Меньше всего мне сейчас хочется видеть бывшего друга и общаться с ним. До сих пор слишком велико желание набить ему морду за все, что он натворил.

— Приехал позлорадствовать? — ровно интересуюсь я.

— Нет. Приехал помочь.

Одариваю его недобрым взглядом и ухмыляюсь. Игорь устало трет переносицу и вздыхает:

— Я действительно приехал помочь, Марк. Один ты не справишься. Садись.

Хмыкаю под нос и неторопливо закуриваю. Делаю две затяжки и киваю вместо ответа. Не колеблясь больше, сажусь в припаркованный внедорожник и пожимаю руку Игорю. Сейчас главное вытащить из этой клоаки Машу. Сводить счеты с заклятым другом будем потом.

Меньше всего на свете Виктор Комаров любил, когда кто- то пытается вставлять ему палки в колеса и угрожать. Такое вообще вряд ли кому- то может понравиться, но обычные люди и не привыкли решать проблемы методами бывшего авторитета. Радикально.

Все планы посыпались еще в тот момент, когда он пошел на поводу у дочери и решил отправить ее за Таей. Надо было просто сцапать эту вертихвостку и силой приволочь домой. Зачем он вообще послушал Машу? Это не его кровь и веры ей тоже не было никакой.

При воспоминании об этом у Комарова сжались кулаки и он заскрипел зубами. Уничтожить всех. Всех, кто предал его. Оставить лишь Таю. Только припугнуть, чтобы не рыпалась и сидела тихо. На нее он оставит все свое состояние, будет кому развивать дело. Даже если силой придется заставить родную дочь, Виктор был к этому готов.

Комаров не боялся Марка. Этот дружок из прошлого Маши… еще тогда, десять лет назад, по ее поведению он должен был понять, что эта ш***а не его дочь. Разве может так поступить та, в чьих жилах течет кровь Комарова?

С того момента, когда он сделал тест ДНК, пять лет назад, он готовил план мести. И ничего не могло его нарушить. Этот Краев просто букашка, по сравнению с ним, которого в Москве никто не знает. Никто не поверит его слову. А уж если этот идиот сунется к Полянскому, тогда его человек решит проблему лучшим способом. Вешать без лишней надобности на себя «мокрое дело» даже косвенно Комаров не собирался. В планах было баллотирование в депутаты местного собрания, и нельзя, чтобы журналисты могли хоть что-то раскопать.

Впрочем, Виктор уже давно праздновал победу и знал, что ничто не сможет нарушить его планы.

Марк

Я удивленно поднял брови, когда Игорь настроил маршрут и уверенно вырулил на дорогу с парковки. Мы уже знаем, куда ехать и что делать?

— Мама кое-что рассказала, думаю, нам это поможет, — голос с заднего сиденья заставил вздрогнуть. У нас что, еще пассажиры есть?

Резко оборачиваюсь и ошеломленно смотрю на Таю. Она сидит в обнимку с матерью и робко улыбается, когда мы встречаемся взглядами. Валентина все такая же бледная, испуганная, но в глазах — счастье.

— А вы здесь как оказались?

— Я приехала с Игорем, а мама…

Валентина торопливо перебивает дочь:

— Тая позвонила мне и сказала, что она здесь. Охранник отвез меня в свадебный бутик, а я сказала ему, что там надолго и тайком сбежала через черный вход, — женщина слабо улыбается на секунду, а после в голосе слышится тоска, — я вижу, как моя дочь угасает с каждым днем все больше и больше. Она сейчас под надзором, ей не выйти. Я не хочу такого будущего ни для Маши, ни для Таи.

— Вы недавно даже разговаривать со мной боялись. С чего вдруг решились чтото менять? — хмыкнул я недоверчиво. Уж слишком быстрая перемена произошла с женщиной.

Валентина помолчала немного, а после сжала ладонь Таи в своей руке и покачала головой:

— Я их мать. Я должна защитить своих девочек.

— Что-то вы поздно это поняли, — не удержался я от ироничного комментария.

— Марк, — строго оборвала Тая, сводя брови на переносице.

— Давайте лучше перейдем к делу, — Игорь прекратил перепалку и указал на панель, на которой лежала папка с документами, — взгляни.

