— Как так? — Заххара медленно закрепила хвост аххры и, подняв руку, потрясла, убеждаясь, что лежит та аккуратно и не развяжется ненароком.

— Раньше как-то бабушка все выбирала. Теперь вот кузина, но у меня, кажется, вкусы с ней расходятся. И вот подумалось… — Лотта беспомощно развела руками. — Если, конечно, у вас нет других планов…

Этот мир не походил на родную Британию настолько, что Шарлотта испытала острое желание немедленно вернуться, если не домой, то хотя бы на корабль.

Она остановилась в узком переходе из укрепленного стекла, с ужасом глядя на красную пустыню, что распростиралась и влево, и вправо, и кажется, вовсе, куда ни глянь, всюду лежали раскаленные пески. А над ними застыло белое солнце. И свет его оказался настолько ярким, что и защитное поле на очках не справлялось. Лотта зажмурилась. Она чувствовала непривычную, до крайности неприятную сухость воздуха, пусть и прошедшего через десяток фильтров, но умудрившегося сохранить едкий запах пустыни. И солнце на коже. И то, что кожа эта, к солнцу непривычная, того и гляди вспыхнет.

— Шляпа нужна, — Кахрай протянул нечто огромное и мятое, оказавшееся той самой шляпой печального серого колера. Поля ее повисли, но коже стало легче. — А то обгорите.

— Я… там куплю.

— Пока доберетесь, обгорите, — произнес он это. И подтверждая его слова, над креслом поднялась мерцающая пленка купола.

— А вы?

— Я привычный.

— Случалось бывать здесь? — окруженный женщинами Данияр выглядел весьма представительно, хотя, конечно, это донельзя сложно, выглядеть представительным в белых шортах с синими медузами, которые еще и щупальцами шевелили. Просторная же рубашка была огненно-красной и украшенной двумя рядами драгоценных камней.

Лотта даже позволила себе присмотреться, убеждаясь, что камни и вправду настоящие, а не стекляшки.

— Не здесь. Просто в мирах подобного класса. Здесь еще довольно комфортный климат, — Кахрай на ах-айорца смотрел сверху вниз, и по выражению лица его было не понять, симпатичен ему новый знакомы или же наоборот. — Для туристов стоят защитные купола, но если пожелаете, то есть выезды и в пустыню. Хотя… не советовал бы.

— Почему?

— На Каяре женщин мало. А те, что есть, стоят дорого.

Лотта натянула шляпу поплотнее. Чем дальше они шли, тем ярче становилось солнце. Пустыня и та словно бы светилась.

— Вот порой молодежь и не выдерживает. А для местного брака согласие невесты не требуется.

Выходить окончательно расхотелось. И Кахрай это понял.

— Не волнуйтесь. Просто не снимайте туристический браслет. И не выезжайте в пустыню, там ничего хорошего нет, а на рынке вполне безопасно.

Рынок начинался сразу за нижним залом.

Огромный. Просто-таки необъятный. Шумный. Бестолковый. Живой. Лотта смотрела и не могла насмотреться. Нет, она видела ролики, но те не передавали и десятой части варварского великолепия этого места.

Огромные каменные башни, над которыми поднимались тончайшие ветви силовых установок. Почему-то ветви эти украшали подвесками из разноцветного стекла, отчего сами башни походили на диковинные деревья. Солнечный свет, избавленный от жесткого излучения, проходил сквозь стекла, окрашиваясь синим, красным, желтым и зеленым, и цвета эти ложились на торговую площадь, поверх камня и палаток, ковров и людей, на этих коврах сидевших. Они добавляли цвета медным горам посуды, чеканным дискам и вазам, что делали здесь же, мешая местную красную глину со связывающим полимером.

— Украше-е-ения, — завыл кто-то над самым ухом, и Шарлотта подпрыгнула, обернулась, чтобы носом уткнуться в связку камешков. — Прекрасные украшения ручной работы…

— Масла… масла для нежной кожи…

— Зеркала… лучшие зеркала по старинному рецепту. Только у нас настоящее стекло! Никакого цифрового обмана.

Господи, да она здесь потеряется!

— Идем, — Эрра подхватила под руку. — И не крути головой, представь, что у тебя есть дело.

— Какое?

