Когда мы добрались до храма, на улицах уже легли тёплые, чуть душные вечерние сумерки. Порадовавшись, что людей поблизости нет, я взлетела по ступенькам и потянулась к большой резной ручке, но кто-то открыл дверь раньше. Как только я увидела знакомые персиковые глаза и лёгкую улыбку, которая постоянно скрывала в себе некую загадку, меня захлестнула волна детской радости.

- Грета!

Не отдавая себе отчёт в действиях, я тут же обняла нашу прекрасную Верховную Хранительницу, которую когда-то смела подозревать во всех грехах этого мира. Ответные объятия сомкнулись за моей спиной, сопровождаясь нежным звенящим смехом.

- Безумно рада тебя видеть, Ника, — сказала Грета, оглядев меня с ног до головы. — Отлично выглядишь, — с хитрецой в глазах добавила она, имея в виду явно не внешний вид. Я как бы небрежно пожала плечами, мол, обычное для меня дело, я вообще всегда бодра и весела.

- У меня есть один тайный антидепрессант, — громким шёпотом сообщила я женщине, услышав за спиной возмущенный вздох.

- Значит, вот кто я для тебя?

- Это одна из твоих ипостасей, располагается рядышком с другой, называющейся “глазазакатыватус раздражатикус”.

Женщина снова рассмеялась, надевая объёмный капюшон и пропуская нас в храм.

- Я хочу с тобой поболтать, как только у меня появится несколько свободных минут, — сообщила Грета, уже спускаясь по лестнице, — а пока отдыхайте, ваши друзья уже в старом зале, вернулись совсем недавно.

- Что ещё за старый зал? — поинтересовалась я у Максима, пока он вёл меня куда-то вглубь храма.

- Грета сказала, что раньше он был залом для медитаций и концентрации какой-то там энергии, но потом там что-то произошло, и теперь пронизывающая стены энергия мешает Хранителям отслеживать свое состояние. А нам как раз подойдёт в качестве гостиной, мы-то теперь обычные люди.

- Они что, не сумели справиться с проблемой в собственном храме? — скептически поинтересовалась я.

- Решать чужие проблемы всегда проще, чем свои, разве нет? — с усмешкой вопросом на вопрос ответил Макс и галантно распахнул передо мной дверь. Я шагнула в уютную и небольшую круглую комнату без окон. У стен стояли мягкие диванчики и кресла привычного и аскетичного серого цвета, зато вот круглый ковёр по центру порадовал глаз яркими красками. Я успела мельком различить среди его узоров Церон и Эвлар, располагающиеся по краям, а в центре мешал разглядеть рисунок стеклянный низкий стол, тоже круглый. За ним-то сейчас и сидели ребята прямо на ковре, усиленно поглощая ужин. Увы, наше появление их отвлекло от вкусного занятия.

- Эй, посмотрите, кто проснулся! — конечно же, первым воскликнул Ян, вскочил на ноги и молниеносно ко мне подлетел, заключив в стальные объятия и подняв в воздух. Я совершенно по-девчачьи заверещала, со смехом умоляя поставить меня на пол.

- Если бы я вас не знал, то решил бы, что это как раз вы сладкая парочка, а Макс — просто швейцар, открывший дверь, — усмехнулся мой брат, перенимая эстафету по подбрасыванию меня в воздух. Правда, он очень скоро поставил меня на ноги и крепко-крепко обнял. Я растворилась в тепле родных рук и блаженно закрыла глаза.

- Отлично, как ещё меня сегодня назовут? — со страдальческим вздохом наш огненный товарищ прошествовал к столу.

- А что, Ника только очнулась и уже успела осыпать тебя оскорблениями? — поинтересовался Сеня. Богдан меня отпустил, и я чуть ли не с прыжка рухнула в мягчайшее кресло.

- Вполне в её духе, — заржал Ян под моим негодующим взглядом. Отсмеявшись, он решил меня задобрить и что-то отщипнул из тарелки. — Вот, хочешь вишенку? Я выбрал самую большую и сладкую, только не оскорбляй больше Макса.

- Знаешь, что, друг мой? — не выдержала я. — Дай-ка лучше вон ту грушу.

- Это, — парень взял в руки зеленоватый фрукт в форме лампочки, — не груша. Да будет тебе известно, что сей фрукт именуется в Миртране молео.

