— Игорь, я понимаю! Я все понимаю, черт возьми! И я помогу тебе, если нужно. Но не смей трогать ни Машу, ни Таю. Их эти разборки никак не должны коснуться.

— Как смешно. Как только появилась баба, ты сразу же забыл о нашей дружбе.

— Это не так. Хочешь мстить Комарову — вперед. Можешь рассчитывать на меня. Но к его дочерям или жене приближаться не смей. Они в этом не замешаны. Виктор тоже всегда угрожал близким, чтобы выбить согласие из жертв. Не становись таким же.

— Я буду делать, как считаю нужным.

После этих слов сознание словно мутнеет. В бешенстве хватаю друга за грудки и встряхиваю. Игорь тут же изворачивается и ударяет в ребра, но во мне кипит ярость, и она придает мне еще больше сил. С силой впечатываю его в стену и перехватываю горло ладонью.

— Чтобы ни на шаг не приближался к ним! Ты понял?! Ни. На. Шаг. — чеканю каждое слово, испепеляя его взглядом, — Иначе я самолично закопаю тебя, друг.

Игорь отталкивает меня, прожигая полным злобы взглядом. Сквозь бледную кожу на лбу от напряжения проступает жила, он сжимает кулаки. Мы стоим друг напротив друга и с каждой секундой адреналина в крови все больше.

— Ладно, Марк, — цедит Игорь сквозь зубы, разматывая бинты и отшвыривая их от себя, — только как бы ты не ошибся в своей Маше. Она давно не наивная мелкая девка, и вполне может оказаться, что не только в курсе, что творил ее папаша, но и помогает ему.

— Это вряд ли, — отрезаю холодно.

— Знаешь, как мой батя любил говорить? Бабам веры нет.

— Наверное поэтому он женился на твоей матери и она родила ему троих детей? — парирую я.

Игорь прожигает во мне дыру, а после разворачивается, подхватывает свою спортивную сумку и направляется к выходу.

— Думай своей башкой, Краев, а не другим местом.

— Аналогичное могу посоветовать тебе, Збигнев.

На прощание мы обмениваемся неприязненными взглядами.

Уверен, он не сделает Маше ничего плохого. Хотя бы потому, что мы лучшие друзья. Это ведь должно что-то значить?

На совещании в понедельник все сосредоточены и собраны. Надо успеть обсудить главные вопросы до того момента, пока не прибудет заказчик. Нам предстояло отстраивать что-то вроде базы отдыха в Карелии — отдельные гостевые дома в количестве пятнадцати штук, здание ресторана, несколько домиков у воды и еще ряд построек. Огромный комплекс за сумасшедшие деньги.

Доклад ведет наш главный архитектор, худощавый моложавый брюнет в очках и с бородкой, носящий гордое имя Вениамин Алексеевич. Я хмуро слежу за тем, как он открывает тубус и бережно извлекает чертеж.

— Все три проекта домов разработаны от и до? Все пожелания учли? — уточняю на всякий случай. Заказчик, Максим Горский, слишком придирчивый человек, мнение свое может поменять за пять секунд. И роли не играет, что до этого он полчаса назад одобрил совсем другой вариант.

— Да, Марк Захарович, все полностью учтено, я лично проследил! — Вениамин кивает в ответ. Профессионал своего дела, в нем я уверен на сто процентов. А вот в «стабильности» инвестора нет.

Не люблю работать с настолько проблемными клиентами. Но Горский за свою проблемность платил серьезные деньги, так что стоило сжать зубы и просто работать.

— Что по финансовой стороне вопроса? — впервые за все утро бросаю взгляд на Машу.

Мышка старательно избегает моего взгляда, но выглядит все такой же уверенной и сосредоточенной, как в первый день. Может, за выходные пришла в себя, потому что отчитывается о проведенной работе она четко и по делу, без намека на личную неприязнь.

— Для каждого из вариантов смета проработана точно?

— Да, все расходы мы согласовали, абсолютно все сценарии учтены. На непредвиденные затраты отведено 15 %, — произносит Маша официальным тоном.

Взглядом скольжу по сотрудникам, пока Комарова-Никольская шуршит листами и замечаю, что на нее беззастенчиво пялится ответственный за проект Павел Ледов.