Туристический браслет слабо пискнул и заработал. А в нем оказался встроенный гид, важно сообщивший, что рынок нынешний является крупнейшим на Каяре и занимает без малого сто двадцать пять гектар, защищенных семью куполами…

Чудесно.

Да тут и нескольких недель не хватит, чтобы все обойти.

— Не важно, — Эрра отмахнулась от особо назойливого торговца, что попытался всунуть ей мятые шарфики. — Главное, что есть. И ты спешишь. Запомни, если взглянула на товар, то тебе интересно. А раз интересно, то нужно посмотреть. Если же смотришь — покупай и торговаться не забудь.

Лотта кивнула.

— Данечка, — Эрра остановилась, что не помешало ей пресечь попытку другого торговца всучить Лотте полоски вяленого мяса. Или это было не совсем мясо. — Мы же прогуляемся? Посмотрим…

И тише добавила:

— Сперва тебе платье, а мне приправы. На Каяре удивительный рынок приправ. Говорят, здесь даже настоящую ваниль в стручках купить можно, но в это я не особо верю. Но упускать такую возможность глупо.

— А…

Лотта обернулась, втайне надеясь, что Кахрай, как всегда, где-нибудь рядом. Но его не было. Ни рядом. Ни чуть дальше, ни даже совсем далеко. Во всяком случае, настолько далеко, чтобы Лотта смогла увидеть. Она чувствовала себя на редкость глупо, высматривая среди цветастых халатов черное пятно униформы, но ничего не могла с собой поделать.

Шляпа осталась, а вот Кахрай…

— Вернется, — сказала Эрра, дернув Лотту за рукав. — Идем, пока мое недоразумение не передумало. Да и девочки тоже погулять хотят.

— Так может…

— Нельзя оставлять без присмотра. Представляешь, чуть расслабились, так эту бестолочь едва не убили. Чудом, можно сказать, спасся.

Она укоризненно покачала головой, и Лотта даже не поняла, что именно огорчило Эрру, то ли то, что едва не убили, то ли то, что все-таки спасся.

— А тут слишком много всего. Удобный случай. Если бы не ваниль…

Она тянула Лотту за собой, куда-то вглубь рынка, который медленно менялся. Исчезли ковры и открытые прилавки, постепенно сменяясь каменными домами весьма древнего вида. И здесь уже товары лежали на прилавках, а хозяева магазинчиков не спешили хватать покупателей за руки, наоборот даже, делали вид, будто нет им никакого дела до внешней суеты. Потом эти домики уступили место другим, побольше и более современного вида, а за ними и вовсе показались донельзя знакомые очертания торгового центра. И почему-то сей факт донельзя разочаровал Лотту. А ведь она почти поверила, что мир и вправду такой, диковатый.

— Нам туда, да?

— Смотря, что ты хочешь купить. Если нормальной одежды, то лучше туда. А если охота местной, то потом по лавочкам пройдемся. Я бы еще посоветовала тканей взять. Здесь отличный шелк делают. Местные пауков разводят, а те дают пряжу…

Шелк и вправду оказался удивительным.

Тяжелый и в то же время на диво мягкий, текучий, меняющий цвет в зависимости от освещения. Лотта, прежде и к тканям, и к нарядам относившаяся с поразительным равнодушием — в конце концов, имелись дела поважнее, а с вопросами гардероба дизайнер справлялась — вдруг осознала, что ее всецело захватил процесс выбора.

Сам этот магазин, небольшой, но какой-то… волшебный.

Хозяйка его, смуглокожая женщина с острым носом, доставала то один, то другой рулон, с удивительной легкостью раскатывая их, позволяя трогать и мять, накидывая на Лотту, почти заворачивая ее в эти летящие такие волшебные полотна. И окружающие Лотту зеркала — не цифровые, но и в самом деле стеклянные, что было в высшей степени нефункционально — отражали сие волшебство.

И Лотта не удержалась.

Она купила сперва один рулон. Затем второй. И третий. И еще тот, что цвета осеннего неба над поместьем, а серебряная вышивка на нем — аккурат первый зимний узор. Четвертый будто пламя. Пятый…

— Осторожней, — Эрра не мешала, она и сама выбрала себе, правда, ограничившись не рулонами, но отрезами. И Лотте подумалось, что и ей следовало бы тоже, но она понятия не имела, сколько ткани нужно на платье. Или на костюм. Или если на комплект в местном духе… в общем, будет обидно, если не хватит. — Они дорогие.