Тяжелое дыхание постепенно восстанавливается, но я смотрю на себя в зеркало — и не могу узнать. Щеки лихорадочно горят, взгляд сумасшедший, с расширенными зрачками, губы искусаны. Ох, нельзя нам наедине оставаться…

Быстро мою ладонь, умываюсь, провожу нехитрую утреннюю гигиену и спускаюсь вниз. В прихожей толпится народ, так что я проскальзываю незамеченной в гостиную и решаю отсидеться пока тут. Тем более что густой бас Горского долетал даже на второй этаж, а сюда тем более. Часть важных дел уже, наверное, была обговорена, потому что слышен хохот заказчика после своей же скабрезной шутки.

— А еще у нас банька сегодня будет натоплена. Самое то после работы! Можно в прорубь окунуться или в снег с головой нырнуть! — с энтузиазмом вещает Горский.

— Для начала давайте осмотрим местность и обсудим условия договора, — Марк отвечает твердо. Вот сразу понятно, что человек работать приехал.

— Конечно-конечно! Прямо сейчас и начнем! Машенька! Вы уже проснулись? — громовой окрик поднял бы, наверное, любого. Черт! Я собиралась подождать, пока Краев уйдет из дома! Придется идти, не отсиживаться же здесь, игнорируя заказчика!

Появляюсь в кухне через полминуты.

— Да, Максим Евгеньевич, — натянуто улыбаюсь и приветствую, — Доброе утро.

В душе еще свежи воспоминания о том, что Горский даже искать Марка с остальными сотрудниками «Парнаса» не собирался. С таким типом стоит быть осторожнее.

— Как здорово! Не стоит вам сидеть с бумажками в духоте. Идемте с нами, посмотрите, какая здесь природа! А какой воздух! — соловьем разливался мужчина, словно фокусник доставая откуда-то мою куртку и ловко помогая ее надевать.

Если вспомнить его вчерашнее поведение, то сейчас оно кардинально отличалось, словно передо мной другой человек! Такой внимательный и услужливый, что даже неловко. Я и ответить ничего не успела, как он обул меня в какие-то огромные валенки, натянул шапку на голову и под локоть из дома вывел. Хорошо хоть на улице стояли коллеги и Вениамин тут же подскочил к Горскому, отвлекая его разговорами о проекте.

Большая часть площадки перед домом была расчищена, а наметенный вдали снег на каком-то мини-тракторе убирал нелюдимый старик, встречавший нас вчера. Похоже, гостей он особо не любил.

Зато как их любил Максим Евгеньевич! Иначе как объяснить, что абсолютно всем, кто приехал, пришлось таскаться за ним, когда он решил показать местные красоты? А ведь расчищенная площадка давно кончилась, так что мы цепочкой лезли друг за другом следом за Горским и Марком. Краев, кстати, на меня волком смотрел после того, как заказчик за руку буквально притащил меня к себе и заставил идти следом.

По метровому снегу! В валенках размеров на десять больше! Неудивительно, что мы отстали шагов на двадцать. Горский пер как танк, ему даже сугробы выше колена были нипочем! Пользуясь тем, что Марк с Вениамином и Максимом Евгеньевичем остановились вдали и что-то живо обсуждают, остальной состав «Парнаса» мигом привалился к соснам или бухнулся в снег, чтобы перевести дух. Я просто рухнула пластом там, где стояла и смотрела в небо, мечтая оказаться пусть в сугробе, но в Курске. Желательно поближе к моей теплой квартирке.

— Мы уже километра на два ушли! — тяжело выдохнул Ледов откуда-то справа.

— Между прочим, даже позавтракать нормально не успели! — жалобно поддакнул кто-то в ответ.

При воспоминании о еде желудок заурчал жалобно. Я зажмурилась мечтательно, вспоминая чудесную корочку черного хлеба с медом…

— Всем встать с холодного снега! — неожиданно рявкнул кто-то так громко, что я испуганно подпрыгнула и встала посреди сугроба по стойке «смирно».

Марк обращался ко всем, но смотрел почему-то на меня. И опять свирепо.

— Не хватало еще, чтобы после ваших лежаний все повально на больничный ушли. В дом! — резко скомандовал он, а после схватил меня за руку и потащил за собой.

