— Сбрасываете свою вину на других, Мария Викторовна? — глаза Збигнева нехорошо блеснули.

Помню, что его зовут Игорь, но отчество исчезло где-то в памяти.

— Нет. Просто я недолго здесь работаю, в отличие от него.

— Файлы отправили несколько дней назад. Вы видите Каменского на рабочем месте?

— Нет, но он мог прийти сюда и отправить их.

— Для чего?

— Чтобы подставить меня? — пожимаю плечами.

— А зачем ему это?

— Наверное, чтобы снять с себя вину! — не выдерживаю я. От нервов и напряжения даже голова закружилась, но Збигнев и не думал отставать.

— Как все логично звучит из ваших уст. Долго придумывали себе оправдание?

— Это не оправдание! Это просто логичное объяснение, — вздох сам собой срывается с губ.

— Каменский находится на лечении в Германии, я сегодня утром звонил в клинику — он там и никуда не отлучался. А на проходной ключи от кабинета выдавались под роспись только вам. Какое оправдание вы придумаете теперь?

Молчу, растерянно глядя на Збигнева. То есть он хочет сказать, что другого подозреваемого, кроме меня, нет?

— О, или может вы захотите подключить вашего папочку? — неожиданно зло сплевывает он, а после резко подался вперед. Лицо мужчины исказилось ненавистью, когда он прошипел, — Только имей в виду, что он тебе не поможет! У меня предостаточно знакомых, благодаря которым я легко смогу упрятать тебя за решетку по 276 УК на парочку лет. Говорят, в женских тюрьмах любят красивых девочек. Очень своеобразно любят.

Збигнев буравит меня злорадным взглядом и едва не скрипит зубами после тирады. А меня после этого выпада начинает мелко трясти. Поспешно прячу руки под столом, чтобы не показать, как дрожат пальцы.

Дверь кабинета резко распахивается и от неожиданности я чуть ли не подпрыгиваю на месте. Оборачиваюсь и вижу Краева. Он не смотрит на меня, прожигает Збигнева тяжелым взглядом и буквально рычит:

— В мой кабинет. Сейчас.

Игорь дожидается, когда Марк уйдет и кивает на меня, обращаясь к одному из сотрудников:

— В приемную ее. Позови охрану, пусть проследит, чтобы она не сбежала. Поговорим после, — с любезной акульей ухмылкой говорит он уже мне.

Когда брюнет уходит, даже дышать становится легче. А еще хочется совсем по-детски разреветься и только усилием воли удается подавить истерику.

Марк

Сегодня было отличное утро, начиная от самого пробуждения и заканчивая тем моментом, когда мышка, покачивая бедрами, вышмыгнула из кабинета как раз в тот момент, когда я был готов рвануть следом. Поймать, прижать, задрать это чертово платье и самолично убедиться, что девушка не врала, и под ним действительно были соблазнительные кружева.

И меньше всего я ждал, что я узнаю новостью о том, что служба безопасности выявила утечку информации. Причиной которой была Маша, по словам Игоря. Друг лениво развалился на диване и расслабленно вертел зажигалку в пальцах. А вот я, в отличие от него, спокойным не был.

— Где она сейчас? — после долгого молчания спрашиваю я.

— В приемной у тебя сидит. Я ее кабинет проверил, ее опросил — не признается, конечно. Стандартно.

— Ты в своем уме? — взрываюсь я, — Для чего Маше вообще нужны эти данные?

— Не будь идиотом, Марк. Она так удачно пришла именно в твою фирму подменить Каменского, пока он в клинике. И за то небольшое время, пока здесь работает, «Парнас» умудрился проиграть два тендера на строительство. Плюс еще два важных клиента ушли. Это что, просто совпадения?

Хмуро потираю подбородок и откидываюсь на спинку кресла. Вот это новости. Смотрю на Игоря мрачно:

— Почему я не в курсе?

— Очевидно, ты бы был в курсе, если бы отвлекся от мыслей о том, как разложить эту девку у себя на столе, — хмыкает друг.

— И кто вместо нас выполняет теперь госзаказ на строительство?

— Угадай с одного раза. Контракты ушли по бумагам местной фирме. Но это филиал компании из Москвы. Принадлежит какому-то Смирнову А. В. Подставное лицо Комарова.

— Как ты узнал?

