— Грозовое Облако никогда не ошибается! — напомнил он. — Это отличная путеводная нить. Продолжай копать!

Он взглянул на ее тарелку и подложил ей еще плантанов — словно родитель, озабоченный плохим аппетитом чада.

— Нам кажется, тебе следует сделать серию передач в прямом эфире, — сказал он. — Мы можем официально сообщить миру о твоем возвращении, но лучше, если ты сделаешь это сама — серп Анастасия собственной персоной.

— Э-э… вообще-то выступления перед публикой не мой конек, — проговорила девушка, вспомнив свой ужасный выход на сцену в «Юлии Цезаре». Она тогда приняла участие в спектакле только затем, чтобы выполоть ведущего актера, — таково было его желание. Но все равно сцена есть сцена, требовалось играть роль. Римский сенатор из Анастасии получился хуже не придумаешь, если не считать удара кинжалом.

— А тогда, перед Великими Истребителями, ты говорила от души? — спросил Тенка.

— Да… — признала Анастасия.

— И, по словам нашего друга серпа Поссуэло и вопреки тому, во что верит весь мир, ты убедила их назначить Верховным Клинком Средмерики серпа Кюри?

Лицо Анастасии невольно исказилось от боли при упоминании имени наставницы.

— Да, это так.

— Ну, если ты способна стоять перед семью Скамьями Внимания и излагать свое дело самой грозной элегии серпов в мире, то, думаю, у тебя все получится.

После обеда в тот же день Тенкаменин взял Анастасию с собой — показать город, которым очень гордился. В Гавани Памяти жизнь била ключом. Однако Верховный Клинок не хотел, чтобы его гостья выходила из машины. «Праздник Полнолуния — это одно, там обстановка контролируемая, а город — совсем другое, кто-нибудь может тебя узнать», — объяснил он. Но, как выяснилось, была еще одна причина, почему он не хотел выпускать ее из автомобиля.

По мере приближения к центру они начали встречать на своем пути тонистов. Сперва их было совсем немного, но потом все больше и больше — стояли по обе стороны дороги, злобно уставившись на проезжающий мимо автомобиль Верховного Клинка.

Анастасия испытывала к тонистам смешанные чувства. Наименее фанатичные из них — ладно, они ничего. Дружелюбные, довольно приятные, хотя и несколько назойливые в пропаганде своих верований. Остальные далеко не так безобидны. Категоричные, нетерпимые — полная противоположность тому, что проповедует тонизм. А уж секта свистов… По сравнению с ними остальные фанатики просто овечки.

И именно это течение тонизма укоренилось в регионе Тенкаменина.

— С того дня когда выпололи Набата, эти раскольнические группы становятся все более и более экстремистскими, — сказал Тенкаменин. И, словно в подтверждение его слов, толпа на обочине начала швырять в них камни.

Анастасия ахнула, когда первый камень ударил в кузов автомобиля, но Тенкаменин и бровью не повел.

— Не волнуйся, они не смогут причинить нам вред, и прекрасно это знают. Сожалею, что тебе довелось это увидеть.

Еще один камень ударился о ветровое стекло, раскололся на две части и отлетел.

И в то же мгновение атакующие перестали бросать камни и начали «интонировать» — издавать зудящий бессловесный вой. Но странно — этот вой отличался от того, который Анастасия слышала у других тонистов.

Тенкаменин приказал автомобилю включить музыку, но даже на большой громкости она не могла полностью заглушить завывания тонистов.

— Эта секта в полном составе приняла обет молчания, — пояснил Тенкаменин, даже не пытаясь скрыть свое отвращение. — Они не разговаривают, только издают этот мерзкий звук. Грозовое Облако никогда не одобряло делингвинацию, но когда оно само замолчало, свисты решили, что могут поступать как им заблагорассудится. Вот почему это их зудение еще хуже, чем у других, обычных тонистов.

— Что такое делингвинация? — спросила Анастасия.

— О, прошу прощения, — извинился Тенка. — Я думал, тебе это слово известно. Эти люди отрезают себе языки.

