— Эйдан тебя больше не донимает? — спросил парень, приметив ее скучающий взгляд.

— Он на мать переключился, — бросила Эна небрежно, стараясь не вспоминать реплику про королеву фей. — Учит ее водить машину с правым рулем.

— Хочешь, я тебя тоже поучу? — оживился Малакай, и Эна вновь прикусила безмозглый язык.

Она сидела на стене, а он стоял на дороге и то и дело кидал терьеру палку, которую тот тут же приносил хозяину. Даже если мать выглянет в окно, ничего не заподозрит.

— Мне еще рано и я не хочу, — отрезала Эна и чуть не вспыхнула из-за двусмысленности прозвучавшей фразы. Она в этой глуши совсем говорить разучится. С матерью и то общается теперь корявыми фразами — чего вообще говорить: вопрос всегда один: уроки сделала? Да, сделала. Но хозяину собаки можно и соврать.

— Знаешь, мне пора. У нас конференция с учителем будет. Не могу опаздывать. Она и так для меня в такую рань встала.

Малакай кивнул, но вновь запустил для собаки палку — в этот раз еще дальше, открыто демонстрируя свое нежелание уходить, хотя Эна уже спрыгнула со стены и даже сделала шаг в сторону калитки.

— Можно я тебя куда-нибудь вытащу из этой дыры?

Малакай преградил путь — по его левую руку прыгала собака, а между правой и стеной оставалось слишком мало места, чтобы пройти, не коснувшись его джемпера.

— Меня не надо никуда вытаскивать, — разозлилась Эна на непрошенную настойчивость. — Мне надо учиться.

— Не сегодня. Сегодня, если только ты согласишься красить забор, — Малакай криво усмехнулся и протянул руку, но Эна успела сделать шаг назад, и парень поймал лишь воздух. — В четверг самое лучшее время. В пятницу я буду тренироваться. В субботу очень важные скачки. Я тебя приглашаю в качестве зрителя. Согласна?

Это больше вопрос или утверждение? Какая наглость, мистер Выскочка!

— В Нью-Россе корабль можно посмотреть, на котором уплывали в Америку. Местная достопримечательность. Намного интереснее нашего форта. Мы туда даже со школой ездили. Хочешь?

— И какое же название у этого корабля? — спросила Эна, чтобы хоть как-то сконфузить парня, но Малакай выдал название без запинки:

— Данброди!

— Я подумаю, — сдалась Эна и сделала решительный шаг вперед. Если не отступит, упрется грудью в ее кулак.

Но парень отступил и распахнул перед ней калитку. Джинджер продолжала вертеться у ног хозяина, но Малакай затолкал собаку за забор и закрыл калитку. Эна пожалела, что не захватила поводок. Она не оборачивалась до конца дорожки, чтобы не видеть, как бедняга кидается на калитку, желая броситься вслед за машиной.

— Не повезло тебе с хозяином, — процедила Эна себе под нос и оставила входную дверь открытой. Если через пять минут не прибежит сама, придется тащить на удавке.

— Некрасиво держать гостя у ворот, — вышла из кухни мать, не успела она и кофту на крючок повесить.

— Мама, он не в гости, а к собаке. И лучше бы не приезжал. Только растравил ее. Может, отдадим обратно?

— Я в твои отношения с Малакаем не лезу.

— Какие к черту отношения! — взвизгнула Эна. — Он к собаке приехал. И на соревнования свои дурацкие пригласил, чтобы выпендриться. Только я ехать не собираюсь!

— А почему? — спросила мать, прислонившись к часам, когда Эна вдруг замолчала, поняв, что кричит.

— А потому что не хочу, — Эна вглядывалась в стрелки часов, которые опять показались ей на секунду сведенными у цифры двенадцать. —Давай лучше в Нью-Росс съездим. Там стоит корабль. Ну из тех, которые гробами называли.

— Нет, нет, нет, — замахала руками мать. — Даже не думай. Я по нашей дороге ровно проехать не могу. Но можно попросить Эйдана отвезти нас.

— Нет, нет, нет, — теперь махала руками Эна, и готова была еще и ногами барабанную дробь отбить. — Я лучше Малакая попрошу.

— А это неплохая идея! — бросила ей мать уже в спину.