— Вы уже разработали какой-то план? — с хмурым видом быстро листаю страницы. Досье на Комарова? Оперативно. Только Игорь уже давно собрал на своего злейшего врага абсолютно все, и я читал все эти данные уже не раз.

— Виктор не отец Маши.

Ах вот оно что. Откладываю папку и хмыкаю. Да, такой информации Збигневу за десять лет раскопать не удалось.

— Это я уже знаю. Ну и что нам это дает? Отец-не отец, а Маша все равно в плену. Куда мы вообще едем? — не выдержал я, когда Игорь свернул на дорогу, ведущую к выезду из города.

— К ее родному отцу.

— Мы знаем, кто это?

Игорь пересекся со мной взглядом и молча кивнул на заднее сиденье. Точно. Мать моей мышки раскололась, по-видимому. Жалко только тогда, когда жареным запахло.

— Так кто это?

— Артур Циглер, — без промедления ответила Валентина.

— На первой странице, — прокомментировал Игорь, указав снова на досье, — один из самых первых партнеров Виктора. С ним он начинал первый легальный бизнес.

— Да, я читал о нем. Но он же вроде через год улетел в Германию и весь бизнес туда же перевел. С тех пор в России вообще не бывал, насколько мне известно.

— Бывал, — возразила Валентина, — Он… примерно в это время умерла его мать, а похоронена она в России. В день памяти он всегда приезжает сюда.

— Так значит, Циглер здесь?

— Да. Я уже пробил, — кивает Игорь, не отрывая взгляда от дороги.

— И он в курсе, что у него есть дочь? Или он вас бросил, когда узнал? — обернувшись назад, спрашиваю у Валентины.

— Нет, Артур бы никогда так не поступил. Не отпустил, зная правду. Мы… любили друг друга.

— Тогда почему вы ему не сказали о беременности? Или Комарова любили сильнее?

— Нет. Я… я просто побоялась сказать что-то даже родителям. Тогда бы меня силой потащили на аборт. Я бы не пережила этого.

— Так почему вы не встретились с Циглером и не рассказали все ему?

— Артур уехал из страны, как только понял, что свадьбу никто не отменит. А если бы Виктор узнал, что не он отец Маши… Вы должны понять. Он бы не пожалел ни девочек, ни меня.

— Он знает. И вы правы — жалеть не собирается, — хмыкнул я и вздохнул, — Почему вы решили, что Циглер поможет нам? Ну да, Маша его дочь, но вдруг ему окажется все равно?

— Не окажется. Виктор боится его, поэтому это наш единственный шанс отменить все. И если Артур узнает, что дочери грозит опасность, он точно не останется в стороне, — возразила уверенно Валентина.

— Надеюсь, — тяжело вздохнул я, — союзники нам не помешают.

Охрана согласилась доложить о нашем приезде Циглеру только после того, как Валентина назвала свое имя и сказала, что дело касается жизни и смерти. И эта женщина сама не понимала, как на самом деле была права.

Встречал в доме нас импозантный высокий мужчина с легкой проседью в волосах. Он удивленно вздернул брови, увидев меня и Игоря на пороге, но еще больше переменился в лице, когда встретился взглядом с Валентиной.

— Что у вас за информация, которая касается моей семьи? — Артур хмуро осмотрел Валентину и перевел взгляд на нас. Хорошо хоть Тая осталась ждать нас в машине.

— Мы пришли к вам за помощью, — начал было я, но мать Маши, не выдержав, перебила:

— Артур, Виктор собрался отдавать мою старшую дочь за сына Полянского.

— Зачем ему отдавать дочь за своего врага? — вскинул брови мужчина, — Лет двадцать назад Полянский серьезно насолил Виктору, а он никогда не прощает и не забывает такого.

— Он и не забыл. Уделите нам полчаса, я все вам объясню, — пообещал я.

— У меня самолет в Германию. И я не думаю, что дела Комарова как-то касаются меня, — холодно отрезал Циглер.

— Касаются, Артур… — Валентина выступила из-за моей спины, и Циглер ощутимо вздрогнул, снова столкнувшись с ней взглядом. — Маша твоя дочь.

— Моя дочь? — Артур удивленно хмыкнул, во глазах мужчины появился лед.

Валентина робко сжалась под его взглядом, но взгляд все равно выдержала.

— Твоя, Артур.