Джери в тур по городу никто не пригласил. Пока команда «Спенса» наслаждалась отдыхом — такого длительного отпуска у них еще никогда не бывало — капитан оставался/ась в усадьбе Тенкаменина, следил/а за безопасностью Анастасии и за тем, чтобы с девушкой обращались уважительно. Джери никогда не был/а человеком эгоистичным и настойчиво помещал/ла интересы команды на первое место, как и подобает хорошему капитану. Желание заботиться об Анастасии, однако, далеко выходило за рамки чисто капитанских обязанностей.

Тенкаменин человек легкомысленный. Да, он выделил своей гостье охрану — но кто проверял его людей? То, что Верховный Клинок на Празднике Полнолуния выставил Анастасию на всеобщее обозрение, заставило Джери задаться вопросом: а в здравом ли рассудке их хозяин? Джери ему не доверял/а и знал/а, что это чувство взаимно.

А тут еще эта поездка по городу и встреча со свистами! Вернувшись в усадьбу и не в силах держать все в себе, Анастасия пришла поговорить с Джери.

— Каждый день меня словно молотком по голове бьют — столько в мире произошло изменений за то время, что меня не было! — пожаловалась она, меряя шагами комнату капитана.

— В истории случались времена и похуже, — заметил/а Джери. — Эпоха Смертности — разве может быть что-то ужаснее? Но мир и ее пережил.

Анастасию, однако, эти слова не утешили.

— Да, но без Великих Истребителей коллегии серпов практически пошли друг на друга войной, как будто опять наступили смертные времена. Куда мы катимся?!

— К тектоническому сдвигу, — буднично сказал/а Джери. — Именно в результате таких сдвигов рождались горы. Думаю, когда это происходило, зрелище было не очень привлекательное.

Анастасия помрачнела еще больше.

— Как ты можешь говорить об этом так спокойно? А Тенкаменин — тот еще хуже тебя! Ему все нипочем. Словно это мимолетный дождик, а не ураган, который все разнесет в клочья! Неужели никто этого не видит?!

Джери со вздохом положил/а руку на плечо Анастасии, заставляя ту остановиться. «Вот для чего я здесь, — подумал/а Джери. — Чтобы звучать вторым голосом в ее голове и урезонивать первый, когда тот ударяется в панику».

— Нет худа без добра, — произнес/ла Джери вслух. — Корабль тонет — а я радуюсь. Потому что знаю: в обломках обязательно отыщется сокровище. Смотри-ка, что нашлось на дне моря! Мы нашли тебя.

— И четыреста тысяч бриллиантов, — добавила Анастасия.

— Я это к тому, что ты должна рассматривать свое дело как спасательную операцию. Мы, например, прежде чем совершать какие-нибудь телодвижения, сначала тщательно оцениваем обстановку.

— Так что, по-твоему, я должна просто сидеть и смотреть?!

— Да. Сиди, смотри, изучай всё, что поддается изучению. А потом, когда решишь сделать ход, действуй без колебаний и промедления. Я знаю — когда настанет время, ты так и поступишь.

Верховный Клинок Тенкаменин никогда не отступал от традиции ежевечернего формального ужина. На нем обязаны были присутствовать серпы-помощники, а также почетные гости. Тенка позаботился о том, чтобы после прибытия Анастасии и Джери других почетных гостей у него не было. Шумная гулянка для местных жителей — это одно, а ужин для ограниченного числа участников — совсем другое. Ни к чему подвергать Анастасию опасности, что кто-то слишком внимательно приглядится к ней во время трапезы.

Когда Джери в тот вечер явился/ась на ужин, Анастасия вместе с Тенкаменином и серпами Македой и Баба уже сидели за столом. Верховный Клинок раскатисто хохотал над чьей-то шуткой — скорее всего, над своей собственной. Анастасии этот человек явно нравился, тогда как Джери устал/а от него в первый же день знакомства.

— А мы уже расправились с первым блюдом, — сказал Тенкаменин. — Так что обойдешься без супа.

Джери сел/а рядом с Анастасией.

— Ничего, переживу.

— Согласно правилам дома, нужно приходить на ужин точно вовремя, — напомнил Тенкаменин. — Элементарная вежливость.

— Но у Джери это первое опоздание… — вступилась Анастасия.