- От того, что эта груша называется молео, она не перестаёт быть грушей, дай сюда!

Медленно поедая миртранскую грушу-молео, ничем не отличающуюся от обычной земной, я разглядывала парней, с аппетитом уминающих вегетарианский ужин и болтающих ни о чем, больше просто шутивших. Такие расслабленные, беззаботные, жизнерадостные. Вроде бы. Если приглядеться внимательнее, можно заметить, что всё в их фонтанирующих весельем эмоциях было как-то чересчур. Смех слишком громкий, жесты слишком резкие. Надо признать, неплохая тактика для того, чтобы заглушить рвущиеся на свободу воспоминания. Быть может, смех не только продлит жизнь, но ещё и избавит от последующих ночных кошмаров? От непрошеных мыслей, от желания стереть себе память. Терзало даже не чувство вины, было что-то гораздо более глубокое, давящее, чему не подобрать названия. Тёмное чувство, которое то скрывалось внутри, даря приятное затишье, то вдруг сдавливало лёгкие, мешая дышать. Мы попали сюда, сумев избавиться от одних тараканов и фобий, а их место заняли другие, мрачнее, холоднее, чудовищней. И вот что теперь с этим делать, а? Каждый день бороться? Говорить себе, что мы сделали то, что должны были, и от судьбы Защитников Миртрана все равно бы не ушли?

На какой-то миг отвлекшись от затягивающего болота мыслей, я поняла, что уже несколько минут не свожу взгляд с Максима. Он что-то рассказывал, весёлое и увлекательное, наверняка никак не связанное с событиями последних недель. Улыбался так по-мальчишески озорно, что от этой улыбки внутри разливалось волшебное тепло. Наверное, вот он, мой якорь в мире света. Своим существованием он будет всегда напоминать мне, что я пережила это лето, о котором никому не смогу рассказать, не зря. Что-то сгорело в этой войне, а что-то родилось. Надеюсь, теперь родилась новая я, не сломленная, но более сильная. Очень надеюсь.

Все-таки Макс заметил, что я его пристально разглядываю, и хитро мне подмигнул, как бы говоря “О да, я знаю, что от меня сложно оторвать взгляд”. Черт, никогда и ни в ком другом я не видела столько восхитительного лукавства! Ну как перед ним устоять? Я и не устояла, сползла с кресла на мягкий ковёр и пристроилась рядышком с командиром. Чтобы избежать очередных ехидных комментариев от Яна, задала вопрос, который, кстати, действительно крутился в голове полдня.

- Макс, а про какую вечеринку ты говорил? У меня вообще не вяжутся друг с другом слова “Миртран” и “вечеринка”.

- Это будет праздник в честь завершения войны и одновременно наши проводы на Землю, — объяснил брат. — Но перед этим ещё состоится церемония прощания со всеми погибшими и памяти о них.

- То есть со всеми убитыми, — криво и невесело улыбнулся Сеня. — Может, мы ещё уговорим Грету изменить локацию церемонии, а?

- А что с ней не так? — тут же насторожилась я.

- Её хотят провести рядом с Лабиринтами Теней.

- Что?! Они издеваются? — воскликнула я, вскочив на ноги. — Серьёзно, лучшего места, чтобы добить нас, они просто и выбрать не могли!

- Для миртранцев это священное место, хранящее души всех умерших. Выбор проведения прощания вполне уместен для них, разве нет? — возразил мой вечно рассудительный брат. Обычно мне в нем это нравилось, но не сейчас, совсем не сейчас!

- А они подумали, уместен ли этот выбор для нас? Я даже вспоминать об этом месте не хочу, а они намерены потащить нас туда повторно? Нет, я не согласна! Это вообще традиция, или Хранители такое решение специально придумали, для большей драматичности?

- Ник, ну какой драматичности! — Богдан в сердцах ударил ладонью по тёмному стеклу стола. — Опять психуешь на пустом месте!

- На пустом месте?! Я там чуть не сдохла несколько раз, почти сломалась, да я Вселенную умоляла, чтобы она прекратила мои страдания. Там от молодой девушки в мгновение ока одни только кости остались!

Упоминание о Наташе заставило Богдана замолчать. Все замерли, упорно не глядя друг на друга, даже дышать стали тише. Может быть, зря я вытащила на поверхность одно из самых невыносимых воспоминаний, но держать себя в руках после шокирующей новости не получалось.