По телу пробежала судорога. Острая боль шевелилась в животе, как свернувшийся кольцами спрут, и давила на кишки. Руслан опустил голову и задержал дыхание, торопясь справиться с приступом, пока его состояние не заметили пираты. «Чертов психопат!» – с яростью глянул он в сторону Оскара.

Пираты тем временем, решив проблему с беглецом и проводив сородичей, наметанным глазом таможенников отыскали баул со съестными припасами и захрустели галетами, черпая ими как ложками плавленый сыр и печеночный паштет, весело переругиваясь и с мальчишеским озорством отбирая друг у друга контейнеры. Затем они вернулись к потрошению сумок, начали со смехом перебирать одежду, прикладывать к себе футболки, джемпера и фуфайки и спрашивать: «Ну, модненький я?» Супостаты баловались ветроустойчивыми спичками, игрались плеерами и перекидывались «тапками» (так они называли телефоны). С электроникой не церемонились, тыкали во все кнопки, а когда надоедало, со скучающим видом бросали прямо на песок или швыряли обратно в сумку и переключались на что-нибудь другое.

Наконец, нарезвившись, пираты разошлись по сторонам. Гарик с сигаретой в зубах принялся изучать GPS-навигатор, в то время как Кочегар устроился на сумке рядом с покуривающим Оскаром, предложил ему галеты, ничуть не расстроился хмурым отказом и углубился в смартфон Максима, дожевывая конфискованную еду и кончиком языка выковыривая из зубов остатки.

«Милану» относило течением все дальше. Пираты, по всей видимости, не настолько нуждались в деньгах, чтобы прибирать к рукам все, что плохо лежит или плавает. Как скоро кто-нибудь наткнется на дрейфующую яхту, и случится ли это вообще? На борту не осталось ни вещей, ни надувного плота, ни съестных припасов… Любой, кто обнаружит «Милану», придет к очевидному выводу, что команда успела спастись с искалеченного суденышка, высадиться на плот или на остров… Последние сигналы бедствия с Понкайо – пусть никто не ответил, но это не значит, что не слышал… У Лолы есть шанс вернуться домой. Только бы она сумела найти в себе достаточно сил, чтобы выстоять…

Четыре года назад Максим увлекся армейским сленгом, радиокодом и военными сокращениями и сумел подсадить на него Руслана и всех участников команды «Свидетели», тогда насчитывающей только пять человек. Довольно быстро новшество распространилось среди знакомых, и вскоре в окружении Руслана и Максима не осталось ни одного страйкболиста, который не знал бы, что такое трехбуквенный Альфа-код15.

«Свидетели» для защиты радиопереговоров уже несколько лет пользовались собственным цифровым радиокодом. Самые важные сообщения, которые употреблялись чаще всего, обозначали отдельным шифром. Делалось это так. Если не было готовых тактических сокращений, «Свидетели» переводили необходимые слова на английский и присваивали персональный код: по первой букве каждого слога – для отдельного слова; по первым буквам каждого слова – для отдельной фразы. Сложные на слух и выговор шифры укорачивали, складывая полученные числа, пока радиокод не приобретал легкость и скорость звучания. Цифровое обозначение букв английского алфавита, как и трехбуквенный Альфа-код, могло меняться каждую игру и держалось в строжайшем секрете.

Ни одна игра не обходилась без кодов и сокращений. Поэтому когда Руслан услышал сообщение Максима, натренированный мозг среагировал быстрее и расшифровал ввернутый в послание код задолго до того, как Руслан пришел в себя и осознал значение брошенных в эфир слов.

Руслан бродил по узкой сухой полосе вдоль пальмовой рощи и собирал обломанные мангровые сучья, которые прибило ночью к берегу и пока не успело затянуть приливной волной обратно в океан. Юркие маленькие крабы то и дело перебегали Руслану дорогу, следуя им одним известной траекторией, замирали на месте, прикидывали, что к чему, и вдруг ни с того ни с сего меняли направление и бесстрашно бросались наперерез.

– Не лезьте под ноги, малышня! – сердился Руслан, в который раз чудом спасая прытких обитателей пляжа от своего громадного ботинка сорок четвертого размера. – Я большое и страшное млекопитающее, где ваше чувство самосохранения?

