— Давай я возьму, — предложила Сьюзи, забирая у Люси блюдо.

Сьюзи тоже была потрясающим человеком. Эффектная азиатка, ярый борец за права женщин. Если в мире и существовала пара, достойная настоящей истории любви, то это Карла и Сьюзи.

Обычно я всегда сторонился людей, но эти люди — хорошие.

Как Люси.

Просто искренние хорошие люди, которые не просят ничего, кроме любви.

Когда мы вошли в кухню, то застали там суетящуюся у плиты Мэри. Она поспешила ко мне и поцеловала в щеку, а потом расцеловала Тэлон и Люси.

— Грэм, Олли просил тебя пройти к нему в кабинет. Ты должен был принести ему новые главы своей книги. Он ждет, — сказала Мэри.

Я взглянул на Люси, и Мэри рассмеялась.

— Не беспокойся за нее. Люси отлично впишется в нашу компанию. Мы будем к ней предельно внимательны.

Люси улыбнулась, едва не доведя меня до разрыва сердца своей улыбкой, и я направился в кабинет профессора Оливера.

Он сидел за своим столом, читая привезенные мной новые главы, а я нетерпеливо ждал, наблюдая за движениями его глаз.

— Я убрал льва.

— Тс-с-с! — приказал он, возвращаясь к чтению. Время от времени он морщился, перелистывая страницы, но в основном никак не реагировал.

— Ну что же, — сказал профессор, закончив чтение и положив стопку листов на стол. — Что же… Секса у тебя не было?

— Нет.

— И кокаина тоже не нюхал?

— Нет.

— Ну… — Он с недоумением откинулся на спинку стула. — Я в шоке. Потому что, какова бы ни была причина твоего прогресса, это умопомрачительно. Это… — он покачал головой, словно сам себе не мог поверить, — это лучшее из всего, что ты когда-либо писал.

— Вы издеваетесь надо мной? — спросил я, чувствуя, как душа уходит в пятки.

— Ни фига подобного. Это лучшее из того, что я читал в последние годы. Откуда такие изменения? Что случилось?

Пожав плечами, я встал со стула.

— Я занялся садоводством.

— Ага, вон оно что. — Он понимающе улыбнулся. — Случилась Люси Палмер.

— Итак, Карла, я должен тебе пятьдесят долларов, — заявил Олли, подходя к накрытому столу, после завершения нашего тет-а-тет в кабинете. Поправив галстук, он занял место во главе стола. — Ты была права насчет Грэма. Он все еще умеет хорошо писать. Оказывается, его феномен не ограничивается двадцатью семью книгами.

Люси засмеялась. Как прекрасно звучал ее смех.

— Вы заключаете пари на то, что напишет Грэм.

Оливер выгнул бровь.

— Ты читала его последний черновик?

Люси поморщилась.

— Где была история со львом?

— Точно! — закричал он, кивая в знак согласия. — Этот чертов лев!

— Ладно, ладно. Все уже поняли, что я полный отстой. Можно поговорить о чем-нибудь другом? — спросил я.

Люси хлопнула меня по плечу.

— Но тот лев…

— Это было ужасно, — согласился профессор Оливер.

— Жалкая писанина.

— Просто жуть.

— Абсолютный мусор, — сказали они хором.

Я закатил глаза.

— Господи, Люсиль, ты воплощенный в женщине профессор Оливер. Мой самый страшный оживший кошмар.

— Или самая заветная сбывшаяся мечта, — усмехнулся Олли и многозначительно поиграл бровями.

Черт меня возьми, на что он намекает? Оливер потянулся через весь стол за беконом, но Карла шлепнула его по руке.

— Папа, нет.

Он застонал, и я обрадовался, что наконец-то сменят тему.

— Дорогая, ну не умру ведь я от нескольких кусочков. К тому же, сегодня праздник.

— Да, но твоему сердцу не объяснишь, что это праздник. Так что ешь индейку, которую мама приготовила специально для тебя.

Олли поморщился.

— Это не бекон. — И, улыбнувшись Люси, пожал плечами. — Один раз у человека случается небольшой инфаркт и несколько несложных операций на сердце, а ему не позволяют нормально жить до конца дней, — пошутил он.

Мэри улыбнулась мужу и похлопала его по руке.

