании. Магическое перо-самописку, блокнот, в котором за полных три декады службы заполнилась лишь одна страница, ключи, горсть красных леденцов, медальон и карманное зеркальце.