Руслан выловил из мелководья несколько поленьев, чтобы потом просушить на костре, отряхнул руки от воды и зачесал пятерней отросшую челку. Посмотрел на часы, насупился. Вот где его носит? На другой конец острова за грибами утопал, что ли?

Раздраженно вздохнув, Руслан снял с пояса рацию.

– Макс, прием. Я уезжаю на яхту. Где ты ходишь?

Нет ответа. Руслан выругался под нос. Наверняка опять забрел куда-то, исследователь, чтоб его! И пусть ждут, пусть волнуются – ему какое дело? Как тогда, во время поездки с ребятами к пещерам, когда разбили бивак и Максим ушел «осматривать окрестности», набрел на береговую батарею и сорок минут шатался внутри, отрезанный от связи, даже не потрудившись перед этим сообщить о своем местонахождении, да что там – хотя бы предупредить, куда собирается!

«Голову даю на отсечение, опять залез куда-то! Ну что за шило в заднице!»

– Термит, на связь! Где ты? Прием!

А толку дозываться, если Максим вне зоны доступа? Неужели парень совсем без царя в голове, не понимает, что в их положении нельзя – запрещено! – в одиночку соваться на незнакомые объекты? Хоть до такой очевидной истины он должен был допереть?

– Термит, чтоб тебя, где ты?! – Руслан почти кричал. Ему хотелось разыскать друга и хорошенько врезать. Внутри зашевелилось беспокойство, но охваченный яростью Руслан был слишком взбудоражен и не расслышал тревожного шепота. – Если рация барахлит, возвращайся немедленно! Мне надо ехать, но я не могу, пока ты не вернешься! Ответь, прием!

А вдруг что-то случилось? Вдруг Максим провалился под землю или упал в овраг, вывихнул лодыжку, проколол ногу острой веткой?.. Или застрял между корнями и не может дотянуться до рации… Руслан поднял голову и в тревоге посмотрел на темнеющую за пальмовой рощей мрачную стену лаврового леса. Вспомнил о втором навигаторе с дубликатом зарисованных островных маршрутов и нажал кнопку рации:

– Макс, я иду к тебе. Если выяснится, что ты никуда не провалился, а просто ворон считаешь, клянусь, я сверну тебе шею.

И почти сразу ответ, хрипловатый и бесцветный:

– Тридцать седьмой на связи. Сигнал пропадает.

Руслан сдвинул брови и сурово уставился на рацию, как бы спрашивая, что она себе позволяет и что все это значит.

– Тридцать семь… – пробормотал он и вдруг так сильно сжал рацию, что ее края врезались в ладонь. Руслан тщился удержать стремительно закручивающийся вихрь мыслей, но это было все равно что пытаться поймать смерч при помощи лассо.

«Alpha Bravo Echo Echo» – или «Ambush Escape and Evasion».

«Альфа Браво Эхо Эхо» – или «Засада, уходите и эвакуируйтесь». Код применяется в случае засады многочисленного и превосходящего силами вооруженного противника, когда остальные участники команды должны немедленно отступить и покинуть опасную зону, группами или поодиночке.

«Вооруженный противник»?! Туристы? Но откуда оружие? Местные? Но откуда оружие?! Как далеко? Какое оружие – огнестрельное? Где они взяли огнестрельное оружие? Вопросам не было конца, они сыпались друг на друга, вгрызаясь в мозг и разрывая его на части. Руслан постарался взять себя в руки. Успокойся, не паникуй, иначе наломаешь дров! Если Максим воспользовался кодом – значит, эти ублюдки пока не знают о Лоле. Это самое главное.

Руслан спохватился: он забыл ответить! Но что сказать?.. Какой может быть «вооруженный противник» здесь, на отрезанном толщами воды клочке суши, заросшем пальмами, манграми и лавром? На острове, куда ездят только ради фиников и ежевики, где всего один пляж и даже кокосовых пальм нет, где нечего смотреть, кроме спящих развалин. Туннели? Они закрыты решетками, там не пройти.

Руслан глянул на истерзанную «Милану», где на нижней палубе возилась с грибами ничего не подозревающая Лола, глубоко вдохнул, отбрасывая последние сомнения, поднес рацию к губам и принужденно твердым голосом выдал: