Вскоре я уже самостоятельно ходила с костылями, и наконец начала выбираться на улицу. Путь со второго этажа лазарета мне давался минут за десять. Обратно же я карабкалась чуть ли не полчаса. Но оно того стоило – как же радостно было наконец выйти на улицу, сесть на грубую самодельную лавку и вдохнуть свежий, хоть и слегка закопчённый воздух! Спешащие по делам ребята и патрулирующие территорию охранники поглядывали на меня со смесью опаски, интереса и жалости, и это меня жутко раздражало. Я чувствовала себя неполноценной под этими взглядами.

Через пару недель в одно солнечное утро дверь в палату приоткрылась, и небритая всклокоченная голова доктора Хадсона, возникшая в дверном проёме, сообщила:

– Лиза, тебе пора выписываться. Мы тебя подлатали, выкормили, на ноги поставили, время начать приносить пользу. Сегодня найдём тебе спальное местечко вместе со всеми, а завтра утром пойдёшь в швейный цех. Умеешь же шить, да?

– Никогда этим не занималась, вообще-то…

– Придётся научиться. Да ты не дрейфь, машинку дадут. Бывай.

Голова исчезла, дверь закрылась, а я осталась наедине с мыслями…

У ребят была настоящая иерархия, наподобие тюремной. Триста человек были разделены на две части – девочки и мальчики жили в разных бараках. В мужском бараке царила дедовщина – старшие и сильные, сбившись в небольшую стайку, «управляли» теми, кто был послабее, и всячески над ними издевались. Девочки же поделились на несколько групп по возрастам, которые хоть и не враждовали в открытую, но были не прочь напакостить друг другу исподтишка.

Мне предстояло отправиться в этот мир с его внутренними законами и порядками. Мало того, что я буду новенькой в этой среде, а отношение любого коллектива – особенно детского и подросткового – к новичкам вполне известно, ситуацию усугубляло мое уязвимое положение калеки. Что же будет… Радовало одно – я была не одинока здесь, у меня был верный друг, Отто. Мы почти не виделись с тех пор, как я встала на костыли, но иногда, вечером или утром, он забегал, чтобы узнать, как у меня дела и рассказать про свои.

Ближе к полудню ко мне в палату явились пара девочек лет пятнадцати в серых рабочих комбинезонах.

– Привет, Лиза. Тебя переселяют к нам в корпус. Я Мария. Пойдем, нам на обед ещё надо успеть. Манатки твои я возьму, а с остальным Дженни поможет.

Дженни двинулась в мою сторону, чтобы помочь подняться, но я уже стояла на ногах. Вооружившись костылями, я заковыляла к выходу. Пока я спускалась по лестнице, девочки нетерпеливо перетаптывались внизу.

– Ну чего ты там копаешься? Давай поможем!

– Не надо, я сама. Ноги есть, ходить могу.

Снизу послышалось приглушённое «Ага, тебе только спринт бежать на своих железках…» Девочки захихикали. Я сделала вид, что ничего не услышала.

Добравшись до барака, мы прошли по длинному коридору, усеянному дверьми в небольшие комнатки, где по три-четыре человека согласно возрасту располагались девочки. Те, кто помладше, жили на первом этаже поближе к выходу. Самые старшие занимали второй этаж дальнего крыла.

Мое жильё было на первом этаже, почти в самом конце коридора. В комнате меня уже ждала застеленная кровать и колченогая тумбочка, на которой лежали мои скромные пожитки – пара комплектов одежды, включая тот, в котором меня нашли у ворот месяц назад, зубная щётка да паста. Две соседние кровати были пусты – судя по всему, их хозяйки сейчас обедали. Есть мне не хотелось, но тело ныло тупой болью после путешествия через территорию интерната, поэтому я легла на кровать, свернулась калачиком и почти сразу заснула…

… – Я этого червяка на лоскуты порежу… Лиз, ты только не вздумай мне тут умирать! Судороги вроде бы прекратились, но она вся просто пылает… Профессор, неси воды скорее! – будто бы издалека доносился хриплый голос Марка.

Тело мое было горячим и ватным, пот струился по лбу, а глаза будто забило песком. С трудом приоткрыв их, сквозь яркий свет я увидела, как Марк мечется по маленькой обитой деревом комнатке жилого модуля туда-обратно. Я лежала на одном из диванов – видимо, меня возложили на него, пока я была без сознания.

