— Слушай, давай пешком до города прогуляемся, а? — предложила я, надеясь, что Макс не сочтет меня в конец обезумевшей. — Идти всего минут сорок. Просто вечерний летний воздух такой вкусный, что я не могу надышаться.

— Да без проблем.

И мы действительно пошли, болтая обо всем и ни о чем, что было для меня одновременно и непривычным, и пугающим, и очень приятным. О музыке, о еде, об археологии и боевых искусствах. Пока брели, солнце показалось из-за кучевых облаков и снова стало разогревать город. В и без того прекрасном воздухе разлетелся запах мокрого асфальта, вводя меня в состояние обонятельной эйфории. Невероятно чудесный вечер.

На том месте, где мы обычно прощались, я не замедлила шаг и пошла по направлению к своему району. Максим тут же поинтересовался, куда мы идем.

— Я иду домой, а ты — со мной.

— Вау. Мне наконец-то позволили взглянуть на загадочное жилище повелительницы водной стихии.

— Грета же говорила нам про то, что мы не должны ничего скрывать друг от друга. Вот, узнаешь, где я живу, — я улыбнулась. — А еще мне скучно идти домой одной, с тобой всяко веселее. Только если ты не начнешь меня бесить, — в заключение предупредила я.

— Будет очень сложно сдержаться, но я постараюсь, — с самоотверженным видом пообещал Максим, приложив правую руку к сердцу. Усмехнувшись, я ткнула его в бок, и за очередным полушутливым разговором не заметила, что мы достигли пункта назначения.

— Хм, хороший двор. Придется отказаться от поджога, — Максим состроил недовольную гримасу.

— Спасибо большое, теперь я могу жить спокойно! Ну, кхм, я пойду?.. Увидимся через несколько дней.

— Да, конечно, — улыбнулся Максим, а затем посмотрел на меня посерьезневшими глазами, полными беспокойства, которое он так тщательно пытался скрыть.

— Будь осторожна, о’кей? Если что-то случится, дай знать немедленно. Я… Мы придем и разнесем весь город. Хм… В общем, возвращайся скорее, — бросив на меня последний взгляд, Максим развернулся и ушел не оборачиваясь. Я так и осталась стоять у подъезда, усиленно пытаясь удержать сердце, бьющееся о ребра и желающее улететь вслед за этим непонятным брюнетом.

Я сидела на заднем сидении машины и неотрывно смотрела в окно. Деревья, кусты, поля, деревья, кусты… Скупая красота нашей природы. Впервые за два года я снова надела наушники и слушала музыку, получая неимоверное удовольствие. Вспомнила, как танцевала раньше, и в первый раз пожалела, что бросила танцы, но возвращаться обратно, в свою старую студию, не хотелось. Жизнь меняется, я изменилась. К тому же, какие тут танцы, когда на наши плечи легла задача спасти волшебный мир? И наш, кстати, тоже. Все было так неожиданно и совершенно нереалистично, но я чувствовала, что все складывается правильно. Как хорошо, что Грета пришла за нами не сразу после возникновения у нас сил, и за полгода я успела привыкнуть к наличию магии в своей жизни. А то бы точно крыша, и без того непрочно сидящая, съехала.

С такими философскими мыслями я не заметила, что машина уже несколько минут стоит на месте. Не обратила на это внимание еще и потому, что пейзаж был все тот же — хоть двигайся, хоть стой на месте. Папы в машине вообще не оказалось. Неужели я могла проглядеть, как он выходит из машины? Похоже, вообще задремала. Выключив музыку и сняв наушники, вылезла на улицу. Дул прохладный ветер, неся с собой запах дождя, который скоро хотел пролиться. Я огляделась: отец стоял возле остановившейся неподалеку машины и разговаривал с каким-то стариком. Я не стала подходить и облокотилась на машину, вдыхая свежий воздух, наполненный ароматом дождя. Постояв так немного, почувствовала, что хочу есть, и полезла в машину за яблоком, но папа меня отвлек.

— Проснулась? Пожилой человек просит помощи. Его внучке плохо, он вез ее в больницу, но машина, как назло, встала. Я согласился отвезти ее до первого населенного пункта с больницей, так что убери сумки с заднего сиденья и положи в багажник. Сама потом сядешь вперед. И открой задние дверцы, — распоряжался отец, и я послушно выполняла указания.