Конечно, тропинку мы протоптали сквозь толщу снега, но когда он высотой чуть ли не до пояса, быстро идти по ней не очень удобно. Точнее, невозможно! Особенно если ты в валенках огромного размера. Но поди докажи это боссу! Краев неумолимо тащил меня вперед, словно за нами гнались стаи волков, медведей и кабанов разом. А я летела за ним чуть ли не вприпрыжку. Шикарное, наверное, зрелище со стороны — гном в лаптях, огромной куртке и шапке-колпаке с помпоном мотается как тряпочка по сугробам.

— Эй! Я не могу так быстро идти! Марк За… харо… вич… Краев, черт подери! — лишь в конце пути, когда мы вылетели на расчищенную площадь, удалось остановить его.

Я выдернула руку и возмутилась, тяжело дыша:

— За нами что, гонятся?!

— Какого черта Горский с тобой такой внимательный?

От этого вопроса я даже на несколько секунд в ступор впала.

— Да с чего ты… — пролепетала я. Даже боевой запал исчез.

— Не держи меня за идиота! — глаза Марка зло сверкнули, на скулах заходили желваки, — вчера что-то случилось?

— Э-э-э… — растерянно протянула я и потерла нос. Он не помнит? — Ну, вы вчера потерялись в буране.

— Я в курсе! — рявкает Краев так, что с ветки над нами вспархивает птица.

От неожиданности я даже голову в плечи втянула и зажмурилась на всякий случай. Босс выдохнул, успокаиваясь, и продолжил уже тихо, чтобы не привлечь внимания догоняющих нас сотрудников «Парнаса» с Горским во главе. Они и так пялились на нас с недоумением.

— Я имею в виду, что-то случилось вчера между вами?

— Между кем? — робко уточняю я.

— Маша, — вкрадчивый шепот вкупе с многообещающим взглядом производят неизгладимое впечатление, — отвечай на вопрос.

— Но я…, — только хочу сказать, что не понимаю, о чем идет речь, как меня осеняет, — Ты имеешь в виду между мной и Горским?

Видимо, от удивления после внезапной догадки у меня настолько вытягивается лицо, что Краев все понимает без слов: ничего не было и быть не могло.

Но было поздно.

— А ты что? — скрещиваю руки на груди и тяну с усмешкой, наслаждаясь моментом, — Ревнуешь, Краев?

— Что? — босс даже в лице меняется. А после хмурится, сурово сводит брови у переносицы и мрачный, как грозовая туча, рявкает: — Мне что, делать больше нечего? Плевать мне на тебя и на Горского!

— Да? Ну ладно, — пожимаю плечами, но даже не пытаюсь скрыть довольную улыбку.

Позволяю Горскому взять себя под руку — он тут же воодушевленно начинает рассказывать новую историю о Карелии. Марк сплевывает едва слышное ругательство себе под нос и, печатая шаг, направляется к главному дому.

А я стою посреди занесенного снегом леса, смотрю на его удаляющуюся широкую спину, и внутри, там, где стучит сердце, соловьем разливается и расцветает весна.

Тимбилдинг вы говорите? Отдых посреди чудесных пейзажей Карелии? Ха-ха дважды!

Вначале все шло очень даже неплохо. Все сотрудники, что отправлялись в командировку, вылетели в Питер, а отсюда на вертолете к месту назначения. Разделиться пришлось уже на заброшенной взлетной полосе, которую расчистили специально для прилета Горского. Правда, наша машина не заводилась битый час, а когда мы добрались до пункта, где стоял вездеход, первая группа уже успешно отчалила по маршруту.

В принципе, это было хорошей новостью, потому что двум девушкам из всего нашего состава — Маше и помощнице архитектора Лине — не пришлось мерзнуть. Хуже было, что те оставались практически наедине с заказчиком. И больше всего меня волновала Комарова.

Насколько я знал, все необходимые пробы и исследования грунта были сделаны еще осенью. Была только цель застроить выбранный участок, и вот с этим возникла проблема. Максим Евгеньевич пытался сотрудничать с несколькими фирмами и, как оказалось, знатно потрепал нервы нашим конкурентам. Нет, за потраченное время заплатил, конечно, но когда я вчера позвонил знакомому из другой строительной фирмы, он чуть ли не в истерику впал, услышав имя Горского.

Так что я ожидал очень нервной рабочей поездки. Максим Евгеньевич славился тем, что на максимально возможное время затягивал переговоры. Себе же в убыток, что интересно.