— Можешь считать, что мы слишком ограничиваем тебя, но нам просто хочется, чтобы ты всегда был рядом с нами. И если одним из условий этого должна стать твоя ненависть к нам из-за замены бекона индейкой, — она положила ему на тарелку три кусочка, — значит, так тому и быть.

— Браво! — профессор Оливер кивнул, вонзая зубы в индейку. — Хотя не могу винить вас за это. Я бы тоже хотел, чтобы со мной рядом всегда был я.

Остаток обеда мы провели, подсмеиваясь друг над другом, обмениваясь забавными историями и воспоминаниями. Люси слушала всех невероятно внимательно, задавала вопросы, желая узнать больше подробностей, и сама активно принимала участие в беседе. Меня восхищало это в ней. Она была человеком, способным одним своим появлением наполнять все вокруг светом.

— Люси, мы так рады, что ты сегодня присоединилась к нам. У тебя очень заразительная улыбка, — сказала Мэри, когда обед подходил к концу. Насытившись, мы сидели все вместе за обеденным столом и наслаждались компанией друг друга.

Люси широко улыбнулась и разгладила платье на коленях.

— Это действительно было здорово. Иначе мне пришлось бы просидеть сегодня дома, поедая мороженое в гордом одиночестве.

— Надеюсь, обычно ты не проводишь праздники в одиночестве? — нахмурилась Карла.

— О, нет. Я всегда провожу их со своей сестрой. Но в этом году ее старая подруга ненадолго приехала в Штаты, и сестра отправилась с ней повидаться. Обычно на праздники мы уезжаем в небольшой коттедж одной нашей знакомой, чтобы навестить мамино дерево.

— Мамино дерево? — переспросила Сьюзи.

— Да. Когда много лет назад мама умерла, мы посадили в честь нее дерево, под корнями которого зарыли ее прах. Чтобы даже после своей смерти мама продолжала жить. Поэтому на праздники мы всегда едем туда, съедаем под деревом лакричные конфеты — мамины любимые — и слушаем музыку и дыхание земли.

— Это так прекрасно, — вздохнула Карла и, повернувшись к Сьюзи, хлопнула ее по руке. — Когда я умру, ты посадишь в честь меня дерево?

— Я построю пивоварню — это будет более правильный вариант, — ответила Сьюзи.

Карла выпучила глаза, а потом наклонилась и поцеловала Сьюзи.

— Женщина, через три месяца мы поженимся.

Глаза Люси радостно заблестели.

— Когда вы поженитесь?

— На День Независимости — в годовщину нашего знакомства, — сказала Карла, ерзая на месте. — Мы хотели подождать до следующего года, но я больше не могу терпеть. — Она повернулась к профессору Оливеру и широко улыбнулась. — Просто мне нужно, чтобы мой папочка проводил меня к алтарю и отдал той, которую я люблю.

— Это будет самый лучший день, — ответил он и поцеловал руку дочери. — Второй после того дня, когда ты официально стала моей дочерью.

Мое сердце готово было взорваться.

— Ну, а если вам понадобятся услуги цветочного магазина, милости прошу.

Сьюзи широко распахнула глаза.

— Серьезно? Это было бы просто прекрасно. Даже больше, чем прекрасно.

Если бы я не был свидетелем любви между профессором Оливером и Мэри, между Карлой и Сьюзен, то упорно считал бы любовь выдумкой, сказкой, живущей только в книгах. Но эти люди так смотрели друг на друга… так свободно и открыто выражали свою любовь. Это правда: настоящая любовь существует не только в книгах. Даже если мне самому никогда не доведется испытать ее.

— Знаешь, к тому же нужно, чтобы кто-то сопровождал Грэма на церемонии. Это прозрачный намек. — Сьюзи широко улыбнулась.

Я закатил глаза, но сердце у меня екнуло. Нужно срочно сменить тему.

— Сьюзи и Карла отлично поют, — сказал я Люси, слегка подталкивая ее в бок. — Именно так они и познакомились — на музыкальном празднике, посвященному Дню Независимости. Попроси их спеть нам что-нибудь.

— Грэм врет, как сивый мерин, — ответила Карла, бросая в него кусочек хлеба.

— Нет, не врет. — Мэри улыбнулась. — Возможно, мое мнение немного предвзятое, но они действительно потрясающие. Давайте, девочки! Спойте нам что-нибудь.

Как раз в этот момент подала сигнал радионяня Тэлон, оповещая всех о том, что малышка проснулась.