— Верно! И еще полно примеров, когда психически больной человек начинал выдавать себя за Юлия Цезаря или там, ну не знаю, Путина. Я не эксперт и даже не любитель в психологии и психиатрии, но что-то мне подсказывает, что…

— Нельзя переписать человека, — выпалил я. — Можно поменять. Немного подделать и, и…

Я начал заикаться, и на помощь пришла Сара:

— Нокс говорил, что ничего не помнит о своем прошлом, ну, о личности из реала, но…

— Когда он рассказывал про детство, звучало слишком реально, — добавил Сэмми.

— Верно! — сказал Павел. — Он говорил так, будто это реально с ним случилось. Значит, Бладласт смогли подделать не только информацию, но и воспоминания, привязанность, мелкие детали и прочее.

Я поспешил добавить:

— Нокс сказал, что воспоминания об особняке странные. Будто он реально это пережил, но на самом деле — нет.

— Значит, те мудаки из Бладласта ничего не стирали, а… — протянул Сэмми.

— Упаковка! — вскрикнула Сара. — Вот. Это просто обертка. Все воспоминания духов — обертка поверх настоящих. Думаю, их жизни действительно в чем-то схожи.

— Еще один аргумент в пользу этой теории — возраст духов. Анна, как и Рей, подросток. Ей около пятнадцати. А по воспоминаниям Нокса из реала, по его увлечениям и образу жизни можно сделать вывод, что ему около двадцати.

— И? — недоумевал Сэмми. — Как это влияет на память?

— Не только это, — сказал я. — Еще и пол. Если бы Бладласт мог полностью переписать личность, они могли бы сделать из Рей парня. Или старика. Или толстую тетку.

— Могли бы! Могли бы! Но не обязаны. Понимаешь? — проворчал Сэмми.

— Ты на чьей стороне? — рявкнул я.

— Я согласен с этой теорией! — отпрянул Сэмми. — Она реально подходит лучше всего. Переписать личность… явно сложнее, чем слегка подправить. Я же тоже кодил, блин! Я не идиот. Но надо рассматривать все варианты.

— Сэмми прав, — Павел вновь стал спокойным, рассудительным гением. — Нужно все рассматривать с разных точек зрения, но сейчас я хочу просто верить, что… Я верю, когда мы спасем Анну, Нокса, Маррайяша и Ирен, это будут не их версии до похищения, и не чисто они из игры, а люди, вобравшие в себе личности и тех, и других.

***

С того дня не бывало и минуты, чтобы я не думал о судьбе друзей. Разговор не прошел безвредно. Я то и дело ловил встревоженные взгляды Сэмми и Сары, замечал Павла, уставившегося в никуда.

Даже если его предположение Павла насчет изменения вместо полной замены личности окажется верным, не факт, что, проснувшись, Рей сохранит воспоминания из обоих миров. Возможно, сохранится только одна из них, или память повредится, и девушка сойдет с ума, или… вовсе не проснется.

Я встрепенулся и отогнал непрошенные мысли в дальний уголок сознания. Не хватало еще хандрить и терять время. Нужно работать.

***

Кач на Шуакхе перестал приносить мне плоды, но всем остальным еще было куда расти. Жаль, с огнезомби падали только материалы, но нам важен был в основном опыт. Я прокачался в Очищении крови до Умельца. Открылось новое ремесло Багряное литье, в котором я очень быстро достиг необходимого уровня мастерства. Последнее ремесло, Сотворение уз, так и застыло на единице. Я попросту боялся растратить весь полученный обсидиан. Судя по описанию, его хватит только на пять попыток синтеза новых листов Гримуара, а это пипец как мало!

К слову, команда сильно огорчилась гибелью Шепота смерти. Да и сам я был не в восторге. Но если верить Мигелю, закованный в камень кораблестроитель сможет сотворить нечто гораздо быстрее и опаснее прежнего судна. До дуэлей осталось две недели.

Мы решили все же отправить на поиски Аурелио Магне Деуса. Выполнение двух квестов даст сильный буст перед судьбоносной битвой. Разумеется, за информацией о безумном маге я прибыл в библиотеку. В этот раз я заполнил книгу абсолютно всем, что было известно о Гримуаре. Касавшееся лора игры, разумеется, а детали про прокачку, навыки и тактику разглашать было бы глупо.