Эна захлопнула дверь своей комнаты. Только бы за ужином не подняла эту тему. Хватит уже сватать ей то Дилана, то его приятеля, а то и самого папашку! Она лучше дома посидит. На безопасном расстоянии от лисьей норы и собственного сумасшествия.

К счастью, за ужином мать трещала только о машине, а потом ушла говорить по телефону с отцом. И Эна закусила губу от обиды — даже не предложила ей поговорить. Раз так, то она найдет себе развлечение сама. Даже с Малакаем может поехать. Заодно Дилану нос утрет. Пусть поревнует! Даже можно забор на конюшне покрасить, если мистер Выскочка сегодня не справится.

С таким настроем Эна почти что уснула. Почти, потому что сон удрал от нее, когда начался дождь, отбивавший по крыше и голове стаккато. Он не продлился долго, но уснуть больше не удалось. Эна уже подумала вызвать кого-нибудь из Калифорнии в видео-чат, но руки вновь потянулись к ящику стола. Аккуратно убрав в сундучок рисунки Джеймса, она оставила на столе свой.

Эна вглядывалась в прекрасное лицо лисы и не могла поверить, что оно вышло из-под ее карандаша. Она не Джеймс, она рисовать не умеет. Телефон завибрировал, или ей это просто показалось, но Эна увидела, что до полуночи остаются считанные минуты, и сама не поняла, как оказалась у двери. В пижаме! И все равно стала крадучись спускаться по лестнице. На последней ступеньке она обнаружила в руках рисунок, но не стала возвращаться. Зато обернулась к часам, уверенная, что стрелки сошлись наверху. И она действительно поймала это мгновение.

— Я сошла с ума, — прошептала Эна, и все равно двинулась к двери.

Мысль захватить кочергу пришла уже почти у калитки. И чего ее туда вынесло — ведь лисья нора в другой стороне. А о кочерге нечего жалеть — она все равно не раскаленная!

Эне хотелось смеяться над собственными мыслями, но рот будто окаменел, как и пальцы, сжимающие листок. Она шагнула за калитку, сама не понимая зачем. И только когда та ударилась о столб за ее спиной, пальцы разжались, и портрет королевы фей закружился по дорожке. Эна бросилась догонять улетающий листок, да куда там!

Она добежала чуть ли не до поворота, когда направление ветра резко поменялось, и листок отнесло в сторону леса. Эна встала, как вкопанная. Сколько б ни шумело в ушах, словно там поселился рой назойливых пчел, а в лес она ни ногой. Хватит! Ни во сне, ни, тем более, наяву.

И только она успела об этом подумать, как листок упал на землю, завертелся волчком, и на его месте оказался маленький человечек. Эна вздрогнула от неожиданности, но не испугалась — он ей до пояса даже не доставал. Маленькая фигурка была полностью укутана в красный плащ, полы которого поднимали к лицу Эны пыль. И только она головой тряхнула, как фигурка начала расти, как на дрожжах, и через мгновение пришлось сделать шаг назад, чтобы развевающаяся на ветру красная материя не задела ее.

— Как вовремя я встретил тебя, Эйнит Долвей, не правда ли? — заговорил незнакомец надорванной гитарной струной.

Так звонко, что уши хотелось закрыть, потому что глаза отказывались закрываться. А ноги бежать, а руки — хвататься за голову.

— Как вовремя, — продолжал напевно мужчина в плаще, лицо которого, пусть и бледное, до сих пор оставалось в тени. Даже при почти полной луне.

В ушах продолжало жужжать, но голос прорывался и через этот непонятный шум. Как и топот копыт. Лошадь приближалась сзади, но Эна не могла шелохнуться.

— Я приглашаю тебя на прогулку. Короткую. И обещаю вернуть домой до рассвета в целости и сохранности. Только скажи мне — да.

— Нет! — закричала Эна непонятно откуда взявшимся голосом и бросилась к калитке.

Почему Джинджер опять все проспала?! Даже не подвинулась на коврике у двери. Только калитка не поддавалась — засов заело. Эна в страхе обернулась, но дорога была пустынна. Лошадь, к которой она так и не обернулась, тоже пропала. Привиделось? Опять? Только листок с рисунком продолжал кружиться на ветру. Протяни руку и схвати. Что Эна и сделала, и чуть не вскрикнула — в уголке листа четко отпечатался грязный след миниатюрной ножки, которая могла принадлежать ребенку или... представителю маленького народца. Не может быть! Этого просто не может быть!