– Сейчас я этого бормана так нашпигую свинцом – сразу на дно пойдет! Выуживать с магнитом будешь! Все понял? Закрой клапан!

Руслан замолчал.

– А ты, – вернулся Оскар к Максиму, – отвечай нормально, не кивай! Иначе воткну ножик в рану и буду поворачивать, пока не прокукуешь мне сутки по минутам! Усек?

Максим с трудом разлепил губы.

– Усек… – выдохнул он.

– Ну-ка, покажи, че там у тебя.

Штанину грубо дернули вверх. Рану словно полоснуло бритвой. Максима прошиб холодный пот, по телу пробежала дрожь, он судорожно втянул воздух через стиснутые зубы, но не издал ни звука.

– Касательное… – изумленно присвистнул кто-то.

Пираты восхищенно матерились, обсуждая везение Максима.

– Может, нам его удачу в лотерее проверить? – гудел бородач.

– Гарик, ты что, нуждаешься? – ласково справился Кочегар.

– Нет, но ты погляди на это! Зуб даю, удача любит этого кренделька! Когда еще кому-то так фартило, вспомни? Обычно либо кость в крошки, либо сквозное!

– Да уж, традицию они соблюдают с завидным упрямством, – засмеялся Кочегар. – Каждый год одно и то же.

Прерывистое дыхание иссушивало горло. Максим сглотнул, глядя перед собой и тщетно пытаясь сфокусировать взгляд на своей руке, до костяшек погруженной в прохладный рыхлый песок. По скулам стекал холодный пот, ссадину щипало и дергало. Максим вполуха слушал болтовню пиратов и гадал над случайно пойманной фразой, значения которой не понял. «Твоя ночь теперь моя». Что это значит? Какая ночь? Пульсирующая боль в ране медленно угасала, Максим больше не задыхался от жары, теперь от прикосновения прохладного песка и свежего ветра по телу проносились волны озноба. Максим хотел вытащить пальцы, но рука затекла. Он сделал над собой усилие и напряг мышцы, разгоняя кровь. Руку закололо крошечными иголками, локоть подогнулся – и Максим рухнул на песок.

– Хорош языками чесать, – свернул болтовню ровный голос Хомского. – Грузите его.

– Может, заодно и второго подцепят? – предложил Гарик.

– Нет, гаплонт останется, – тут же встрял Оскар.

– На кой он тебе? – с подозрением осведомился Слесарь.

– Палатку будет разбирать! – огрызнулся пират.

– Тебе напомнить правила Шкипера? – все также бесстрастно спросил Хомский. – Или на руке запишешь? А то что-то ты забывчив стал.

Оскар не ответил.

– Ладно, пакуем бегуна. За вещами придется два захода делать.

– Надо успеть до грозы, – поддакнул Гарик. – И до обеда.

Максим почувствовал, как его поднимают и куда-то несут. Его трясло, холодный пот затекал в уши, губы потрескались от жажды. Кровь в поврежденной ноге ощущалась жидким металлом, но не расплавленным – ледяным. Ступня потеряла чувствительность и казалась неподъемной.

В сознание вклинился громкий звук, похожий на рычание бензопилы. Максим удивился, откуда на пляже бензопила, потом сообразил, что звук слишком низкий для бензопилы, вспомнил о динги, подумал о Лоле и провалился в забытье.

«Рюкзак Лолы» – этих двух слов Руслану хватило, чтобы прийти в себя. Его захлестнуло негодованием, но тут же подоспела смешанная с отчаянием злость. Как он мог забыть, что котомка осталась в биваке? Максиму из-за этого пришлось лезть под пули, он чуть не погиб! Почему я не взял сумку с собой на яхту и не утопил, ведь палатка была прямо у меня перед глазами, я говорил с Максом и смотрел на нее!

Когда в Максима начали стрелять, у Руслана все поплыло перед глазами. Кажется, он кричал? Нет, он пытался закричать, но не мог из-за боли в груди. Набирал воздух, открывал рот – и давился кашлем. С горем пополам поднявшись на ноги, двигаясь, словно после наркоза, он успел сделать к Максиму два-три шага, но один из ублюдков ударил его в спину прикладом, повалил на песок и прижал ботинком. Руслан вырывался, но ему приставили автомат к голове.

– Лежи смирно, боец, – услышал Руслан голос этого сукиного бородача. – Ты же не хочешь остаться гнить здесь с дырявой черепушкой?