– Марик, хватит мельтешить… Нормально всё, просто прилегла отдохнуть. Чего ты дергаешься? – голос мой звучал приглушённо, и я не узнала его. Марк со звоном зацепился головой за низко висящую люстру, подскочил ко мне и принялся заглядывать в лицо.

– Блин, ну и напугала ты меня! Когда этот… слизень… до тебя своим усиком дотянулся, ты затряслась вся, глаза закатила… Я уж думал, всё, кондратий тебя хватил…

Входная дверь распахнулась, и возле меня тут же появился профессор Мэттлок с небольшой походной фляжкой цвета хаки.

– Вот, девочка, попейте. Это хорошая вещь, помогает прийти в себя. Особенно при похмелье…

Я припала к горлышку и жадно глотала солоноватую прохладную жидкость, пока фляга не опустела. Наконец, переведя дыхание, спросила:

– Что это было, доктор?

Мэттлок поправил очки на носу:

– Очевидно, телепатический сеанс. Первый раз всегда даётся нелегко, но со временем, когда канал наладится, вы привыкнете… Простите, что так получилось. Мне следовало предупредить вас, но я просто не успел… И я вас очень прошу, давайте держать это в тайне. А я, в свою очередь, буду держать в тайне тот факт, что вы вовсе не из полиции…

Мы с Марком переглянулись. Я открыла рот, и незаданный вопрос повис у меня на языке.

– Да, я знаю, кто вы, уважаемые гости. Он мне рассказал, – профессор кивнул в сторону прикрытой двери своего кабинета. – И я знаю, зачем вы здесь, охотники за ценностями… Как рассказал, спросите вы? Дело в том, что регулярное… Кхм… общение с этим существом дало мне возможность делать это уже без физического контакта. Как это происходит – я сам до конца не понимаю. Оно просто рисует в моём воображении собственные картинки, каким-то образом умудряясь доносить до меня мысли, используя мой же собственный понятийный аппарат.

Марк заговорил:

– Профессор, я так полагаю, секретов у нас больше не осталось. В таком случае прямо прошу вас помочь нам найти и собрать эти «страницы». Вам явно известно больше, чем мы можем себе представить.

– Юноша, мне уже немало лет, и я многое повидал в этой жизни. Будучи рациональным человеком, я бы обратился в местную полицию, но, принимая во внимание методы работы, уровень организации и технологической оснащённости моих вчерашних гостей, боюсь, у полиции мало шансов на успех. А ваша авантюра… Она мне нравится. Вы молоды, горячи и нацелены на результат. Кроме того, после столь дерзкого нападения на Музей я чувствую себя обязанным найти украденное. Особенно учитывая, что эти «странички» нашли именно мои ребята. Так что я согласен.

– Отлично! – Марк засиял, как масляный блин. – С чего начнём?

– У меня нет уверенности, что нам удастся выследить похитителей, и уж тем более – силой отобрать у них артефакт, поэтому начнём мы с Земли. Дело в том, что в тропосфере Джангалы были выставлены только пять страниц. Ещё семь отправились военным спецрейсом на Землю, в Новосибирский Исследовательский Институт Внеземных Проявлений. Информация об этом, конечно же, отсутствует в открытом доступе, но мне почему-то кажется, что похитители её уже знают. Или скоро узнают. Так что нам нужно их опередить.

– В таком случае, не будем медлить. Лизонька, ты как?

– Жива, здорова и бодра. Профессор, что за эликсир вы мне дали?

– Дождевую воду. Самую обычную.

Мэттлок улыбнулся. Мне всё больше нравился этот живой интеллигентный старичок, одновременно с этим я пыталась понять, как в столь пожилом человеке уживаются структурированный научный подход и склонность к авантюрам. Его даже не пришлось убеждать, и складывалось ощущение, что он всё знал заранее, и просто ждал, когда мы прилетим в его лагерь. Оживившись, он скомандовал:

– Молодые люди, прошу вас, возьмите в моём кабинете под столом большую сумку, клетку с Томасом, и отнесите в свой глайдер. Я дам ребятам напутствие и догоню вас… Да, и пожалуйста, не надо на меня так смотреть. Я знал, что вы прилетите, и подготовился.