— А что с ней? — поинтересовалась я. — Первая помощь бессильна?

— Да кто ее знает. Она без сознания, то ли приступ какой-то случился, то ли что… Ладно, сейчас девушку принесу, — бросил папа уже на пути к сломавшейся машине.

Я с беспокойством ждала, теребя в руках подготовленную для девушки подушку. Папа аккуратно положил девушку на заднее сиденье. Дед все благодарил и кланялся, пока мы не отъехали на приличное расстояние. Обернувшись, я стала разглядывать несчастную девушку. На вид младше меня, но ненамного, бледная до ужаса, а черные с зеленым отливом волосы лишь усиливают эту бледность. Девушка лежала с закрытыми глазами и тяжело дышала, левой рукой держась за живот. Как назло, ни один населенный пункт не торопился показываться на горизонте, но папа гнал, как сумасшедший, и вскоре мы остановились у магазина, стоявшего на обочине. Дальше проехать возможности не было — узенький въезд в поселок был перекрыт рухнувшим деревом, которое, видимо, никто не торопился убирать.

— Ника, я сейчас найду больницу, сразу же скажу врачам взять носилки, и мы вернемся. Присмотри за ней.

Отец ушел, и я снова посмотрела на девушку: ее состояние не изменилось. Отвернувшись, закрыла глаза. Так и знала, что нормально мы не доедем. Что могло случиться с несчастной девчушкой на дороге? Отравление, травма, что-нибудь хроническое? Пока гадаешь, самой плохо станет. Сидеть в машине с загибающимся позади человеком было не очень уютно, тем более не имея возможности ему помочь, но что мне оставалось делать? Был бы здесь кто-нибудь из моих друзей. Хотя… Дарина бы сидела такая же хмурая, как и я, из-за неспособности оказать помощь. Эрика вообще бы запаниковала. Максим… Вот с ним, может, я бы и почувствовала себя спокойней. Я вспомнила наше прощание, и сердце снова решило усиленно побиться о грудную клетку. Я глубоко вдохнула и… Не смогла выдохнуть. Какой-то тонкий шнурок не позволял воздуху попасть в легкие. Меня душили?! Я распахнула глаза, увидев в зеркальце тонкие бледные пальцы и фиолетовые глаза, явно излучающие гнев и ненависть! Что я ей сделала? Она все это время притворялась больной, чтобы меня прикончить? А потом что, машину угонит? Панически осознавая, что у меня остаются последние секунды, левой рукой я пыталась хоть немного оттянуть давящий на шею шнурок, а правой отчаянно махала, пока не нашла голову этой стервы. Гремучая смесь страха, обиды и злости на мгновение придала сил, и я что есть мочи дернула девицу за волосы. Она вскрикнула и ослабила хватку, давая мне возможность вдохнуть побольше воздуха и выскочить из машины. Малолетняя убийца тут же последовала моему примеру и бросилась в атаку. Да эта полоумная совсем спятила! Драться она явно не умела, ибо я с легкостью уворачивалась, но вот ее фиолетовые с розовыми крапинками глаза готовы были меня испепелить. Нетипичный для людей цвет… Так она из Миртрана?! Теперь понятно, почему она пытается меня убить! Ну, раз эта стерва так усердно изображала из себя больную, теперь ей так стараться не придется. Я ударила куда-то в солнечное сплетение, и девушка загнулась от боли. Затем я быстренько затащила ее в машину, а сама осталась на улице.

— Не суйтесь в Миртран, — прошипела девушка, но я захлопнула дверцу, чуть не расквасив нахалке лицо. Такая юная и красивая девушка, а работает наемной убийцей. Пытаясь унять дрожь в руках, я делала глубокие вдохи и выдохи, вовремя вспомнив спрятать шею воротником толстовки. Прибежал отец с двумя медицинскими работниками, и стонущую миртранку быстренько унесли. Блин, а если она там переубивает всю больницу?! Так, нет, она же конкретно за мной пришла, все будет нормально. Черт, какое там «нормально», как она вообще в наш мир пробралась?!

— Ты что такая вся растрепанная? — спросил отец, чуть ли не заталкивая оторопевшую меня в машину. Так и не сумев придумать, что делать с этой миртранкой, я подчинилась и без сил плюхнулась на сидение.