— Поискал в списке негласных инвесторов, — пожал плечами Игорь, — пришлось кое-кого подключить.

— Значит, им передали все данные о балансе «Парнаса» и готовящихся сделках. Шикарно.

— Не только. Савва пошерстил компьютер твоей Маши — она еще успела проектную документацию на один из объектов слить.

— С рабочего компа? Если бы она пришла шпионить и сливать информацию своему отцу, то не стала бы так глупо следить. Пользовалась бы только личным компьютером для отправки сообщений — это очевидно.

— Блондинка, что с нее взять, — голос друга так и сочится злорадным сарказмом.

Ощущаю, как гнев затопляет каждую клеточку. Приходится закрыть глаза на несколько секунд и прийти в себя, чтобы не вспылить.

— Придержи язык, Игорь, — говорю вкрадчиво.

— Да без разницы, — друг кашляет и уже мягче продолжает, — Она наследила, это очевидно. Может папаша впервые ее о таком попросил, вот она и сделала, как могла.

— Маша не дура, — качаю я головой и перевожу взгляд за окно.

Голова просто гудит от последних новостей. А ведь мышка уже предала меня однажды… пусть это было давно и совсем не связано с бизнесом, но…

— Ты не веришь, что она виновна, — не спрашивает, а констатирует разочарованно Игорь.

— Скажи, — поворачиваюсь и смотрю ему в глаза, — только честно. Если бы тебе сказали, что твоя женщина пошла против тебя и за спиной предала, ты поверишь сразу же?

— Она не твоя женщина, — рубит безжалостно друг. — А тебе пора перестать думать тем, что между ног и подумать головой. Ты что, из-за какой-то юбки, что подставила тебя, хочешь потерять бизнес, который всю жизнь строил? Спустишь ей с рук все убытки?

Игорь давил и нагнетал. Была в его словах и доля правды, конечно, но…

Я порывисто поднимаюсь и выхожу из кабинета. Сталкиваюсь взглядом с Машей, едва открываю дверь. Она сидит в приемной рядом с охранником и нервно комкает свою крохотную сумочку в руках. Робкая, бледная, перепуганная, смотрит на меня своими глазами олененка, словно молча хочет что-то сказать.

Идиотская ситуация. Все улики, что пока были найдены, прямо указывали на нее. Умом я понимал, что это очевидно, но сердцем…

Хмуро отворачиваюсь и бросаю Игорю — он стоит прямо за спиной:

— Разберись со всем. Носом землю рой, но найди мне того, кто это сделал.

— Нашел, — ухмыляясь, говорит Игорь и кивает на Машу. Мышка сжимается под его взглядом, когда он жестко обращается к ней, — не покидайте пределы города, Мария Викторовна, пока идет внутреннее расследование.

— Заткнись, — шиплю я, а после хватаю Машу за локоть и заставляю быстро встать со стула. Охранник дергается следом, но я одариваю его выразительным взглядом и амбал остается на месте.

Мышка не сопротивляется, покорно бежит следом, несмотря на то, что я иду слишком быстро. Не говорит ни слова по дороге домой, только испуганно вжимается в сиденье, когда я гоню, словно сумасшедший, к ее квартире.

Уже возле дверей я сухо требую:

— Ключи.

Маша дрожащими руками достает из их сумки. Связка путается в каких-то девичьих мелочах. Нетерпеливо выхватываю их и быстро открываю дверь в ее квартиру.

— Что мне делать теперь? — спрашивает она рассеянно.

— Будь дома. Пока идет расследование, лучше никуда не уезжай из города.

Маша покорно кивает и шагает в прихожую.

— Марк… — ее робкий шепот бьет по и так натянутым нервам. Она оборачивается порывисто, в чистых глазах стоят слезы, — я этого не делала. Клянусь.

Закрыть дверь и уйти — очень просто, вроде бы. Но не для меня. Не в тот момент, когда я вижу, что она испугана и дрожит, одна посреди пустой квартиры.

Делаю шаг к ней и одним движением привлекаю к себе. Маша льнет, прижимается крепче, и я зарываюсь ладонью в ее волосах, утыкаюсь носом в пахнущие сладкой карамелью волосы. Как в детстве.

— Я знаю. Я со всем разберусь, мышка, — шепчу успокаивающе на ухо и отстраняюсь. Беру ее заплаканное личико в руки и пальцами стираю соленые дорожки.