— Мария Викторовна, менеджер проекта проверял сметы? — выразительно смотрю на него, и мужчина немедленно отводит взгляд от Маши и нервно ослабляет галстук. Уточняю холодно, — Он должен следить за ходом разработки и руководить подготовкой всего проекта.

Мышка молчит, бросает беспомощный взгляд на Ледова. Не хочет сдавать сослуживца? Отлично, сердобольные работники покрывают безответственного.

— Н-нет, — тихо звучит честный ответ. И смотрит на менеджера так виновато, будто она сама проштрафилась, а не этот лодырь пренебрег своими обязанностями.

— Поговорим после отъезда Горского, — говорю Павлу, а после обращаюсь к Маше, — спасибо, присаживайтесь.

Видимо, мой тон точно не сулит ничего хорошего, потому что Ледов съеживается и обреченно кивает.

— У Павла Семеновича мама тяжело заболела, — внезапно подает голос моя блондинка.

— Это повод не работать? — удивленно поднимаю брови.

— Это повод быть к нему снисходительнее!

— Пожалуй, если бы вы управляли фирмой, то только поощряли бы работников за прогулы по «уважительным» причинам, — не удерживаюсь от ядовитой шпильки. — Но вы не управляете. К счастью.

— Это просто человеческое отношение к сотрудникам!

— Которое меня разорит, — отрезаю жестко и с нажимом приказываю, — садитесь на свое место, Мария Викторовна.

В ее глазах полыхает упрямый огонь и даже невооруженным взглядом видно, каких трудов ей стоит сдержаться и сесть на свое место.

И без того напряженная атмосфера в переговорной нагнетается еще сильнее. Нервы взвинчены до предела ожиданием, еще и Маша пустой перепалкой при подчиненных подлила масло в огонь. Замечаю, как она переглядывается с Ледовым — в его глазах столько горячей благодарности, что меня чуть ли не тошнит.

Чтобы никого ненароком не придушить, хватаю папку и в десятый раз изучаю ее содержимое.

— Господин Горский прибыл! — Леночка без стука забегает в переговорную и тут же исчезает, чтобы встретить и проводить важного гостя.

На работе все разом отходит на второй план. Поднимаюсь со своего места, чтобы встретить инвестора. Он не заставляет себя ждать — мужчина лет сорока с подтянутой фигурой и намечающейся залысиной появляется на пороге. Горский прекращает отпускать шуточки и комплименты секретарше, пожимает мою ладонь и обегает взглядом зал.

Останавливает его на Маше и улыбка его становится довольной настолько, словно только что он сделал ставку на последние деньги и сорвал куш. Отлично, раз новая жертва найдена, значит, деловые переговоры превратятся в балаган. Горский слишком любил женское внимание, тем более от красивых девушек.

— Рады вас видеть, Максим Евгеньевич, — хмуро говорю я, опускаясь в свое кресло.

— А я как рад вас видеть, — едва ли не пропел он, глядя в сторону Маши и занимая отведенное ему место. Даже интерес к происходящему потерял.

Раздражение растет снежным комом, кипит внутри. Никогда так часто меня не выводили из себя. Даже в самые сложные времена удавалось сохранять трезвый рассудок и хладнокровие. Но не когда на мою сотрудницу открыто пялится инвестор! Хоть немного успокаивает только факт, что Маша игнорирует навязчивый интерес.

— Вениамин Алексеевич, расскажите Максиму Евгеньевичу обо всех трех проектах домов. Все преимущества и недостатки каждого, — говорю как можно более дружелюбно и придвигаю к Горскому папку с подготовленными копиями документов. Пора уже приступить к делу.

Весь доклад Горский слушает с интересом, даже пару уточняющих вопросов задает, а в конце с радостным воодушевлением кивает:

— Отличная работа, отличная! Все варианты хороши, но больше всего мне понравился третий. Только я хочу, чтобы гостевые домики имели полностью панорамные стены. Ну, стеклянные, короче. Крышу можно оставить обычной, хотя я был бы не против прозрачной. Представляете, как будет круто? Какой вид на лес из окна! На ночное небо!

В переговорной повисает обескураженное молчание. Вениамин бледнеет так, что мне становится за него страшно.