Руслан с бессильной яростью наблюдал, как Максим неуклюже пытается подняться. Эта заминка дала пиратам возможность прикончить беглеца, но даже после того как Максим снова устремился к лесу, они больше не стреляли.

Руслан представлял, как подстреленный Максим тяжело ковыляет по безмолвному сумрачному лесу, где еще день назад они проходили вместе, устало падает в кусты, из последних сил заталкивает рюкзак в заросли, чтобы никто и никогда его не нашел, ложится на спину и смотрит в затянутое кронами небо, пока дыхание не останавливается от кровопотери. Руслан не мог отделаться от этого видения, оно стояло перед глазами, словно уже приходило однажды, предостережением являлось во сне или вплелось в сознание чьим-то настойчивым шепотом, но Руслан забыл, не придал значения… Как наяву видел он омертвевший взгляд Максима, устремленный вверх, на небо в просвете меж деревьями, за которыми для него так и не начался новый день. Мысль о том, что жизнь товарища оборвется из-за каких-то подонков, обвешанных оружием и взявшихся из ниоткуда, приводила Руслана в бешенство. Он извивался под ботинком пирата, изрыгал проклятия и требовал отпустить, но захватчики только ржали, называли горячим парнем и сравнивали с верным псом, который бежит за машиной хозяина после того, как тот вывез его на окраину и оставил на обочине.

Когда Максим скрылся в лесу и двое пиратов добровольцами отправились на поиски, Гарик и Кочегар принялись собирать гильзы. Между делом они весело гадали, вернется беглец или нет.

– Ставлю на то, что не вернется, – азартно бросил Кочегар и высыпал набравшуюся горсть в надколенный карман брюк.

– На что ставишь? – пробасил Гарик, нагибаясь за очередной гильзой.

– Если не вернется, уступлю свою ночь.

– Идет. Ставлю то же самое на то, что приползет, как миленький.

Они ударили по рукам, с хохотом пожелали друг другу провалиться к чертям собачьим и продолжили заметать следы неистовой стрельбы или, как они ласково называли ее, «пострелушек».

Увидев Максима живым, Руслан и сам будто ожил. Но потом состояние друга стало ухудшаться с угрожающей скоростью. Когда белый как мел Максим рухнул в песок, у Руслана все перевернулось внутри. Что теперь будет, Максима добьют?.. Руслан пытливо следил за пиратами, всматривался в лица, вслушивался в разговоры, старался по голосам уловить настроение и предугадать их намерения. Он уже начал подыскивать слова, которые сумели бы убедить захватчиков помиловать Максима, но тут кто-то произнес: «Касательное» – и Руслан почувствовал, как падает внутри подвешенная многопудовая гиря.

Захватчики собирались отвезти Максима к себе в логово и подлатать. Это была не шутка, не чье-то предложение, это было сказано, как нечто само собой разумеющееся, и никто даже не пытался возражать или спорить. Руслан боялся поверить. Может, удача покинула их не безвозвратно?.. Лола в безопасности, пираты о ней не знают и узнать теперь никак не смогут. Как только его и Максима свезут в логово и где-нибудь запрут, Руслан прикинет план побега. «Надеюсь, нас не станут накачивать», – в отчаянии думал он, пока Гарик и Кочегар, шлепая по мелководью, грузили бессознательное тело Максима в динги. Руслан ожидал, что сейчас они запрыгнут за Хомским на носовой кокпит катера и уедут, но пираты швырнули на борт несколько первых попавшихся сумок, махнули рукой отбывающим сородичам и вернулись в разгромленный бивак.

Сопровождал Максима кореец. Нагруженный доброй частью улова камуфляжный катерок дал задний ход, развернулся и под управлением Хомского важно поплыл вслед за маленьким собратом, вспенивая волны и сыто урча. Руслан провожал динги взглядом, пока тот не скрылся за выступающим из воды отрогом горного хребта. «Держись, Макс. Пожалуйста, держись… Я найду тебя и вытащу». Сдвоенное рычание моторов стихло вдали на удивление быстро.

Оскар подошел к своим, раздраженно что-то бурча под нос, присел на рюкзак, вытащил из кармана сигареты и закурил. Некоторое время он смолил с кислым выражением лица, наблюдая, как соратники копаются в сумках, потом заметил небрежно брошенные на песок водонепроницаемые чехлы с документами и бумажниками, поднял и принялся изучать.