Из-за видео я не мог носить привычную одежду, оделся в простенькие пиратские лохмотья и скрыл ник. Разумеется, стык четырех мостов был безопасной зоной, но мне не хотелось привлекать лишнее внимание. Но… не получилось. Чудак-библиотекарь встретил меня прямо у входа и сразу же начал выпытывать, дописал ли я книгу. Подозрительные взгляды были прикованы ко мне, пока я плелся за безликим в сторону дальнего отдела библиотеки. Белые коридоры. Опять.

— Книгу я еще не закончил, но написал все, что мне известно.

— Гримм Низвергатель богов, я часто слышу подобное от таких, как ты.

— Таких, как я? — буркнул я.

— От тех, кто не понимает истинных значений слов или старательно игнорирует их. Ты сказал, что написал все. Какой смысл ты вкладывал в это слово?

— Э-э, — я задумался.

Если не раскрыть ему правду, он опять проверит своим стремным «якобы» взглядом и выставит меня вон в случае обнаружения лжи.

— Я написал здесь все, что могу раскрыть, не поставив себя под удар.

— Разумно. Ведь раскрывая свой тайны мне, ты раскрываешь их всему миру. Я могу понять твою логику, но не одобряю ее.

— Мне нужно знать, как добраться до Аурелио Магне Деуса. Хватит ли цены этой информации? — я протянул книгу.

Библиотекарь прикоснулся к потрепанной обложке и застыл. На мгновенье мне показалось, что у него возникло лицо. Неприятное, странное, нечеловеческое. Я даже не мог вразумить причины отвращения и тревоги. Только застыл в шоке. Глаза у безликого будто провернулись вовнутрь и испарились. Наваждение улетучилось, и библиотекарь вновь стал существом без лица.

— Этого более чем достаточно. Однако если ты поведаешь мне о духах максимально субъективно, опираясь лишь на эмоции, я удвою цену.

— Торгуешься?

— Лишь использую наиболее подходящую модель поведения для общения с тобой, Гримм Низвергатель богов. Такой подход даст мне наиболее ценные знания.

Я пересказал безликому психу описанное в книге, исключая Ирен. О ней я вообще ничего не писал. Библиотекарь остался доволен и поведал мне отвратительную историю о торговле детьми. Никакой информации относительно местонахождения особняка Аурелио Магне Деуса, только различные слухи о поставщике детей, лорде Альберте Торнтоне.

— Буду рад сотрудничать с тобой и в дальнейшем. Все скрытые знания должны быть раскрыты, иначе в момент падения мироздания потери будут огромными.

— Для тебя знания ценнее людей?

— Жизнь зарождается и угасает. Империи возводятся и рушатся, исчезая в бездне времен. Людские судьбы сплетаются в запутанные клубки и расходятся, в конце концов истлевая. Ничто не вечно, кроме памяти этого мира — меня. И единственная моя цель — хранить знания. Для меня это так же естественно, как для тебя — дышать.

Безликий увидел толику злобы на моем лице и добавил:

— Твое отношения ко мне естественно. Существа разного порядка не смогут понять друг друга.

— Ты говоришь, что знания должны быть для всех, но скрываешь правду о лорде Торнтоне и магистре Аурелио. Почему я не мог найти книги о них в общем зале?

— На то есть свои причины, Гримм Низвергатель богов.

И он исчез. Опять!

Прекраснейшие дочери великих родов праздно ступали по аккуратной мостовой в окружении свиты. В платьях, что ценой своей любого простолюдина отправят в чертоги Хтона, статные, изящные, они вели очередную беседу без единой толики смысла. Юная Элизабет лукаво улыбнулась и, закручивая золотую прядь, зашептала:

— Он был великолепен!

— Даже лучше Ричарда? Не верю! — фыркнула Урсула, поправляя рыжие локоны.

— Ты разделила ложе с простолюдином?! Отвратительно! — отвернулась чернявая Бернадетт.

— Да как у тебя язык повернулся, Берн?! Я бы ни под какими чарами не нарушила обет до свадьбы. Чистота для меня — все!

— А Ричард? — прощебетала неугомонная Урсула.

— Лишь один поцелуй. Да и то, в оном не было никакого подтекста и чувств. Всего лишь любопытство. А Луи… Он до меня и дотронуться не смел. Даже взгляд поднять не мог, пришлось просить его посмотреть на меня!